Искренний комплимент немного сгладил обиду от предыдущих слов, однако осадок все равно остался…
— …Каролина? — позвала Илона.
Девушка дернулась и вынырнула из воспоминаний. Илона и Авенир удивленно смотрели на неё.
— Простите, задумалась, — улыбнулась Каролина и заметила: — Ну что, вождь, в следующий раз мы увидимся на свадьбе вашего сына?
— Я лично прилечу, чтобы доставить вас в драконье поселение, — пообещал он.
Авенир покинул Троаду. Едва только дракон взмахнул перепончатыми крыльями, Каролина тут же мысленно погрузилась в дела королевства. Она поспешила в свои покои, желая принять ванну и переодеться, а потом — сразу в кабинет, проверять отчеты секретаря и советников.
Илона в своем неподражаемом стиле поплелась за Каролиной. Она обладала завидным упрямством. Каролина знала, что пока мать не добьется своего, не отвяжется.
И девушка даже догадывалась, о чем хотела поговорить Илона.
— Что, даже недели не выдержала, чтобы не вспомнить? — усмехнулась Каролина.
— Не насмехайся над матерью! — нахмурилась Илона. Даже с кучей пышных юбок она легко подстроилась под широкий шаг дочери. Еще и умудрялась энергично трясти светлыми кудрями. — Пока тебя не было, я изучила абсолютно все досье и выбрала трех наилучших кандидатов.
Лакеи поспешно открыли перед королевой двери её покоев. Лисбет, камеристка Каролины, уже ждала в гостиной. Торопливо присев в реверансе, она проговорила:
— Ваше Величество, горячая ванна уже ждет вас.
Каролина испытала огромную благодарность к камеристке. Девушка хорошо изучила повадки своей госпожи и, узнав о её возвращении с охоты, заранее распорядилась подготовить ванну.
— Спасибо, Лисбет, — кивнула Каролина и скинула жилет на пол.
— Оставь нас одних, — велела Илона.
Камеристка еще раз поклонилась и торопливо вышла.
Каролина продолжала раздеваться на пути в ванную. Она сразу же погрузилась в горячую воду и выдохнула от наслаждения.
Илона вошла следом, плотно закрыв за собой дверь.
— Ты не хочешь узнать, кого я выбрала в потенциальные отцы будущего наследника? — с нажимом спросила она.
Каролина откинулась назад и прикрыла глаза. Матери она не стеснялась и даже не пыталась прикрыться.
— Какая разница? — пожала плечами девушка. — Одного любовника заменю другим. Все равно Марис уже наскучил.
— Возможно, тебе придется выйти замуж, — в голосе Илоны слушалось осуждение, однако она не стала высказывать его вслух. — Так в легитимности твоего наследника никто не будет сомневаться.
Пусть только попробуют! Кого бы она ни выбрала в отцы, будущий ребенок, будь он законнорожденный или нет, станет следующим правителем Каринтии. Другого пути нет.
У неё была большая семья. Даже после того, как Диан казнил её отца и брата. И вот все исчезают: сестра Кларисса вышла замуж и переехала в другую часть света, Якоб скоро уедет в Вормесс, а Илона вместе с ним. Еще была сводная сестра, побочный ребенок Илоны. Но с Кассандрой отношения не заладились — никакого конфликта, но особой связи Каролина не ощущала.
Скоро Каролина останется совсем одна. Возможно, рождение ребенка предотвратит одиночество.
Илона обогнула ванную, взяла ковш и, набрав воды, полила голову Каролины. Когда она стала втирать шампунь во влажные волосы, по комнате распространился приятный цветочный запах.
— Пока не забыла… — расслабленно проговорила Каролина. — Поедешь в Вормесс с Якобом? Не хочу отпускать его одного.
Руки Илоны на мгновение замерли, а потом продолжили намыливать волосы.
— Вормессцы привыкнут к Якобу и полюбят его, если он будет расти рядом с ними, — задумчиво проговорила она. — Весьма умно.
— Никому иному я не отдам племянника, — прошептала Каролина, прикрывая глаза. От каждого слова на сердце становилось всё тяжелее. — Якоба, конечно, обеспечу самой верной и надежной охраной до его совершеннолетия, но вот его воспитание не доверю никому. Только тебе и Клариссе.
Илона хмыкнула и продолжила мысль:
— Иначе Якоба окружат вормессцы и промоют ему мозги.
— Я не хочу, чтобы он решил вдруг отомстить за смерть своего отца. — В горле возник ком, но Каролина твердо продолжила: — Однажды я извинюсь перед ним за это преступление, но очередной войны Вормесса и Каринтии допустить не могу.
Илона смыла шампунь с волос Каролины и аккуратно закрутила их в пучок.
— Якоб может объединить страны, — вдруг сказала Илона. — Фактически, сейчас он наследует не только вормесский престол, но и каринтийский…
— Исключено, — отрезала Каролина.
Однако Илона не отставала:
— Подумай, сколько проблем можно…
Терпение девушки лопнуло.
— Хватит, мама! — повысила голос Каролина и выпрямилась. Вода от резких движений переилась через край медной ванны. — Я всем сердцем люблю Якоба, но он все еще сын Диана. Человека, который устроил Троадскую резню, на твоих глазах убил мужа и сына. Диан силой взял Клариссу в жены и каждую ночь издевался над ней, пока она не родила ему. Он… Он меня…
Горло Каролины перехватило. Она прикрыла руками шею и зажмурилась, вспоминая самые ужасные дни в своей жизни. Нет, это не день казни отца или захвата Каринтии. Те дни не примечательны для мира. Уже во время восстания, когда Диан выследил их с Данте корабль и убил её возлюбленного. А потом держал её в темнице, неизменно посещая её, скованную антимагическими цепями — где Диан только нашел их?
Он испытывал извращенное удовольствие, сначала проводя время с одной сестрой, а потом терзая другую. И если бы не союз с Ратмиром, вожаком Ликаонии, то Каролина до сих пор была бы в той темнице. Или мертва.
— Моей любви к Якобу достаточно, чтобы заглушить ненависть. Но никогда, слышишь, никогда наследник Гедона не станет каринтийским королем, — выплюнула Каролина.
Илона тяжело сглотнула. Кивнула и молча вышла из ванной, оставив её в одиночестве.
7
Прошла еще одна неделя вынужденного заключения. Ингвар чередовал дни, которые мы проводили вместе и которые он проводил в делах. Когда он уходил, то неизменно целовал на прощание. А вечером обязательно устраивал ужин в оранжерее.
Ингвар знакомил меня с устоями драконьего общества. Рассказывал все, что могло только заинтересовать: от детских сказок, которые в детстве ему рассказывала Мастрида, и до нынешнего политического строя. Я с интересом впитывала любую новую информацию. Еще бы, ведь каждый раз, когда я вспоминала, что мало кто из людей бывал в этом месте, то по коже бежали мурашки. Уже не терпелось выйти из опостылевших стен и увидеть воочию не только коридор и оранжерею.
