— Данан, — позвал Диармайд, разворачивая женщину к себе лицом. Через силу, с неимоверным упорством, поскольку она все больше сворачивалась в какой-то вертикальный клубок, как подвешенный еж. — Данан, послушай, пожалуйста. Командор не дурак, и я тоже.
«Конечно! — прикрикнул Дей на себя. — Она в первую очередь сейчас хочет слышать, что ты не дурак. Дурак!».
— Он рассказал мне, — Дей заспешил перейти к сути. — И он пошел на этот шаг по многим причинам. Да послушай же! — прикрикнул мужчина. Данан начала сползать на пол, дрожа. Дей опустился следом: так даже лучше, не удерет неожиданно. — Сейчас, пока мы движемся только в числе смотрителей, что бы ни случилось, насилия никто не допустит. Но когда мы соединимся с лагерем короля, — Дей отвел глаза в сторону, не зная, как подобрать слова. — Ты — Таламрин, — сказал он, наконец, посмотрев на Данан прямо. — И ты… — покраснел. — Ты красивая, Данан. Незнатная половина лагеря будет облизывать тебя взглядами, которые тебе и так не забыть. А другая будет видеть то же, что видели Марелл и твой отец.
Данан все еще трясло — но теперь от злости и ярости. Все лучше, чем страх, подумали смотрители одновременно.
— И при чему тут ты?! — рявкнула чародейка.
— Мужчины на самом деле просты, — сказал Дей. — Ты не отобьешься от них, будучи ничьей. Но если все будут думать, что у тебя есть кто-то … я, — Дей сглотнул и улыбнулся, надеясь, что это смягчит для неё новость, — от тебя отвяжутся.
Он говорил правильно. Она сама уже видела, что так все и есть: и в Цитадели, и ранее в замке. Женщин Цитадели не трогали во многом из-за их возможностей, потому как обвинить в пристрастиях к запретному колдовству слишком несговорчивую чародейку без оснований было можно, а провести обряд абсолютного очищения — мало шансов: на дознании рыцаря-командора Хагена почти всегда выяснялась правда. Вместе с тем, Данан знала: её не трогали в пору расцвета по двум причинам: за неё точно мог отомстить август-отец (мало ли, чем грозит связываться с благородными?), и за её спиной всегда стоял Клейв.
Дей все говорил правильно, подумала Данан. И все-таки не могла смириться, что командор, то ли прорицатель, то ли скотина, принял такое решение, не поговорив с ней. Данан дернулась из рук мужчины безотчетно, просто назло. Дей воспринял это по-своему.
— Данан! — прикрикнул он, перехватив женские запястья. Данан только захотела оправдаться, но Диармайд встряхнул снова, не давая говорить, и с напором затараторил. — Подумай уже головой! Я хоть раз сделал то, что тебе навредило?
Страх накатил снова — похоже, её организм стал вести себя таким образом на любое проявление агрессии. Ну и как при таком раскладе ей биться с исчадиями Пустоты? — едко спросила она саму себя. Мало шансов, что подземная нечисть будет особенно деликатна в общении с молодой чародейкой. Данан принялась кусать губы, бессмысленно шаря взглядом где-то у себя в ногах. Дей явно ждал ответа.
— Ты сказал, что я заклина… тельни… — пролепетала она первое, что кое-как смогла наскрести в памяти, прекрасно понимая, что вот теперь она действительно выглядит последней дурой.
— Драконьи яйца! — воскликнул Дей, так всплеснув руками, что Данан отшатнулась. Поскольку они сидели на земле, женщина завалилась назад и упала на вовремя выставленные позади руки. — Я сказал! СКАЗАЛ! Женщины! — Дей почти выплюнул.
— Лейтенант! — донеслось с улицы. ¬— Я принес вещи рядовой Таламрин.
Данан, услышав, уронила лицо в ладонь: «Рядовой Таламрин» — более унизительно её имя не звучало еще ни с одних уст. Дей шагнул к пологу, но Данан, оттолкнув мужчину в сторону, выглянула первой, не глядя схватила у какого-то незнакомца ворох принадлежностей и посох, прошипев:
— Я — чародейка Таламрин!
Вернулась в шатер Диармайда, который стоял, как она его оставила — оглушенный наглостью и неустойчивостью девчонки. Та, бросив посох на пол, уставилась на лейтенанта, словно он был её подчиненным, а не наоборот.
— Мой слева?
