— Вернись. Мне нужна твоя помощь. Осталось совсем чуть-чуть.
— Не могу. Это выше моих сил!
— Да чтоб тебя! Иди сюда, говорю, и помоги мне.
Юноша подошёл к своему наставнику и с опаской принялся толкать плиту, которая наконец поддалась их усилиям, медленно поползла в сторону, покачнулась и рухнула на пол. Магические шары тотчас опустились ниже, и мужчины не смогли сдержать изумлённых возгласов.
— Вот тебе и прах, — в восхищённом благоговении произнёс старший.
— Вот тебе и насекомые, — вторил ему парень, забираясь на выступ; сейчас его больше беспокоило то, что он увидел в гробу столетней принцессы, чем какие-то жуки.
Такое я точно не могла пропустить! Очень захотелось увидеть то, что одного так сильно восхитило, а другого — повергло в ужас. Я подлетела ближе и зависла над головами мужчин, с опаской уставилась на содержимое каменного короба.
Внутри не было никакого праха. Там лежало тело, с головы до ног завернутое во что-то белое, похожее на платье невесты или же погребальный саван. Там, где должно было находиться лицо девушки, вдруг возник огромный мохнатый паук и зловеще приподнял передние лапы. Тут же со всех сторон полезли другие пауки, встали в точно такую же воинственную позу и, честное слово, угрожающе затрещали на расхитителей гробницы.
«Какая гадость!» — Меня аж передёрнуло от такого зрелища.
Парень испуганно вскрикнул и полез с выступа на каменный стол, казалось, ещё чуть-чуть, и он потеряет сознание. А вот старший со знанием дела начал шептать заклинание. Пауки тотчас разбежались в разные стороны, словно для них его слово что-то значило, и маг принялся срывать плотную паутину с тела девушки. Открылся богатый наряд: платье, расшитое драгоценными камнями, множество дорогих украшений, но того самого медальона, из-за которого он сегодня сюда пришёл, не было.
— На шее нет. На волосах нет. Да где же он? — разозлился маг. — Он точно должен быть здесь!
— Да с чего ты взял? — возмутился молодой, с опаской подходя ближе и заглядывая в каменный короб.
— А ты ещё не понял? — раздражённо спросил наставник.
Парень недоумённо потряс головой, он не мог отвести взгляда от прекрасного лица мёртвой принцессы.
— Ты только посмотри на неё! Прошло сто лет, а она лежит, как живая, тлен не тронул её тело. О, боги, она прекрасна!
— Это магия, балбес. Давай помоги мне.
— Что хоть искать? — недовольно спросил молодой. — Камень или медальон? В документах артефакт выглядит по-разному.
— Магический медальон, в котором заключено сердце дракона.
— Прямо-таки сердце, — усомнился парень, но всё же принялся шарить в гробу, помогая своему наставнику.
— Так магия ведь!
Пока мужчины были заняты поисками, я подобралась ближе и пригляделась к лицу девушки. Красавицей её, конечно, назвать нельзя было, но она была очень милой, а лицо запоминающимся. Длинные чёрные волосы, белоснежная кожа, красивые, чётко очерченные брови, пушистые чёрные ресницы, лёгкий румянец на щеках, словно красавица прилегла поспать и вот-вот откроет глаза, растянет в улыбке пухлые губы, от души потянется и наконец проснётся.
«А с виду и не скажешь, что ей сто лет», — мелькнула мысль, и я вернулась под потолок: там безопаснее.
— Нашёл, — заорал парень, поднимая руку девушки; из сжатой в кулак ладони свисала цепочка. — Она его весь век в ладони продержала.
Мужчины кое-как разогнули пальцы и вытащили медальон из ладони девушки.
— О, да, это оно!
Старший мужчина покрутил в руках круглый предмет, провёл ладонью над артефактом, тот слабо засветился золотистым светом.
— Эх, жаль! Остыл с годами, — расстроенно проговорил он. — И это понятно: медальон нужно постоянно носить на живом теле, чтобы сердце дракона чувствовало биение другого сердца.
Молодой парень вдруг испуганно поднял голову и посмотрел точь-в-точь в то место под потолком, где находилась я.
— Наставник, а ты тоже чувствуешь здесь чьё-то присутствие?
— Конечно, но это «что-то» точно не из нашего мира, я правда не смог разобрать, что это такое, но точно знаю: оно не злое. Я поэтому и запечатал склеп для всяких бестелесных сущностей, потому что ещё на подходе услышал какой-то шум в склепе.
— А, тогда ладно, раз не злое. Ну что, пойдём уже отсюда, пусть склеп воришки растаскивают. Здесь есть чем поживиться.
Мужчины вышли из склепа, старший прошептал заклинание и восстановил плиту, которую вновь установили на входе, поговорили о том, что для воришек надо бы смазать жиром петли, чтобы не скрипели на всю окрестность, и довольные пошли восвояси.
Я ещё долго висела возле небольшого оконца и с тоской провожала удаляющиеся огоньки фонарей.
«Надо как-нибудь запомнить то, что сегодня здесь произошло. В следующий раз, когда проснусь в этом странном месте, будет о чём подумать», — решила я.
Исчезли огоньки фонарей, кладбище погрузилось в темноту, а я застыла под потолком в ожидании нового сна. Откуда ни возьмись налетел сильный ветер, разогнал тучи, и на небе засияла огромная луна. И как только лунный свет проник в склеп и коснулся стен, все символы разом вспыхнули ярким светом.
«О, что-то новенькое! Никогда раньше такого здесь не видела!»
Чисто из любопытства посмотрела вниз, и меня потянуло к телу, да так сильно, что невозможно было сопротивляться.
«Нет-нет, только не к паукам! Только не в мёртвую принцессу!»
В тот миг, когда я со всей силы врезалась в столетнюю девицу, последней мыслью было:
«Вот и сказочке конец, а кто слушал — молодец!»
Глава 17. Когда нет сердца, оно не болит
Ужас сковал меня по рукам и ногам. Я больше не знала, кто я такая и как меня зовут. То я была беззаботной Соней, которой всё по плечу и которая ничего не боится, а то вдруг меня переполняло ледяное высокомерие, и я начинала ненавидеть весь мир за то, что со мной случилось. Чужие образы застилали мои собственные воспоминания, но я их видела не цельной картинкой, а обрывками, которые мне ровным счётом ничего не говорили. Мой дух бился в теле столетней принцессы, словно раненая птица в клетке. Я изо всех сил пыталась проснуться, но не могла, и всё кричала и кричала.
И тут мощный удар сорвал двери с петель, вместе с ней по комнате разметало сооружённую мной баррикаду. Стол, стулья разлетелись в разные стороны, а таз ударился о стену, упал на каменный пол и, словно юла, с жутким монотонным звуком принялся вращаться на одном месте.
Дармат ураганом ворвался в мои покои и моментально оказался у кровати. Я видела его, чувствовала, даже ощущала дуновение ветра на своём лице, но не могла ни говорить, ни шевелиться, находясь в сонном ступоре, возникающем перед пробуждением.
— Тише. Тише. Тебе больше ничего не угрожает, — прошептал он мне на ухо, и сильные руки подхватили моё одеревеневшее тело вместе с одеялом и начали укачивать, словно ребёнка. — Я здесь. Я рядом.
Пытаюсь что-нибудь сказать, но язык не слушается, хочу коснуться его лица рукой, но не чувствую своих пальцев, наконец с моих губ срывается невнятное:
— Я больше не хочу туда возвращаться.
И удивляюсь, что меня услышали и поняли.
— Ты больше не вернёшься туда!
Я с недоверием посмотрела на хозяина пещеры. Он просто не понимает, о чём говорит! Хотела отвести взгляд — и не смогла. В свете магических огней, которые теперь горели в два раза ярче, лицо хозяина пещеры выглядело суровым и каким-то окаменевшим, но при этом нереально красивым.
— Что? — негромко спросил Дармат, бережно вытирая пот с моего лица и осторожно касаясь губами лба; так иногда делают, когда пытаются проверить температуру у ребёнка.
— Н-н-ничего, — смущённо промямлила я, не в силах сопротивляться его прикосновениям.
Дармат испытующе заглянул в моё лицо и снова поцеловал в висок, потом в щёку, в мочку уха. Я чувствовала его дыхание на своей коже и изо всех сил боролась с желанием откинуть голову назад и открыть для поцелуев шею.
