она в его жизни! Из меня точно не получится идеальная жена. Это я могу сказать с уверенностью.
До вечера я была занята. Организовала с девчонками подготовку к запланированному на завтра смотру. При этом чувствовала себя очень и очень странно, словно занимаюсь чем-то совершенно не важным, делом из другой жизни. Казалось, весь задор ушел. Еще совсем недавно мне хотелось утереть Адаму нос, я с энтузиазмом думала, как это сделать, а сейчас стало все равно. Но нужно было заняться хоть чем-то, чтобы отвлечься от мыслей о смерти Элоизы и о том, что Натаниэль потерян, по всей видимости, навсегда.
Поэтому мы хохотали, бегали друг за другом и пугали грифонов. Если завтра все получится, то первое место нам обеспечено. На какое-то время я даже перестала страдать из-за разбитого сердца. Правда, продолжалось это совсем недолго.
Я хотела сходить к Натаниэлю и поговорить, но стоило себе признаться: сейчас у меня на это не хватит духу. Я, как страус, прятала голову в песок и оттягивала разговор, который поставит в отношениях окончательную точку.
Интересно, если я расскажу правду, он поймет? Больше всего страшило то, что Натаниэль поймет слишком хорошо и не станет спорить с волей короля. Он же доверенное лицо его величества. А значит, лучше всех понимает, что такое выгодный для короны брак. Но сейчас я была совершенно не готова узнавать его позицию. Может быть, завтра. Или послезавтра.
Не сговариваясь, спать мы легли рано, и я даже не сразу проснулась, когда услышала над ухом тихий шепот:
– Рина! Ри-ина!
Я открыла глаза и долго всматривалась в темноту, не понимая, что меня разбудило. А потом снова услышала смутно знакомый голос. Сообразив, кому он принадлежит, даже подпрыгнула на кровати и резко развернулась.
Зейна спокойно спала, натянув одеяло на голову, а на пустующей третьей кровати сидела бледная девушка с распущенными волосами.
– Элоиза… – дрожащим голосом прошептала я, вглядываясь в светлую, немного светящуюся фигуру и не веря своим глазам. – Ты… Как?…
В ответ на вопрос Элоиза просто пожала плечами и улыбнулась.
Я оглянулась и хотела разбудить Зейну, но Элоиза покачала головой.
– Не стоит, я смогла докричаться только до тебя. Они меня не видят и не слышат… Какая ирония! С тобой я говорить не хотела.
– Так ты призрак? – догадалась я и решила не выяснять с привидением отношения. Даже если Элоиза на меня и обижается, все это осталось в ее жизни, а сейчас меня навестил ее дух. И вряд ли просто так.
– Представления не имею, кто я, но вероятность такая есть. – Подруга грустно вздохнула. – Я не сразу это осознала. Просто проснулась утром и поняла, что меня никто не видит. А потом узнала про убийство… Так что да, я призрак.
– И что…
– Что я тут делаю? Не знаю, но точно знаю, что должна сделать ты.
– И что же? – осторожно поинтересовалась я.
– Найти моего убийцу, конечно же! – фыркнула подруга.
– А ты не знаешь, кто это сделал?
– Нет. Помню, что ушла отсюда злая. А потом проснулась в лесу, а меня никто не замечает. Все.
– И как я должна найти твоего убийцу? – удивилась я.
– Представления не имею! – надулась она. – Как хочешь, так и ищи. Не зря же ты меня услышала? Значит, сможешь.
– Хорошо, я попытаюсь. И еще, Элоиза… Скажи, ты меня простила? – сглотнув, все же поинтересовалась я.
– Вот убийцу найдешь, может, и прощу! – упрямо заявила подруга и исчезла, оставив меня в недоумении сидеть на кровати. Я и не знала, что призраки существуют на самом деле!
Утром я встала с мыслью, что ночью мне просто приснился сон, вызванный тоской по подруге и некоторым чувством вины, поэтому даже не стала никому ничего говорить. Ночные события казались далекими и нереальными. Я даже начала о них потихоньку забывать, но, намыливая в душе волосы ароматным персиковым шампунем, пришла к мысли, что нет, призрак Элоизы мне не пригрезился. Он действительно приходил и просил найти убийцу. Слишком все было реально.
Почему ко мне? Она считала меня виноватой в своей гибели? Но мой дар не предполагал общения с мертвыми. Значит, причина в другом. Элоиза менталистка – такие, как она, ближе всего к миру мертвых. Может быть, поэтому она и смогла преодолеть тонкую грань. Я же смогла ее увидеть по какой-то другой причине. Получается, меня и ее смерть что-то связывает? Элоиза злилась на меня, когда ушла? И из-за этого попала в неприятности? Да уж. Специалистом по призракам я не была. И гадать можно было бесконечно долго.
В любом случае я пока не решилась рассказать о ней даже Зейне. Если призрак Элоизы реален, значит, она придет снова, и я смогу узнать, чего она хочет и почему ее вижу именно я. А если это сон, то и смысла нет кого-то беспокоить. После всего, что с нами произошло, и не такое может приглючиться.
Когда я вышла в общий зал, девчонки кучкой сидели на диване и читали какое-то письмо.
– Что это? – поинтересовалась я.
– Подсунули под дверь. Уточнения к сегодняшнему этапу конкурса, – пояснила Сабрина. – После завтрака будет общий смотр на площадке перед академией. Нужно продемонстрировать все то, что мы готовили к встрече короля. Кроме тайного задания Адама.
– А наш символ? – поинтересовалась Рианна. – Зря мы, что ли, провели вчера весь вечер в этом хлеву?
– А символы будем демонстрировать потом…
– Опять ночью? – взвыла я. – Он издевается? Нужно повторить выступление перед ним? Он что вообще о себе возомнил!
– Ну а ты как думаешь? – недовольно буркнула Мирра. – Рина, твой бывший, случаем, не вампир?
– Мой бывший – муд… – начала я, но поморщилась и махнула рукой. Велико было желание на все плюнуть, но я не хотела сдаваться. К тому же считала, что действую не только ради себя, но и ради всех женских групп, которые будут учиться после нас.
– И как мы достанем свой тотем? Ночью это почти нереально.
– Будем решать проблемы по мере их возникновения, – заявила я и, высушив волосы струей теплого воздуха, потопала в сторону выхода. – Ну что? Есть никто не хочет?
«Есть» вообще самое любимое слово в академии. Спусковой крючок, который заставляет всех оживать. Вот и девчонки засуетились, оставили свои дела и мигом побежали к выходу.
В столовой уже было много народа, но наш столик стоял свободным. Удивительное дело, но его никто никогда не занимал. Это было весьма удобно. Мы любили сидеть вместе. Даже если внутри группы появлялись разногласия, мы
