ГЛАВА 11
Значит, чудовище?
Суров и нелюдим.
Он один играет по правилам или невинная леди эль-Берссо действительно слишком далека от придворных интриг?
Значит, выходной у ее компаньонки, вездесущей леди Эртон?
А доверие? К черту?
Или все было ложью с самого начала? О, как, наверно, потешалась над ним эта маленькая дрянь!
— Ваше сиятельство, она на месте… — Саргол вежливо ждал у приоткрытой двери, как всегда предельно собран и тактичен. Он окинул невозмутимым взглядом хозяина, который сидел в кресле, согнувшись, положив кисти рук на колени.
— Плакала? Напугана? — хрипло спросил Райт, распрямляясь, сжимая между пальцами тлеющую сигару и делая глубокую затяжку.
— Эм… скорее напротив, милорд.
Тяжелый взгляд Берингера скользнул на помощника.
— Что это значит?
— Прокусила руку одному из стражников, пыталась сбежать.
Советник усмехнулся. Ловкая притворщица… Значит, не такая уж невинная овечка.
Он дотянулся до бокала виски, не глядя схватил, жадно выпил огненный напиток до самого дна. Что ж, видеть эту женщину в своих владениях, проникнутых болью и страхом, будет непросто.
Саргол зажег факел, который зачадил, стоило им спуститься в подвал. У решетки стоял Аарон, лениво рассматривающий кольца, вбитые в стену, и поржавевшие цепи.
— Что ты будешь с ней делать? Пытать? — спросил он, на ходу присоединяясь к спутникам.
Кажется, наемник брезговал подобными зрелищами.
— Как пойдет, — кривая усмешка исказила и без того хищные черты лица советника.
Саргол же был молчалив. Он услужливо освещал путь, не смея высказать ни капли недовольства или несогласия по поводу действий своего господина.
— Райт, она все-таки женщина…
— Отвернешься, — грубо бросил тот.
Аарон вздохнул, поджал губы.
— Послушай, советник, ты же не можешь быть уверен…
— Послушай, наемник, — надтреснутый от гнева голос Берингера повторяло глухое эхо, — я никогда не ошибаюсь. Ни в этот раз, ясно?
Обреченный вздох Аарона гласил: «Тебе виднее».
Помощник отпер еще одну решетку, пропуская господина и его спутника внутрь помещения, где уже ждал начальник стражи.
— Ваше сиятельство, — отрапортовал он, — все, как вы приказали: без лишнего шума…
Райт безразлично взмахнул рукой, не желая тратить время на выслушивание объяснений.
— Где вы нашли ее компаньонку?
— Когда она почувствовала слежку, попыталась скрыться. Наши люди перехватили ее на постоялом дворе.
— У нее было оружие?
— Кинжал.
— Что-то еще?
— Письмо от епископа. Зашифрованное.
— Где? — и Райт властно протянул руку.
В темнице замешкались, судорожно ища конверт. Начальник стражи протянул послание Берингеру. Саргол поднес огня.
— В какой камере девчонка? — вымолвил Райт, доставая портсигар.
— В двадцать восьмой, ваше сиятельство, вы сами приказали…
— Я помню, — сжимая в зубах сигару, буркнул он, — переведите в пыточную. Кандалы не снимать.
Снова суета и суматоха всколыхнули помещение. Аарон, прижимающийся плечом к стене и подбрасывающий нож, вяло улыбнулся.
— Мы, конечно, недолго знакомы, советник, но я не узнаю прежнего хладнокровного старину-Райта. Поясни-ка мне, что ты хочешь? Проучить женщину? Мы же оба знаем, что ее ждет за измену Хегею, так зачем издеваться?
— Ты, наверно, до сих пор не понял, Аарон, — нарочито медленно вымолвил Райт, пронзая его одним из самых грозных своих взглядов, — я — чудовище… Особенно в этих стенах.
И по твердым шагам этого «чудовища» совершенно очевидно, что он питается юными девами.
Дверь в пыточную была открыта. Леди эль-Берсо усадили на стул лицом ко входу и дали изучить все, что находится в комнате. После этого шансов держать себя достойно у нее явно не осталось. Но, посмотрите-ка, она не думает рыдать, не кричит, не требует объяснений, а внимательно изучает каждый предмет, каждую деталь, будто силясь найти в окружающем хоть намек на возможный побег.
Ложбинка груди в вырезе платья вздымалась от тяжелого дыхания. Завитые волной каштановые локоны рассыпались по плечам, всклокочены на затылке, одна из шпилек запуталась и повисла у виска. На тонких щиколотках, невероятно маленьких и аккуратных, красовались оковы. Девушка подняла голову, услышав уверенные шаги советника. И ее взгляд из затравленного и напуганного быстро трансформировался в остервенело злой.
— Когда вы сказали: «увидимся ночью», — прошептала она тихо, глядя на мужчину исподлобья, — я ждала чего-то более романтичного.
Ее голос не дрожал и не обрывался, а, значит, она дошла до такой степени отчаяния, что забыла про страх. Да, именно так, ведь ее привели сюда силой, поймав в дворцовых коридорах, когда она с Мэг возвращалась в покои.
Райт наблюдал за ней, любовался ею сверху вниз, видя, как от бессильной ярости подрагивает ее верхняя губа.
— Даю тебе последнюю возможность, — прошептал Райт, бросая сигару, опускаясь перед девушкой на корточки и хватая острый подбородок: — читай!
Письмо, которое некоторое время назад передал ему начальник стражи, оказалось перед ее глазами.
— Сначала объясните мне, что происх…
— Читай, — настойчиво и холодно, — пока я еще добрый.
— Вы никогда не бываете добрым, — проговорила она, глядя на лист бумаги.
— Внятно и медленно, Джина. Так, чтобы я услышал каждое слово. Поняла?
— Да, — со злостью выплюнула она, начиная: — Два стакана молока взбить и перемешать с горстью клубники или земляники… — вскинула глаза, которые бешено сверкнули: — Берингер, вы издеваетесь? Что это?
— Читай дальше, — невозмутимо произнес он.
Она бросила взгляд на бумагу, затем на него.
— Не буду я это читать. Вы с ума сошли? Какого дьявола ваши люди на меня напали?
— Не будешь? — кажется, Райт услышал только это. — Так уверена?
— Да.
— Повтори еще, — его взор неотрывно следил за ее губами.
— Хоть тысячу раз. Да! Да! Да!
Он усмехнулся, будто только и ждал проявлений ее неповиновения.
— Саргол! — позвал, повернув голову: — Веревку мне! И оставьте нас одних!
Глаза девушки расширились, она хватанула ртом воздух, закусила губу.
— Ч-что? Зачем веревка? Ми…милорд… Берингер, что вы… Райт, я…
Наблюдая за тем, как мужчина взял веревку, как стража покинула пыточную и единственная дверь перед девушкой захлопнулась, Джина всхлипнула.
— … не надо…
— Так надо или нет, дорогая? — усмехнулся советник, заходя ей за спину. — Руки!
— Что?
— Руки за спину.
— Вы… вы что… это серьезно?
