просто купание.
Молодец, девчонка.
— Тогда, тебе следует открыть глаза. Негоже мыть человека, не видя его.
Она распахнула глаза и поморщилась, а в следующую секунду улыбка озарила её прекрасное лицо.
— Ну, что ж, мой господин, лесс Штользерман, приступим к купанию.
— Ах, чертовка!
Альберт
Аврора крепко спала в постели, а я не мог налюбоваться. Медные локоны разметались на подушке. Она улыбалась во сне.
Я стоял у окна.
Эта ночь стала открытием.
Её трепет и несмелые ласки воспламеняли, а нежное и хрупкое тело дарило частичку себя.
Всю ночь мы словно летали, наслаждаясь друг другом. А ведь всё когда — то так странно начиналось. Кто бы мог подумать, что дерзкая нарва окажется для меня самым ценным человеком на свете.
Её хотелось защитить, утащив подальше от всего мира. С ней хотелось провести всю оставшуюся жизнь и умереть в один день.
Занимался рассвет. Утренние лучи солнца пронизывали небо, окрашивая его в восхитительную гамму.
Девушка в постели сонно потянулась и нахмурилась. Её ресницы затрепетали, и она открыла глаза.
— Доброе утро.
— Доброе, — девушка смущённо отвела взор.
Я приблизился. Она немного напряглась.
— Как спала?
— Как младенец. А ты… ты спал?
— Нет, — я прилег рядом и обнял её, — тобой любовался.
Аврора от смущения спрятала голову у меня на груди. Это немного позабавило.
Дерзкая девчонка такая милая, когда краснеет. Надеюсь, вспоминает проведенную ночь.
Аврора
Утро начинается с кофе?
Нет, доброе утро начинается с нежной и ласковой улыбки, лёгких касаний и поглаживаний, поцелуев и обнимашек.
Наверное, такую прекрасную ночь в объятиях друг друга мечтает провести каждая женщина.
В Альберте идеальным было всё. Я вообще не понимаю, как в таком мужчине собралось столько противоречивых черт.
В весь этот бред с истинностью вторых половинок я никогда не верила.
Во первых, я никогда не влюблялась.
Во вторых, не с чем сравнивать.
И в третьих…
Мужчина рядом зашевелился подминая меня под себя.
— Как ты себя чувствуешь? — в его глазах скользило настоящее беспокойство.
— Бодрой и счастливой, а ты как?
Он улыбнулся.
— Возрожденным.
Загадочно, но интересно.
Про себя решив, что нечего заострять внимание на произошедшем, я аккуратно попыталась выбраться из медвежьих объятий. Но все мои попытки не принесли результата.
— Может кофе? — решила схитрить я.
— Кофе?
— Сейчас дам попробовать.
Проблемой было не столько выбраться из постели, сколько одеться. Бельё вчерашнее осталось в ванной, а тут до сумки нужно еще добраться.
— Не мог бы ты… Подать мне одежду?
— Не мог.
Вот же ж…
Но я девушка решительная и целеустремленная, поэтому обмотавшись в плед с постели всё-таки поползла к сумке, захваченной из дома.
Я была близка к цели, но меня перехватили.
— Ты прекрасна.
— Не знаю, что полагается говорить в такие моменты, — я отвела глаза, чувствуя как румянец заливает щеки.
— Наверное просто то, что чувствуешь.
— А если не знаешь, что чувствуешь?
— Тогда нужно закрыть глаза и прислушаться к себе, дать себе почувствовать.
Мы стояли у окна.
Стыдливо прикрытый перефикус взирал на нас с упрёком из-за занавески. Я прикрыла глаза.
Что я чувствую?
Внутри бушевала буря. Миллионы "а что если?" были в борьбе с "как же круто".
Я вспомнила наш поцелуй. На кончиках пальцев опять забегали молнии, по телу пробежали миллиарды мурашек, я поёжилась. Приятно и щекотно.
Было заметно как мужчина стоит в ожидании, он прикрывал все под маской обыденности, но я видела как важны для него мои чувства и решение.
Я прижалась щекой к широкой груди Альберта. Его напряжение сразу прошло.
Нас разделял только клетчатый плед. Хотелось вобрать в себя его тепло и поделиться своим.
— Я счастлива.
— Уверен, что осчастливил тебя, — попытался он отшутиться.
Негоже такому сильному дядьке пасовать перед девчонкой. Мужчины, они и в Африке мужчины.
Снаружи закалённые бруталы, а нежные хомячки и зайки внутри.
— Сегодня — выходной перед завтрашним началом аттестации и я хочу провести этот день с тобой.
— Всё будет хорошо. Но как же расследование?
— Не переживай, — Альберт крепче сжал меня в объятиях, — всё будет хорошо. Всё под контролем. А я тоже имею право на немного личной жизни.
Этот день и вправду стал самым запоминающимся за долгое время. Наполненный любовью и нежностью.
Сварила кофе, захваченный дома и угостила им Альберта. Чувства мужчины к специфическому напитку были двояки, то ли мерзость, то ли нектар. Ну что ж, у меня чувства к нему такие же.
Нацепив на себя наскоро джинсы и топ — кропп, мы забежали за бутербродами в столовую и отправились на поиски приключений.
День выдался теплым и солнечным, что не могло не радовать.
Прогуливаясь по саду, оранжереи и другим достопримечательностям Альма-матер, мы болтали обо всём на свете, словно нет у нас никакой разницы в возрасте, положении и взглядах на жизнь словно мы самая настоящая влюбленная пара, выбравшаяся на дневную прогулку.
Альберт был интересным собеседником, многое знал, много где бывал и видел. С ним было не до скуки, особенно, когда временами он окидывал меня жарким взглядом.
— Ты чего? — стукнула его по плечу, когда мы расположились на скамейке под деревом.
— Ты хотя бы понимаешь, где мы находимся? Ты намеренно меня соблазняешь.
Он окинул взглядом мою фигуру и одежду.
— Я частенько забываю, что на Элте одежда должна менее облегать. Расскажи мне о своей семье, о себе. Я же ничего не знаю, — попыталась отвлечь его от созерцания телес моих.
Он замялся, принимая решение, но всё же решился.
— Мы прокляты. Не знаю кем и не знаю за что. Мои родители поженились по договорённости между семьями, обычно так и происходит, но обрели в друге, если не любовь всей своей жизни, то верных и преданных друзей. Мама, была знатной красавицей из богатого рода, в ней было всё прекрасно, кроме хромоты, поэтому ей не искали принца на стороне, а выдали замуж за местного знатного лесса и приходившийся шурином императором, а ныне почившим. Сыновей у него не было, только дочери. Соседние государства давно хотят нас ослабить, поэтому дочерям подсовывали брачные контракты, где те отрекались от престола.
— Зачем они их подписывали?
— Так полагается, обычно невеста переходит в дом мужа без груза прошлого. А Император надеялся, что рано или поздно у него родится сын.
— Но бывает же, что мальчики не рождаются.
— У кого — то бывает, а в императорском роде их нет и не было. Это и есть проклятие, всегда только девочки, но сам император родился у прошлой императрицы. Это до сих
