— Мысленно? — уточнил Кристиан.
— Да, — подтвердил Джулиус. — Мысленно.
— Ясно… ладно, ладно, — кивнул младший Нотте и произнес: — Но знаешь, что было бы ещё лучше?
Джулиус вопросительно поднял брови и поинтересовался:
— Что же?
— Сказать ей все это вслух! — отрезал Кристиан. — Иисусе, отец, ты же стар, как мир. Ты управляешь огромной компанией и постоянно общаешься с людьми — в том числе с людьми противоположного пола. Наверняка, ты способен связать вместе пару слов и немного поговорить с женщиной?
— Я вовсе не так уж стар, — проворчал Джулиус. — Кроме того, не ты ли утверждал, что я навожу страх на всех служанок, и секретарш, и…
— Вот черт, — вздохнув, прервал отца Кристиан.
— Что? — осторожно спросил Джулиус.
— Это я виноват, да? Я подорвал твою уверенность в себе этими словами.
Джулиус мельком глянул на сына, затем глубоко вздохнул и подтвердил догадку Кристиана:
— Все было в порядке, пока вы с близнецами не начали нести всю эту чушь по поводу того, как долго я не ухаживал за женщинами, и что я… Неужели служанки и секретарши действительно меня боятся? — прервал он свою мысль и нахмурился.
— Нет, конечно же, нет, — заверил отца Кристиан, отводя взгляд.
— Ты лжешь, — тяжело вздохнув, произнес Джулиус. — Ты никогда не мог смотреть мне в глаза и говорить неправду, а сейчас ты боишься встретиться со мной взглядом. Они и вправду меня боятся.
Кристиан беспомощно пожал плечами:
— Ты бываешь немного резок и несдержан. Впрочем, я уверен, что с Маргарет все будет по-другому. На самом деле, я думаю, она может помочь тебе вновь стать тем веселым, задорным, жизнерадостным парнем, которым ты был до моего рождения.
— Откуда тебе знать, каким я был до твоего рождения? — спросил Джулиус, прищурив глаза и с подозрением глядя на сына.
Кристиан пожал плечами:
— Из разговоров моих тетушек. Когда ты бывал в плохом настроении, они качали головами и жаловались, каким «чудесным, добродушным и счастливым» ты был, прежде чем «эта женщина» разрушила твою жизнь. Они просто обожали причитать, — сухо добавил он. — Я бы сказал, что это чисто итальянская черта, но большинство из них не итальянки по происхождению.
Джулиус улыбнулся при виде гримасы на лице сына, но негромко пояснил:
— Она не разрушала мою жизнь. Она подарила мне тебя, и это черт знает какой подарок.
Глаза Кристиана слегка расширились, и он отвел взгляд, чувствуя неловкость из-за столь сентиментального момента.
— Ну, да, — произнес он после нескольких минут молчания. — Плохо, что она не приняла меня, а, вместо этого, попыталась убить.
— Она не пыталась тебя убить, — тихо возразил Джулиус, обеспокоенный выражением боли, мелькнувшим на лице сына.
Кристиан впился в отца взглядом:
— Но Маркус сказал…
— Она приказала своей служанке, Магде, убить тебя, — объяснил Джулиус.
Кристиан обдумывал полученную информацию:
— Это вам сказала сама горничная? А может, она солгала?
Джулиус замялся, затем покачал головой:
— Нет, мы с Маркусом вместе прочитали воспоминания в сознании Магды. Твоя мать действительно приказала ей убить тебя и принести мне твои останки с известием, что она больше не желает меня видеть.
— Магда? — медленно повторил имя служанки Кристиан. — Но она меня не убила.
— Нет. Горничная принесла тебя прямо ко мне… и твоя мать уничтожила ее за акт милосердия.
Глаза Кристиана неверяще распахнулись:
— Ты не оставил служанку у себя в доме? Ты позволил ей вернуться назад и погибнуть?
— Разумеется, я оставил ее у себя, — раздраженно произнес в ответ отец.
— Тогда каким образом моя мать добралась до нее?
Джулиус неловко переступил с ноги на ногу.
— На следующий день, после того, как Магда принесла тебя ко мне, мы обнаружили ее мертвой у подножия лестницы… с тобой на руках. Твою мать видели в доме, и когда мы нашли вас, горничная сжимала в руке ее кулон. Видимо, Магда сорвала его с шеи твоей матери, когда та ее толкнула.
— Она сбросила служанку с лестницы, когда та держала меня на руках, — сухо повторил Кристиан. — Очаровательно.
— Да, но при падении ты не пострадал, так что, по крайней мере, она не пыталась убить тебя.
— О, благодарю, что заострил на этом внимание, отец. Мне стало намного легче, — язвительно заметил Кристиан и покачал головой. — Честное слово, чем больше я узнаю об этой женщине, тем меньше желаю ее найти.
— Я говорил, что тебе лучше не знать ее, — сердито парировал Джулиус. — Но разве ты меня слушал? Нет. Тебе было просто необходимо разыскать свою мать. Если бы ты только послушал меня…
— Маргарет бы сейчас здесь не было, — сухо перебил отца Кристиан.
Джулиус поморщился, но кивнул:
— Правда.
— Итак… — Кристиан склонил голову и сменил тему: — Ты так и не рассказал, как все прошло в «Фойе». Вы поговорили? Не могли же вы молча сидеть там, верно?
— Разумеется, нет, — проворчал Джулиус, а затем признался: — На самом деле все прошло не очень хорошо. Я спросил ее о Жан Клоде, и она…
— Определенно неподходящая тема для милой беседы, — раздраженно прервал Кристиан, затем вздохнул и покачал головой. — Хорошо, почему бы нам не порепетировать твой разговор с Маргарет? Вслух. Я буду за нее.
Джулиус тупо уставился на сына:
— Сейчас?
— Нет, думаю, в апреле следующего года. Тогда ты, возможно, позвонишь ей, условишься о дате встречи… — Кристиан вопросительно выгнул бровь, а затем резко произнес: — Да. Сейчас.
— Ладно, — Джулиус неуверенно огляделся по сторонам.
— Просто представь, что я — это она, — предложил Кристиан. — Я сижу там, у стола, а ты с сыном выходишь из туалета. Ты садишься в свое кресло, наклоняешься ко мне и говоришь…
Джулиус подождал, затем нахмурился и спросил:
— Что? Что я говорю?
Плечи Кристиана бессильно опустились, и он прислонился к раковине:
— Предполагалось, что это ты поведаешь мне, что собираешься сказать Маргарет.
— Если бы я знал, о чем с ней поговорить, я бы не сидел и не пялился на нее весь вечер, — нетерпеливо заметил Джулиус.
— Верно, — вздохнул Кристиан. — Ладно, попробуем по-другому. Давай придумаем тему для вашего разговора.
Джулиус кивнул, затем спросил:
— Например?
Кристиан раздраженно чертыхнулся:
— Отец, ну ты же не настолько глуп. Должно же быть хоть что-то, что ты хочешь узнать о ней.
— Разумеется, — расстроившись, ответил Джулиус. — Я хочу знать, какой была ее жизнь все эти столетия.
— Ну вот и отлично! — просиял Кристиан.
