то только женщина. В первой половине дня мужчины не ходят на реку.
— А если женщина захочет искупаться со своим мужчиной, то когда они купаются?
— Или рано утром, при первых лучах солнца, или ближе к вечеру, на закате.
Войдя в реку, Таня порадовалась тому, что вода оказалась очень тёплой.
— Давай, кто быстрее на тот берег, а!? — предложила она и нырнула в воду.
Злана растерялась, когда увидела, что Таня, нырнув рядом с ней, вынырнула далеко от берега, а потом с лёгкостью поплыла на ту сторону. Когда она приплыла обратно и вышла из воды, девушка бросилась к ней:
— Не пугай меня так больше, пожалуйста.
— А чем я тебя напугала?
— Я боялась, что ты утонешь.
— Я плаваю хорошо. К тому же, река не такая уж и широкая. И течение не быстрое.
— Просто у нас женщины не плавают вообще.
— Почему?
— Не умеют. Нас этому не учат.
— Это так странно — жить на берегу реки и не уметь плавать. — Пожала плечами Таня. — Злана, неужели тебе самой никогда не хотелось научиться плавать!?
— Нет. А зачем?
Злана была очень удивлена тому, что Таня прекрасно держится на воде, а Таня не меньше была удивлена тому, что женщины в Голубой Дали, так же как и дети, плескались в воде и окунались, а плавать не умели.
«Вот уж точно в чужой монастырь со своим уставом не стоит лезть», — подумала она.
Тане казалось, что они совсем недолго пробыли на реке, когда Злана сказала, что им пора домой.
— Как ты определила, что уже время обеда? — вытираясь в пещере и отжимая купальную рубашку, спросила Таня девушку.
— Очень просто. Когда солнце находится вон там, — она указала на верхушку дерева, похожего на клён, — это значит, что уже два часа по полудню.
— Действительно, очень просто. — Таня оделась во всё сухое. — Злана, как быть с влажной рубашкой? Я ведь могу замочить свои покупки…
— Заверни её в полотенце, а полотенце возьми в руки.
— А это удобно — идти с полотенцем в руках по селу?
— Конечно. В этом нет ничего зазорного, — и Злана, свернув свою рубашку, взяла полотенце под мышку.
Часть 3 глава 4
— Эрда, куда мне деть влажные вещи? — входя в дом, спросила Таня.
Девушка вышла из кухни:
— Отнеси в баню, госпожа и положи там в корзину. Я всё прополощу и повешу сушиться.
Таня положила мешок с покупками на лавку и поспешила в баню, прихватив чистые панталончики. Ей хотелось ополоснуться после купания.
Когда она вошла в дом, Эрда уже накрыла на стол:
— Садись к столу, госпожа.
— А где князь? Он уже вернулся?
— Да. Он наверху. Переодевается.
Таня вынула шейный платок:
— Смотри, Эрда, это для тебя. Подарок. Нравится? — и она подала девушке тонкую ткань.
— Какой красивый… Спасибо, госпожа. А за что?
— Разве подарки дарят за что-то? Просто хотела тебя порадовать. Сделать приятное. Или у вас не принято дарить подарки просто так, от души?
— Принято. — Раздался с лестницы голос князя.
Таня оглянулась и на мгновение замерла: Буршан был одет не так, как обычно. Белая рубашка свободного кроя с высокими манжетами смотрелась очень нарядно. Глубокий вырез заканчивался воротником стойкой. Узкую талию обхватывал очень широкий пояс, что подчёркивало могучий торс мужчины. На какое-то мгновение Таня даже залюбовалась им. И вдруг испугалась: она, покупая подарки девушкам, не подумала о том, как на это посмотрит князь. Ведь он мог рассердиться за то, что его деньги она потратила не на себя, а на других. Так как ссориться с ним лишний раз она не хотела, то, быстро шагнула к нему:
— Прости, Буршан, — сказала негромко, — я не посоветовалась с тобой и сделала подарки Эрде и Злане. Ты не сердишься?
— Я же сказал, что это твои деньги и тратить ты их можешь по своему усмотрению. — Ответил Буршан. Он был немного удивлён такой щедростью Тани. Радана ни разу за два месяца не то, что не подарила Эрде подарка, а даже спасибо не сказала. «Интересно, это все женщины в Танином мире такие или только она?» — подумал князь и посмотрел на чужеземку:
— А сейчас давай поедим. У нас мало времени, а вот дел, наоборот, очень много. Сначала нас ждёт лавка Мадара. Потом, по возвращению домой, тебе надо успеть не только себя привести в порядок, но и Эрде причёску сделать. Затем мы перекусим в харуше и уже оттуда отправимся к Пяти кострам.
Часть 3 глава 5
Мадар радостно приветствовал появление Тани и Буршана в своей лавке. Даже вышел им на встречу.
— Рад видеть, князь, тебя и твою женщину. Хочу отметить, что у неё очень тонкий вкус, и она остановила свой взгляд на достойных украшениях.
С этими словами он выложил на бархат кольцо, которое примеряла Таня, а так же несколько браслетов, подвесок и серёжек.
— Что тебе по душе из этого? — Буршан с интересом смотрел на Таню.
— Из этого мне нравится вот этот браслет, — указала она на широкий браслет, в центре которого находился изящный золотой цветок с голубым топазом в середине, — вот этот перстень и вот этот жемчуг.
Перстень она выбрала другой. Не тот, что мерила вчера. Он перекликался с браслетом: золотая роза с топазом.
— Может, и серьги такие же возьмёшь? Будешь надевать их по праздникам вместе с кольцом и браслетом, а в простые дни будешь ходить в своих серёжках?
«Ага, по праздникам! — мысленно хмыкнула Таня. — Я ведь тут на всю жизнь остаюсь, так чего бы по праздникам и не надеть?», а вслух сказала:
— Можно всё вместе примерить?
— Конечно, сиятельная Таня, — засуетился Мадар и быстро выложил перед ней серьги и перстень.
Татьяна примерила украшения и осталась довольна. Серьги, действительно, очень шли ей. И перстень оказался по размеру.
— Тебе нравится? — повернулась она к князю.
— А тебе? — ответил он вопросом на вопрос.
— Очень.
— Мы берём всё это, — сказал Буршан Мадару и повернулся снова к Тане, — про какой жемчуг ты говорила?
— Смотри, какая изящная нитка жемчуга, — указала она пальчиком. Между жемчужинами располагались маленькие золотые шарики. — А браслет такой есть?
— Есть, есть. И серьги есть. Показать? — повернулся торговец к князю.
— Конечно.
Мадар отошёл к другому прилавку, что бы взять серьги.
Буршан наклонился к самому уху женщины:
— Таня, это дешёвые украшения. Они больше подходят для селянки, а не для женщины князя.
Таня с усмешкой посмотрела ему в глаза:
— Кажется, совсем недавно я была пленницей? — спросила не громко, но Буршан прекрасно расслышал её вопрос. Глаза его потемнели. Губы сжались в
