class="p1">Лейла и Грегори предпочли наслаждаться ланчем на пустой террасе, вдыхая свежий воздух океана. Журналист уже управился с обедом, а официант успел убрать пустую посуду, предложив кофе. Грегори отрицательно покачал головой и заказал «Маргариту». Дожидаясь напитка, он внимательно наблюдал за Лейлой.
Легкий ветер выбил непослушные пряди волос из прически женщины и сейчас играл с ними, превращая пружинистые локоны в извивающихся в воздухе змей. Восточная красавица, хранившая молчание во время трапезы, задумчиво водила вилкой по тарелке с салатом, словно пыталась разглядеть на дне фарфора ответы на свои тревоги.
– Ты расстроена выбранным блюдом? Стоило взять форель. Здесь ее великолепно готовят.
– Нет, салат восхитительный. Меня тревожит кое – что другое, – голос Лейлы был преисполнен печали. Она оторвала взгляд от тарелки и посмотрела на Грегори.
– В чем дело?
– Пустое… Я не хочу навязывать тебе свое мнение.
Журналист прищурился. Эта женщина – сплошная загадка!
– Все же я был бы не против его услышать, – твердо сказал он.
Лейла положила вилку на край тарелки, сцепила руки в замок и направила взор на безбрежные воды океана.
– Заметки твоей жены…
Репортер удивленно приподнял левую бровь.
– И?
– Тебя ничего не насторожило?
Тейлор усмехнулся, откинувшись на спинку стула. Официант, вернувшийся с заказом, поставил перед репортером бокал «Маргариты» и торопливо удалился. Эта парочка хоть и выглядела респектабельно, вызывала в нем неприятное чувство.
– Дорогая, – произнес Грегори, взяв напиток, – единственная странная вещь в том мусоре, что я лицезрел – это безумие, мастерски замаскированное под глупые сказки!
Уголоки рта Лейлы слегка приподнялись, мечтая превратиться в злорадную ухмылку, но она в отличие от смертных редко теряла самоконтроль.
– Речь не о домыслах, касающихся джиннов, – твердо произнесла она, обернувшись к собеседнику. Улыбка с лица Грегори мигом испарилась. Голос Лейлы звучал степенно и даже в коей мере укоризненно. – Кувшин на фотографиях, возможно, не лампа Алладина, но все же весьма ценная реликвия.
– Таких поделок полно в арабских сувенирных лавках! – отмахнулся журналист. – Или же он с какой-нибудь съемочной площадки. Оглянись, мы в Лос-Анджелесе! Здесь фильмы, основанные на легендах, снимают на каждом углу!
– Я могу поклясться, что кувшин – не бутафория голливудского умельца, создающего реквизиты к историческим кинокартинам.
– Откуда такая уверенность? – Тейлор все еще не желал признавать собственную невнимательность. Он, коллекционер со стажем, не смог разглядеть артефакт в посредственном сосуде?
Лейла натянуто улыбнулась. Грегори, Грегори – ты так ненавидишь сказки, а сам слушаешь их ежеминутно, развесив уши, как осел.
– Предположим, я специалист по древностям… – туманно пояснила женщина. – И мой опыт подсказывает, что невзрачный кувшин на снимках твоей бывшей супруги существует на планете не одно тысячелетие. Если я права, а это, несомненно, так, то данная вещица уйдет с аукциона за миллионы долларов.
Грегори нахмурился. Такой расклад дел рисовал совершенно иную картину. Дорогущий артефакт в руках Эмили – путь не только к славе, но и к богатству!
– Ты можешь подтвердить свое заключение документально?
– Достань кувшин, и я тебе представлю неопровержимые доказательства, что этот предмет имеет огромную историческую ценность.
Журналист задумчиво потер подбородок, осушил бокал и сделал жест официанту, чтобы тот принес счет.
