не знаю о барьере, и я упала, потому что больше не могла лететь. И я не атаковала вас магией. Кто-то проклял меня, или что-то такое. Я здесь не ради вас. Я упала на этот остров совершенно случайно. Поверь мне, я не появилась бы здесь по собственной воле, учитывая, как тут со мной обращались.
Не-Первый начинает открывать свой рот, очевидно, чтобы сказать очередную глупость, но я обрываю его.
– И да, у меня красные крылья. Спасибо, что указал на очевидное. Но, как я уже говорила тебе раньше, у демонов не бывает таких красных крыльев. Хоть один из вас до этого вообще видел демона? – выражения их лиц дают мне необходимый ответ. – Я так и думала. Вот я видела их, и позвольте сказать вам, мои крылья слишком красивые для того, чтобы их создали в аду. Серьезно, просто посмотрите на них! – говорю я, расправляя и взъерошивая крылья. – Видишь эти перья? Они невероятно мягкие и чертовски очаровательные. И их красный цвет очевидно больше похож на цвет распустившегося цветка, чем на цвет адского пламени. Любой идиот это заметит. Ты даже не заслуживаешь смотреть на мои крылья.
Мы оба разъяренно смотрим друг на друга. Парень с кошачьим хвостом и девушка с птичьими крыльями. Противостояние между нами напряженное, и я чувствую, что Эверт и Силред не знают, что с этим делать. Я устало вздыхаю.
– Послушай. У меня были ужасные несколько дней, ладно? Меня поразили мощной магией, я выпрыгнула из окна, упала в небо, получила стрелой в крыло, вывихнула плечо, пострадала от ветвей деревьев, рухнула на землю, потянула все возможные мышцы, оказалась привязанной к дереву на ночь и чуть не умерла от холода в первый раз. Демон здесь только ты, а не я. Ты сбил меня с неба. Ты причинил боль мне. Я ничего тебе не сделала, это ты сделал больно мне, – мой голос срывается, и я больше не могу говорить, потому что слезы душат меня изнутри.
Проклятье. Я плакса.
Я не хотела говорить так много и определенно не хотела снова плакать, особенно перед Не-Первым, но я ничего не могу с собой поделать. Все три лица смотрят на меня с различными выражениями. Я тяжело дышу, моя грудь быстро вздымается и опадает, а лицо почти такое же горячее, как огонь, но мне все равно. Я смотрю на Не-Первого со всей ненавистью, которую испытываю к нему. В ответ он смотрит на меня с непроницаемым выражением лица, возвышаясь надо мной, но я не опускаю взгляд. Я не отступлю.
Моя шея болит от долгого взгляда вверх. Ноги болят от необходимости стоять. Плечо болит после вывиха. Все мое тело болит от падения с неба. Крылья болят от полета. Каждая мышца болит просто от движения. И внутри моей груди, там, где бьется мое новое сердце, там тоже болит. Потому что я десятилетиями мечтала о том, каково было бы быть увиденной и услышанной, иметь тело, с помощью которого я могла бы чувствовать и касаться.
Но теперь у меня есть все это, я стою перед тремя невероятно красивыми мужчинами, которые либо играют со мной, либо опасаются меня, либо просто ужасно относятся ко мне. Они не хотят, чтобы я оставалась здесь. Они не хотят, чтобы я существовала. И от этого больно.
Не-Первый наклоняется ближе к моему лицу, и у меня уходят все силы, чтобы не отпрянуть. Его голос хриплый и пугающе тихий, но он отчеканивает каждое слово:
– А теперь ты послушай меня. Я не доверяю тебе. Я не верю тебе. Ты можешь плакать, кричать и умолять, но твоя ложь на меня не подействует. Я буду следить за тобой, и, если ты станешь угрозой для меня или моей стаи, я убью тебя.
Не говоря больше ни слова, Ронак разворачивается и уходит прочь, вылетает за дверь и исчезает снаружи. Я долго, прерывисто выдыхаю.
И падаю в обморок.
Когда я открываю глаза, мне требуется несколько мгновений, чтобы привыкнуть, и я оглядываюсь вокруг. Я лежу в небольшой комнате на низком тюфяке из мягких веток и трав, укрытая меховыми шкурами. Стены простые и без украшений, но через увитое лозами окно на пол падают солнечные лучи.
Значит, я в комнате одного из парней. Очевидно, не в комнате Ронака, но мне интересно, она принадлежит Эверту или Силреду?
Я сажусь и потягиваюсь, пока осматриваюсь. Мышцы все еще болят, как и крылья, но я немного взъерошиваю перья, чтобы избавиться от перегибов. Пара красных перьев падает на кровать.
Держась за стенку, чтобы не упасть, я осторожно встаю. Понятия не имею, как долго я проспала. Мои ноги дрожат, но мне удается дойти до двери и открыть ее. Я выглядываю наружу. В комнате никого нет.
Может, я могу просто выйти через главную дверь и уйти, и никто из них не заметит? Ха, мечтать не вредно. Не сомневаюсь, они нашли бы меня через несколько минут, учитывая, что я едва могу ходить, а это довольно маленький остров. С таким же успехом я могу остаться здесь, пока не стану сильнее.
Я тихо выхожу и не спеша осматриваю главную комнату. Я провожу пальцем по различающимся стульям, стоящим вокруг стола. Интересно, какое кому из парней принадлежит? Они так сильно отличаются: один стул с резьбой, в другой вставлены камни, а третий словно сделан из цельного ствола дерева. Полагаю, последний, судя по его огромному размеру, принадлежит Ронаку.
Входная дверь открывается, и заходит Силред с охапкой нарубленных дров. Он останавливается, когда видит меня.
– Ты проснулась?
– Да. Это была твоя комната?
Он качает головой.
– Эверта. – Он подходит к камину и бросает охапку дров рядом с ним.
– На тебе все еще нет рубашки, – выпаливаю я. Он приподнимает светлую бровь.
– Ты сейчас одета в мою единственную.
Я смотрю вниз.
– О. Верно. Прости за это… – я хмурюсь. – Хочешь, я ее тебе верну?
Его лицо пересекает смятение.
– Ты не… Ты… – он откашливается. – Нет. Оставь ее себе.
Я пытаюсь подавить улыбку. Бедный парень подумал, что я разделась бы прямо на месте.
Я смотрю на свои позаимствованные штаны, а затем на его. Мои сделаны из мягкой ткани, а его – из кожи.
– Но у тебя были запасные штаны?
Он пожимает плечами.
– Я ношу кожаные штаны поверх тканевых.
– Оу, – говорю я, снова глядя на его кожаные штаны. – Разве от этого все не становится потным и липким? – спрашиваю я его. – Должно
