– Уверен, что там они и обитают.
– Нехорошее это место. Не удивительно, что Топоры устроили логово там, – Орм почесал макушку. – Даже искатели не суются туда. Говорят…
– Это всё суеверия, – не слишком вежливо остановил я его. Не хватало ещё, чтобы братец Рамоны смущал умы моих ребят россказнями о горных духах и оживших мертвецах. Я был там, я видел – ничего такого в Ущелье и в помине нет.
Дети гор переглянулись. Видно, моя затея им не по нраву, но что остаётся? Только смириться.
– На пути нам не попадётся ни одних врат, так что пойдём своим ходом. За сутки управимся, – искатель с покалеченным пальцем крепче затянул лямки походного мешка.
– Тогда поспешим. Топоры нас ждать не станут.
Ночь была тревожной. Молчали птицы, небо заволокло тучами, а ветер выстудил участок под скальным навесом, где мы устроили стоянку. Мы не разводили костра – подкрепились холодным мясом с лепёшками и вином, а сыны гор начертали знаки на камнях, заставив их нагреться и поделиться с нами теплом.
Особые сигнальные амулеты мы развесили на деревьях, но дозорных всё равно я оставил – мало ли. Несмотря на все чудеса магии искателей, я больше доверял живым людям, с которыми меня связывали общие испытания. Сейчас нам не нужны сюрпризы в виде заставших нас врасплох Топоров.
Искатели сбились плотной кучкой и о чём–то вполголоса переговаривались. Варди дремал, подсунув под голову свёрнутый плащ – в роли подушки он оказался нужней, потому что этот северянин не боялся ни ветра, ни холода.
Я то и дело поглядывал на браслет с волчьим клыком – не хотел, он сам притягивал взгляд, напоминая, для чего нужен. Эта дрянь не желала сниматься, его невозможно было рассечь сталью. Проклятое колдовство! Это точно не подделка, я слишком хорошо знал собственного отца и не сомневался, что на пути к своей цели он перешагнёт через любого. Возможно, придётся даже отправиться в Волчью Пустошь и взять за горло жреца, который это изготовил. Так или иначе, я найду способ избавиться от чар.
Злость на лорда боролась с чувством долга – я обязан подчиняться ему, я его дехейм. Если господин желает получить власть над городом искателей – это его полное право.
Откуда вообще у меня взялись мятежные мысли и желание спорить? Неужели всё дело в женщине, которую я знаю несколько жалких часов, или причина лежит намного глубже?
Я устало отёр лицо. Это противоречие рвёт пополам. Наверное, так чувствует себя приговорённый к четвертованию. А на задворках сознания искушающий голос твердил – она ведь может стать твоей, попросишь её потом у лорда, как награду. Вряд ли он будет против, а она… у неё не останется выбора.
Закрывая глаза, я в красках думал о том, как рассказываю искателям о вероломном плане лорда Брейгара, и зачарованный браслет сжимался вокруг запястья, а разум заволакивало таким плотным туманом, что я мгновенно забывал то, что хотел сделать. Память возвращалась позже – это я уже понял, проверяя границы действия проклятого колдовства.
В себя меня привёл голос брата.
– Кто–нибудь мне объяснит, что не так с этим Ущельем Забытых? – спросил Дем, устраиваясь на поваленном дереве. Этот изнеженным мальчик, каким я его всегда считал, за весь день даже не пожаловался, хоть я ожидал от него иного.
Да, признаю, я всегда относился к нему предвзято. В детстве и юношестве ревность незаконнорожденного сына била фонтаном, и я не упускал случая подразнить младшего брата – капризного и избалованного мальчишку. Наверное, я заслужил его ненависть. Не знаю. Думать об этом неприятно.
– Ты правда желаешь знать? – Орм наклонил косматую голову и сощурился.
В просвете облаков мелькнул тонкий серп луны, выхватив недобрую ухмылку. Ну просто медвежий оборотень из старых сказок.
Те, кто ещё не спал, навострили уши, а Орм вытащив из мешка плоскую лепёшку, оторвал кусок и отправил в рот.
– Не лучшая идея – рассказывать о таком на ночь, – возразил я, но, видя, что люди готовы внимать искателю с открытыми ртами, сдался.
Он поёрзал, размял затёкшие плечи, откашлялся и начал тоном ярмарочного сказителя:
– Говорят, в незапямятные времена в Ущелье Забытых приносили человеческие жертвы. Всех чужаков, посмевших забрести в наши горы, искатели сбрасывали в Ущелье…
– Но ведь ваша вера запрещает убийства! – веско заметил Демейрар, а я лишь усмехнулся. Ну, да, запрещает и осуждает. Но если убийство во благо, то можно. Очень удобно оправдывать себя, стирая чужую кровь с рук. Мы хотя бы не строили из себя невинных агнцев.
– Ритуальное убийство не в счёт, – буркнул Орм, обиженный тем, что его так нагло прервали.
Брат приоткрыл рот и задумчиво нахмурился, будто собирался что-то сказать, но передумал. Просто поскрёб пятернёй растрёпанные кудри, а Орм оглядел собравшихся, чуть дольше задержав взгляд на мне, и продолжил:
– Много душ там сгинуло. Но однажды, после обильного жертвоприношения, Матерь Гор разозлилась и велела прекратить этот варварский обычай, и он затерялся в веках. Но две сотни лет назад, когда арнерианцы хотели захватить Антрим, горы запутали их дороги и привели к Ущелью Забытых – там они и сгинули, – ноздри Орма трепетали, глаза лихорадочно поблёскивали. – Но однажды Забытые восстанут…
– И укусят вас за зад! – проснувшийся Варди нелюбезно прервал складную речь искателя. Кто-то захихикал, кто-то шикнул, но атмосфера мрачной сказки уже была утеряна.
– Что смотришь? Уверен, вы только и мечтаете о том, как бы вернуть этот обычай, как вытравить всех чужаков из своих гор. А мне вот в пропасть лететь не хочется, знаешь ли, – продолжал рубить Варди, которого многие ненавидели за откровенность.
Демейрар переводил встревоженный взгляд с северянина на искателя, и даже в темноте я видел, как дёргается его кадык. Орм сидел, набычившись, и глядел на Варди исподлобья.
– Мы не желаем зла детям равнин. Мы всего лишь хотим жить спокойно.
В ответ северянин лишь хмыкнул, мол, так я тебе и поверил.
– Это правда, – вмешался другой искатель и положил открытую ладонь себе на грудь. – Нам выгодней дружить с лестрийцами, чем воевать.
Но над лагерем повисло напряжение, и я уже собирался вмешаться, но Здоровяк Рейн - парень из моего отряда, нетерпеливо произнёс:
– Эй, ты не договорил! Что там с забытыми?
– А пусть тебе Зверь-из-Ущелья расскажет, – и паршивец Варди ткнул пальцем в мою сторону.
– Нет там ничего. Можете спать спокойно, – бросил я. Усталость этого дня давила на плечи, и говорить ничего не хотелось. Да и зачем? – Поменьше верьте во всякую чушь.
Сказал и совершенно неосознанно закатал рукава до локтей. А очнулся лишь тогда, когда понял, что рассматриваю шрамы, оставшиеся после прошлого визита в то проклятое место. Хорошо, что на меня больше никто не глядел и не заметил мой отсутствующий взгляд. Лагерь постепенно погрузился в тишину – смолкли шепотки и шорохи, только кто–то кашлял в кулак.
Я поднялся и оправил тунику. Огляделся.
Возможно, кто-то из этих парней не вернётся, останется навсегда в этих камнях. А мне до тошноты надоело терять и чувствовать груз вины за то, что не уберёг, не досмотрел. Надоело провожать тех, кто делил со мной хлеб и стоял спина к спине, в мир за чертой.
Хватит с меня и той войны, где сгинул лучший друг.
Чтобы избежать душевных тревог – нельзя привязываться ни к кому. Закрыть душу и мысли, не подпускать никого слишком близко, чтобы больше никто!.. Никто и никогда не залез туда и не потревожил.
Но, как оказалось, старался я напрасно. Моё равновесие уже было нарушено.
Глава 14.
Хорошо знакомое покалывание по всему телу, лёгкое головокружение – и я вынырнула с другой стороны. Ярко светило солнце, играя с листвой раскидистых вязов, перекликались беззаботные горихвостки. Стараясь не пускать в голову лишние мысли, я перепрыгнула через мелкий ручеёк и вскарабкалась по тропинке, цепляясь за кусты самшита и вереска. В конце неё меня встречал плоский высокий камень, в котором ни один чужак не заподозрил бы дверь. Одно прикосновение – и твердь стала податливой, как глина, пропуская меня внутрь тайной пещеры.
