Вернулась назад, когда было уже темно. Возле родительского дома были припаркованы машины. Самая дорогая из них стояла перед папиным гаражом. В окнах горел свет, на лужайке работали опрыскиватели. Я открыла багажник, взяла все пакеты с продуктами разом и пошла домой.
Смех и разговоры стихли, когда я позвонила в звонок. Дверь открыл папа.
– О! Мэйю! Мы не думали, что ты так задержишься, – отец взял у меня из рук несколько пакетов.
– Нормального вина в Р. отродясь не было, – отшутилась я. – Пришлось в Т. съездить.
Я вошла в гостиную и кивнула всем присутствующим. Из-за стола встал один Айени. Так больше никто не делал. Хотя, Дерек так делал. Наверное, это у них семейное.
– Всем привет! – я улыбнулась. – Приятного аппетита!
Карл очнулся, встал и забрал у меня из рук оставшиеся пакеты.
– Мэйю, присаживайся! – мама указала рукой на свободное место рядом с собой.
– Руки только помою, – натянуто улыбалась я.
Я выскочила из гостиной и рванула в туалет. Долго мыла руки. Тщательно. Потом взглянула на себя в зеркало. Роуз изменилась за эти годы. А я нет. В отражении на меня смотрела девушка лет двадцати с белыми, как снег, волосами. В этой девушке все было прекрасным. Темные брови, ярко-синие глаза, высокие скулы, аккуратные не слишком пухлые губы. Все было прекрасно, кроме того, что эта девушка не любила себя. Дерек как-то сказал: «Палачи всегда очень красивы. Это их оружие, и твое тоже. Ведь внешность должна притягивать тех, кто потенциально создан для того, чтобы стать твоей жертвой».
Айени тоже изменился. Я помнила его парнем с огненно-красными волосами. Теперь он стал мужчиной с огненно-красными волосами. Роуз… Роуз была прекрасна. Я бы хотела измениться, как она. Стать более женственной, менее накачанной и сухой. Но моей внешности по-прежнему двадцать, а ей – двадцать восемь, и ее волосы теперь не белые, а золотые.
Я вернулась в гостиную и присела рядом с мамой.
– Я Мэйю, – я подняла руку, обозначая себя для тех, кого видела впервые.
– Джемма, – кивнула женщина, сидящая рядом с Карлом.
– Одри, – кивнула та, что сидела рядом с Поуком.
– Что тебе налить? – спросил Айени (он сидел напротив меня).
Я прошлась взглядом по рогу изобилия бутылок на столе и поняла, что вина в этом доме тоже было достаточно.
– Белое сухое, – кивнула я.
Айени наполнил мой бокал. Я перевела взгляд на сестру. Она пила сок. Интересно… Даже очень…
– Ты же вроде не собиралась приезжать!
– Карл! – шикнула мама.
– Получилось поменяться сменами в последний момент, – почти не соврала я.
– Ты уже старший ординатор? – спросил Поук.
– Да.
– Как и Айени, – кивнула Роуз.
– Ты бы тоже могла быть старшим ординатором, – произнесла я, глядя на Роуз.
– Медицина не мое, – она пожала плечами.
Куча денег, выброшенная на образование, которое Роуз оказалось ненужным. Зато все это время она училась вместе с Айени Ригардом и, собственно, добилась в двадцать восемь того, о чем мечтала в семнадцать.
– Я флорист, – Роуз мягко улыбнулась, – ты же знаешь.
– Покажешь как-нибудь мне свой магазинчик? – так же мягко улыбнулась я в ответ.
– Конечно, – она кивнула.
Я подняла бокал.
– За вас, ребята!
Остальные присоединились.
Салат, салат, еще один салат, рыба – фу, лучше мясо. Ага… Фаршированные яйца!
Я навалила полную тарелку еды и приступила к трапезе. Роуз засмеялась, глядя на меня.
– Боже, ничего не меняется!
– Я не виновата в том, что люблю поесть.
– Ты в Центре Д.Л.Р. работаешь? – спросил Айени.
– Да, – закивала я.
– Я читал твои статьи.
– Хорошо, что хоть кто-то их читает, кроме меня.
– Ты грант в прошлом году выиграла?
– Роуз не умеет держать язык за зубами, – ответила я и перевела взгляд на сестру.
Та только пожала плечами.
– Грант? – спросила мама. – Ты выиграла грант?
– Это не так интересно, как ты думаешь, – я продолжала ковыряться в тарелке.
– И какая у тебя специализация? – спросила меня Джемма.
– Я нейрохирург.
– Как и Айени?
Господи, Джемма… Заткнись!
– Это я, как она, – улыбнулся Айени.
– И тебе… – Джемма осеклась, – тебе не страшно заниматься всем этим?
– Те, кому страшно, нейрохирургами не становятся, – я пригубила еще вина.
Айени любезно обновил мой бокал и налил Роуз еще порцию сока.
– Может, ты покажешь Мэйю вашу больницу? – Роуз погладила Айени по плечу. – Думаю, ей будет интересно посмотреть, как вы здесь работаете.
– Не думаю, что перед свадьбой у Айени будет время показывать мне больницу, – я скрыла лицо за бокалом с вином.
– Она права, – вставила маман. – Айени сейчас не до этого.
– Думаю, я смогу выкроить пару часов, – ответил Айени.
И тут я вспомнила то, о чем старалась вообще не вспоминать. Чему не хотела искать объяснений, списав все на пьянку и невменяемость обеих сторон. Зачем я здесь? Что я здесь делаю? Что делает он?
– Извини, – я вытерла рот салфеткой, – боюсь у меня не будет времени на экскурсии. Есть кое-какие дела в Т. и ваша свадьба на носу. А я, если честно, даже еще подарок не успела купить.
– А платье? – будто бы опомнилась Роуз. – Господи, мы же не заказали тебе платье подружки невесты!
– Уволь, – отрезала я. – Я посижу в зрительном зале и полюбуюсь на тебя с самого лучшего места в партере.
– В первом ряду сидят родители, – напомнил Карл.
– Лучший ряд в партере – не первый! – отшутилась я.
– А какой? – Карл тихо спросил у жены, но она пожала плечами.
– Начиная с десятого – все лучшие, – ответил Айени. – С пятого по десятый – «звуковая яма». А с первого по пятый слышен топот ног на сцене.
– Мэйю, – обратилась ко мне Одри – жена Поука. – А ты была в знаменитом театре Л.Р.?
– Конечно. Он ведь в городе, где я работаю.
– И как там?
– Красиво, – улыбнулась я.
– Поук, давай сходим в театр в Т.? – предложила Одри.
– Это не театр Л.Р., – ответил брат.
– Но он тоже хорош! – нашлась Роуз. – Балет там прекрасный!
– Как-нибудь сходим, – отбрехался Поук, и жена его поникла.
Вот она – жизнь в маленьком городке Р. До театра ближайшего два часа езды, а некоторые жители за всю жизнь ни разу в нем не побывали.
– В большом городе ты, наверное, не скучаешь? – спросила меня Джемма. – Бары, вечеринки, выставки, театры…
– Честно говоря, у меня нет времени на культурную жизнь. Я и дома-то редко бываю. Можно сказать, что вся моя жизнь проходит на работе.
– А как же личная жизнь? – вопрос Джеммы был бестактным, но она этого не поняла, в отличие от всех остальных.
– Когда буду выходить замуж, приглашу вас на свадьбу, – увильнула от ответа я.
– Мэйю, – обратилась ко мне Роуз, – завтра я поеду в Т. Нужно выбрать цветы на складе. Ты сможешь съездить со мной?
– Конечно, – я улыбнулась сестре.
– Отлично! Я заеду за тобой в десять.
Ну хоть какая-то определенность. Надеюсь, завтра она расскажет мне, что у нее случилось и зачем я нужна ей здесь.
Прощались мы недолго. Правда, Джемма обняла меня и сказала, что ей было приятно со мной познакомиться. После чего снова окинула меня взглядом и спросила, где я купила свои модные джинсы с золотыми вышивками? Я спросила размер Джеммы и пообещала прислать ей такие же. Восторгу не было предела. Джинсы… Господи, я и не думала, что ради штанов можно изображать такое дружелюбие. Придется Илаю сшить вторые такие же. Он не откажет, ведь Илай мой должник…
– Ты великолепно выглядишь, – прошептала мне Роуз и тоже обняла.
Белая, слегка прозрачная майка на широких бретелях, красный лифчик под ней, джинсы от Илая Ньюмана и алые (под цвет лифчика) туфли на высоком каблуке. Я выглядела хорошо для города, в котором теперь жила, и офигенно для городка, в который вернулась. Сестра в своих шмотках с именитыми лейблами смотрелась очень дорого, но тем не менее, она была скучной. Что сделал с ней городок Р.? Куда подевалась веселая девчонка в рваных джинсах и коротких топах? Статная леди с гладкими длинными волосами и накачанными гелем губами обнимала меня, а я едва узнавала в ней свою сестру.
