Очень медленно я открыла глаза и увидела сидящую рядом с кроватью гончую. Гром тут же потянулся, лизнул мою свесившуюся с постели руку, ткнул носом и вновь сел, выжидательно глядя.
На миг зажмурившись, я вновь открыла глаза — вся спальня была залита ярким дневным светом. Дневным! Ошеломленная этим открытием села на постели, ощутив странное головокружение и шум в ушах, а затем поняла страшное — на мне не было одежды!
На мне не присутствовало совершенно никакой одежды!
Ничего!
И как бы я ни пыталась вспомнить, что произошло ночью, моя память невероятным образом отказывалась сообщать что-либо, кроме последнего воспоминания о том, как лорд оттон Грэйд стоит у окна! Такого смятения, какое охватило меня, пожалуй, никогда ранее не доводилось испытывать. Это было гораздо ужаснее, чем вчерашнее нахождение в ванной его светлости.
Придерживая одеяло на груди, я стремительно огляделась, ища хоть какую-нибудь одежду, и к своему ужасу, увидела халат лишь на противоположном от меня конце спальни. Но подумать о том, как достичь вожделенного одеяния, времени мне не предоставили.
Тихий скрип открываемой двери, и, не сумевшая побороть смущение и даже взглянуть на вошедшего, услышала спокойное:
— Доброе утро, леди оттон Грэйд. Как вы себя чувствуете?
Я не нашла в себе силы ответить. Прижав к себе одеяло с такой силой, что сложно было дышать, я не могла даже поднять голову, чтобы встретиться взглядом с его светлостью, я…
— Рад, что вы проснулись, и мне не пришлось будить вас. — Тихие шаги в дальний конец спальни, после чего герцог направился ко мне. — Я просил бы вас поторопиться, Ариэлла. — Мужской банный халат укутал мои обнаженные плечи. — Вас ожидает завтрак в моем малоприятном для вас обществе, после я должен вернуться к армаде. Вам помочь подняться?
— Нет, благодарю вас, — еле слышно выдохнула я и поспешно вдела руки в рукава.
О, Пресвятой, стыд прожигал насквозь.
— К слову, — даже не делая попытки выйти из спальни, как полагалось благовоспитанному лорду, продолжил беседу его светлость, — если вас это беспокоит, должен сообщить, что консумации не произошло, соответственно было бы чудесно, если бы вы прекратили краснеть, леди оттон Грэйд. Право слово, мне кажется еще немного, и вы сгорите от смущения.
Головы я так и не подняла, но после слов герцога взглянула на собственную грудь, ту часть, что не была прикрыта одеялом во время моих неловких попыток одеться, и с ужасом осознала, что кожа действительно приобрела багровый оттенок.
— Ко всему прочему, Ариэлла, я позволял себе куда более нескромное поведение, но помнится, утром вы менее всего напоминали помидор.
У меня остановилось дыхание.
— Или быть может, — лорд оттон Грэйд склонился на до мной, отвел волосы с обнаженного, в силу необходимости надеть халат, плеча, и, касаясь моей кожи дыханием, добавил: — мне стоило бы вновь прикоснуться к вам гораздо ниже? А ваш румянец вовсе не свидетельство стыда, а проявление гнева по отношению ко мне, именно вследствие моего бездействия?
И на смену стыдливости действительно пришел вполне обоснованный гнев!
— Я была бы очень благодарна, — голос дрожал от возмущения, — если бы вы, лорд оттон Грэйд, вспомнили о правилах приличия и позволили бы мне привести себя в надлежащий вид без вашего присутствия!
Ощущение дыхания на моей коже сменилось прикосновением губ герцога, а следом я услышала издевательское:
— Родовой брак, леди оттон Грэйд, предполагает совместное проживание супругов в одних покоях.
Я замерла, его светлость, все так же касаясь губами моего плеча, продолжил:
— Совместное проживание включает в себя совместные купания, переодевания, прием пищи. Знаете, Ари, — губы герцога плавно переместились с плеча на шею, и он зашептал у самого моего уха, — я потратил несколько часов ночной бессонницы на более вдумчивое изучение правил и традиций родового брака. И должен признать, к рассвету идея получить вас в полное и абсолютное владение начала нравиться мне все больше и больше…
Лорд оттон Грэйд выпрямился и произнес уже холодно, в своей извечной насмешливой манере:
— Советую расстаться с ложной, навязанной вам церковным воспитанием скромностью, Ари. Поднимайтесь, я действительно располагаю крайне ограниченным количеством времени.
Я сжалась, не в силах даже пошевелиться. Все ужасы вчерашнего дня, унижение, страх, прямая угроза со стороны герцога, постыдное нахождение в ванной, появление призрака… Еще вчера я осознала, что у меня не хватит сил противостоять последнему представителю династии Грэйд, сегодня это нахлынуло со всей очевидностью.
— Поднимайтесь! — холодно потребовал герцог.
А затем, пройдя через спальню и подойдя к окну, его светлость продолжил:
— Вам запрещено выходить из замка даже во двор, как, впрочем, подниматься на башни и спускаться ниже наземного уровня. Говард и Уилард об этом осведомлены, у госпожи Вонгард отобраны ключи. Мой… — пауза и с явным недовольством, — наш замок в вашем полном распоряжении. Ремонт вечерней столовой на данный момент не представляется возможным, посему выберите комнату, которую сочтете наиболее приемлемой для вечерних трапез. Леди оттон Грэйд, мне вас лично поднять с постели?!
Вздрогнув и пользуясь тем, что его светлость не оборачивается, я неловко соскользнула на пол, встала, запахиваясь в халат. Обе гончие, а Ураган обнаружился за креслом, проследили за каждым моим движением.
— Гончие будут следить за нами неотступно, — произнес лорд оттон Грэйд.
Я не нашлась, что на это сказать. Каким образом можно было отдать подобный приказ животным, оставалось за гранью моего понимания. Как, впрочем, и все, высказанное герцогом.
— Вызвать камеристку? — несколько раздраженно поинтересовался герцог.
— Нет, благодарю вас, в лицее нас приучили одеваться самостоятельно, — достаточно резко ответила я и поспешила покинуть спальню его светлости.
Оба пса мгновенно двинулись со мной, не отстав и когда я вошла в собственные покои, где меня уже ожидали Гретхен и еще две горничные. Все женщины при моем появлении тут же склонились в реверансе, но я отчетливо понимала — прислуга видела все. Мой неподобающий вид, то, что я появилась из покоев герцога, и мужской халат также не остался без внимания.
Закрыв глаза на секунду, я постаралась пережить этот позорный миг и холодно произнесла:
— Доброе утро, дамы.
В ответ невнятное бормотание и робкий вопрос Гретхен о платье.
— Благодарю вас, помощь не требуется. Вы свободны.
Женщины молча покинули мою гостиную, осторожно и неплотно прикрыв за собой двери. И это мне вовсе не понравилось. Но как оказалось, горничные поступили так вследствие не просто чрезмерного желания засунуть нос в чужие дела, а желая непременно услышать, что скажет появившийся вслед за мной герцог.