Грегори Тейлор не выносил, когда его дурачили. А бывшей супруге почти удалось обвести его вокруг пальца! Если бы не Лейла… Что же, удача, как всегда, на его стороне. Теперь ему ведомы планы мышки. Грегори не допустит, чтобы девчонка одержала вверх! Он заберет кувшин, оставив бедняжку ни с чем. Присваивать себе чужую собственность – Грегори было не впервой. Еще несколько лет назад благодаря искусной краже он обрел славу. В этот раз известность ему не сыскать, но приумножить свой капитал за счет бывшей женушки – под силу!
С балкона гостиницы в Малибу холодные воды Тихого океана поражали своим величием. Лейла, облаченная в изумрудно-зеленое платье с открытой спиной, неотрывно глядела на бескрайность морской пучины, которой была ведома истинная мощь и свобода. Там, где родилась женщина – вода являлась роскошью для бедняков и привилегией для богачей. Но даже у себя во дворце, в окружении искрящихся фонтанов, Лейла не ощущала той силы, что нес в себе океан.
Рука женщины скользнула по кинжалу, висящему на поясе и предусмотрительно запрятанному в складках платья. Она помнила, как ощутила прохладу хрустальной рукояти, когда выдернула клинок из стены в квартире журналиста. Глупец даже не предполагал, обладателем какого сокровища он стал. Жизнь и смерть таились в прекрасном оружии, так небрежно брошенном на произвол судьбы.
– Одно удовольствие – любоваться Лос-Анджелесом! Особенно потрясающий вид открывается с территории обсерватории. Но и марина не уступает городским пейзажам: она поистине завораживающая по утрам, – произнес Грегори, подходя к Лейле с бокалами красного вина.
От неожиданности женщина вздрогнула и торопливо убрала пальцы с кинжала. Лейла обернулась к репортеру, обворожительно улыбаясь, и, взяв предложенное вино, вновь устремила взор к неукротимым и своенравным водам.
– Красота весьма коварна, – молвила смуглянка, сделав глоток терпкого напитка. – Она способна даровать стимул к жизни или сокрушить в одночасье, превращая жертву в пепел.
Грегори усмехнулся и тоже пригубил вино. Бургундское «Volnay» было приятно на вкус и обладало изысканным цветочно-ягодным ароматом с легкими нотками пряностей.
– Я уверен лишь в одном: красота разбивает сердца тем, кто не в силах обладать ею.
– В Нью-Йорке, в твоих апартаментах, я заметила торчащий из стены кинжал…
– Господи Иисусе! – с досадой воскликнул Грегори, хлопнув себя ладонью по лбу.
– Переживаешь, что твоя прислуга попытается тебя обворовать?
– Елена и пальцем к нему не прикоснется! Но как я мог позабыть о кинжале?!
– Не думаешь ли ты воротиться в Нью-Йорк из-за такой мелочи? Никуда кинжал не денется в твое отсутствие! Лучше наслаждайся вином и рокотом океана, пока я кое-что поведаю о клинке.
Конечно, Грегори не собирался бросать дела в Л.А. ради пусть и дорогого, но все же кинжала. Вот только тревога, зародившаяся в душе, не желала отпускать его. Тейлор выровнял дыхание и допил вино.
– Рассказывай, ты же – археолог.
– Нет, я – эксперт по древним артефактам, – поправила Лейла.
– Как скажешь. Я весь во внимании, но после я кое-что тебе покажу… Может, ты в силах разобраться в загадке.
Лейла милостиво кивнула, хотя ее согласие было ложью. Не трудно было предположить, что Грегори интересуют символы, выжженные на клинке. Он жаждал знать перевод слова… Слово, столь ненавистное! Слово, ограничивающее свободу! Слово, лишающее истинного призвания! Нет, он не узнает его значения! Лейла затуманит разум Тейлора, и он позабудет о просьбе.
– Ты стал счастливым обладателем древней реликвии: ручная работа, сделанная на заказ для какой-то