— Чего? — не понял Дей. — А, да, — сообразил, что о лежаках. — Слушай, Да…
— Спокойной ночи, лейтенант, — рявкнула женщина и завалилась на лежак, не раздеваясь, прижимая изъятый ворох вещей к груди.
Дей посмотрел на это сначала с усталым раздражением, потом — с прощением: честное слово, ребенок. Было видно, что Данан не спит и как будто даже не собирается. Зато Дей, поняв, то главная беда миновала, с облегчением вздохнул и хлопнулся на ложе. Похрустел спиной, разворачиваясь вправо-влево, стащил через голову рубаху, ослабил завязку на штанах и с наслаждением раскинулся. Приятно все-таки расслабиться после непростого длинного дня.
Однако едва Дею показалось, что он вот-вот заснет, из темноты донесся голос чародейки — совсем робкий:
— А эта… Алара… она… у них с командором связь?
Дей от подобного вопроса, как лежал, вытянулся в струну. Почувствовал, как краснеет.
— Ох… — протянул он вслух, не зная, как подобрать слова. — Ну, дело в том, что… как бы сказать… Ред ведь не жрец какой-нибудь… Святые яйца, там такая ситуация… в двух словах не скажешь…
Данан шевельнулась — резко и решительно. Дей подумал, что наверняка девчонка снова вся скукожилась, как младенец — тихий, беспомощный и обиженный судьбой.
— Забудь, пожалуйста, — попросила она. — Это… это все не мое дело.
Уговаривать не пришлось: хвала Вечному, подумал Дей, избавленный от необходимости лавировать между Данан, с которой надеялся наладить отношения, и Редом, к которому испытывал сыновьи чувства. И потом, ведь правда, это не её дело! Довольный стечением обстоятельств, Дей брякнул: «Добрых снов» и перекатился на бок. Данан не отозвалась, размышляя, что на деле ситуация была предельно проста, и её вполне можно было описать одним словом: «Да».
Глава 5
Дей проснулся раньше обычного. Первым делом оглянулся — Данан все-таки сморило, и теперь она развалилась на лежаке, вытянув руки и ноги среди разбросанных вещей. Её мучали беспокойные сновидения — молодая женщина металась по ложу, путаясь в вещах еще сильнее. Иногда она вздрагивала, будто втягивая голову в плечи и инстинктивно стараясь закрыться руками. Дея затопило сочувствие: он осторожно подполз, постарался как мог аккуратно поправить одеяло, чтобы Данан меньше дрожала хотя бы от ночной прохлады. Но стоило задеть пальцем чародейку, она вцепилась в руку Диармайда, не просыпаясь и хныкая:
— Не надо, пожалуйста!
Поколебавшись, Диармайд оставил благие намерения, встал, стараясь не будить чародейку. Подхватил рубаху, вышел. Управившись с утренними делами, пошел к лагерному костру.
— Кто б сомневался, — буркнул под нос: конечно, Редгар тоже уже не спит и пялится на огонь. Присутствие хмурого командора разогнало от костра рядовых и офицеров. Когда Дей приблизился, Редгар бросил на соратника любопытствующий взгляд.
— Нормально?
Дей весело улыбнулся:
— Я бы на твоем месте не попадался ей на глаза пару недель, если не хочешь, чтобы она выцарапала твои. А так порядок.
Редгар кивнул, размышляя, потом снова уставился на огонь.
— Спасибо, — протянул командор. — Твои-то глаза на месте, я погляжу. И все остальное тоже.
Дей заржал, но вовремя заткнулся — чтобы не перебудить весь лагерь.
— Я состроил из себя жертву и благодетеля. Мол, меня ты тоже не спросил.
— А я и не спросил, — Редгар повел плечом.
— Да, но… — Диармайд согласился, потом замолчал. Командор коротко скосил на Дея взгляд, словно прикидывая что-то в уме.
— Готов? — спросил, явно меняя тему.
— Наверное, — честно ответил Диармайд. Выбора у него всяко нет, но этого он вслух не сказал. — С гонцом что-то выяснили?
— Нет. Гворт отрядил его дальше вчера вечером. ¬— Дей в ответ на это кивнул, а Редгар, завидев раздумчивость на лице лейтенанта, добавил: — Даже если все не так, как кажется, нас это не должно волновать.
Так-то оно так, думал Диармайд, потирая шею, да только Данан, например, все равно взволновало. Командор, между тем, в упор уставился на Дея и изрек:
