меня навестить за столько месяцев? - услышав родной голос, снившийся мне ночами, я протяжно выдохнул, с трудом осознавая сказанное. - Что молчишь, Сархан? Даже не поздороваешься?
Брат? Она сказала «брат»?
Мать, распрямила спину и обернулась. Глаза её расширились и тут же наполнились слезами, а руки задрожали, выпуская вышивку.
- Рэнни? Сынок, это ты? - её голос дрожал, а слёзы катились по щекам. - Скажи, что это ты, а не очередная безумная шутка моего братца. Скажи, что ты мне не мерещишься.
- Это я, мам, - слова давались с трудом, а голос звучал глухо, - твой Рэнни.
Всхлипнув, мать порывисто вскочила со стула и бросилась в мои объятия.
- Сынок, родной, - шептала она, давясь рыданиями, раз за разом прикладывая ладонь к моей груди и слушая биение сердца, при этом ощупывая взглядом лицо, будто боясь, что перед ней призрак, - живой, настоящий. Слава Богам, я дожила до этого дня. Но если Сархан тебя здесь застанет, беды не миновать…
- Мы его поймали, мам, он сейчас во дворце с отцом и Тором, - произнёс я, крепче прижимая её к груди и гладя по спине. - Теперь всё будет хорошо.
- Да, родной, теперь точно всё будет хорошо! - пробормотала она, постепенно успокаиваясь. - Я в этом даже не сомневаюсь.
Выйдя за пределы усадьбы, чтобы не мешала чужая магия, я снова открыл портал, и уже через несколько минут маму сжимал в объятиях счастливый отец, а Ториан едва сдерживал слёзы, крутясь возле них как мальчишка.
Остальные тайны дома на склоне пока так и остались не изученными, но самая важная из них нами уже была раскрыта, а это главное. Мама так торопилась увидеть остальных, что не взяла с собой ничего. Впрочем, прошлое пусть именно там и останется - в прошлом. А будущее принесёт нам только счастье.
После долгих объятий, охов и ахов, наша семья, наконец, собралась за столом, тогда-то мы и узнали всю правду о похищении, и что ему предшествовало.
Слушая рассказ матери, я удивлялся тому, куда может завести неуёмная алчность и зависть. Оказалось, что отец учился с Сарханом на одном курсе в академии. Там он и познакомился с мамой, влюбившись в неё по самые уши. К тому же дракон признал её своей парой, так что счастью влюблённой парочки не было придела, если бы ни одно «но»… Зависть её брата, отравлявшая им жизнь.
Сархан не был слабым драконом, они соперничали с отцом с самого первого курса, выясняя кто сильнее, пока в какой-то момент не случилась беда.
Пытаясь увеличить свой резерв, Сархан воспользовался запрещённым тёмным зельем. В тот день погиб его дракон, упав с огромной высоты у прибрежных скал, а вместе с ним и он сам. По крайней мере, все так думали многие годы. Но в один из дней, постаревший родственник появился в дворцовом парке, выйдя навстречу сестре. От прежнего молодого мужчины не осталось и следа. Перед матерью предстал седой старик, в котором она с огромным трудом узнала брата, и то лишь тогда, когда тот начал сыпать упрёками.
Он обвинял её во всём, кричал, что та предала свой род, свою семью, выйдя замуж за Ривенрока, искалечившего ему жизнь, убившего его дракона. И все доводы, что беда произошла по его же вине, из-за неуёмного желания обрести неподвластное ему могущество, не возымели никакого эффекта. Брат её словно не слышал, выплёскивая копившуюся годами злобу и шипя будто змей, а потом и вовсе напал, ударив магией.
Мать очнулась спустя сутки, обвешанная блокираторами, не позволявшими воспользоваться магией и призвать драконицу. Она пришла в себя в том самом доме на склоне. Там и прожила последующие десять лет, находясь под стражей летучих крыланов, стерегущих долину. Пытаясь бежать, она несколько раз была на волосок от гибели, но все попытки не увенчались успехами. Её находили и возвращали брату муареги, с которыми тот заключил договор. А потом на побеги сил не осталось совсем, лишь слабая надежда грела ей сердце, не позволяя совершить непоправимое. Она верила, что мы её найдём и спасём. Эта вера заставляла вставать каждое утро, готовить себе есть, благо продуктами брат обеспечивал вволю, наводить порядок в доме, и вышивать. Так проходил день за днём, год за годом.
Первое время Сархан наведывался к ней часто, пытаясь навязать своё мнение и убедить, что её муж - самое настоящее отродье, подлежавшее уничтожению. Но мать-то знала, что он не такой. Она просила брата одуматься, умоляла его отпустить, но тот лишь смеялся, мучая её реалистичными иллюзиями, подсовывая образы близких, и тут же развеивая их. Ему нравилось наблюдать за страданиями сестры, он говорил, что эта кара ниспослана ей свыше, и мучения закончатся лишь тогда, когда она признает его правоту. Но она не сдавалась. Все эти годы любовь к мужу жила в её сердце и признать то, что не является правдой, для неё было равносильно предательству.
Во время рассказа, отец не выпускал руки любимой, едва сдерживая накатывающую ярость. И лишь страх оставить её даже на минуту, не позволял в тот же миг броситься в подземелье и разорвать колдуна голыми руками за все те страдания, через которые пришлось пройти его жене. Признаюсь, я тоже был готов побороться за право осуществить правосудие, впрочем, братья не меньше меня пылали жаждой мести, но этот вечер было решено провести всем вместе, почувствовать себя снова единым целым, семьёй, которая готова стоять друг за друга горой.
А когда неприятные разговоры подошли к концу и, наконец, подали десерт, я решил задать ещё один интересующий меня вопрос.
- Кстати, Ториан, а как всё прошло в империи Морвейнов? Надеюсь, удалось вывести всех из дворца? Чёрное пламя погасло?
- Да, пламя погасло само, как только вышло за пределы дворца, - ответил Тор, переглянувшись с отцом и братьями. - Но мы на всякий случай оградили дворцовую территорию стихийным барьером. Жертв нет. Император и его близкие сейчас здесь под охраной, им выделили гостевые покои и надели временные блокираторы, чтобы не натворили глупостей.
И всё бы ничего, но то, какими взглядами обменялись присутствующие, сразу навело на мысли, что от меня что-то скрывают.
- Принцесса Мирида ведь тоже здесь? - глухо уточнил я.
- Эм,
