а сзади повеяло холодной яростью, задержала дыхание, вслушиваясь в то, что происходит.
— Открой свой рот еще раз, — мрачный, не сулящий поблажек голос Айвена отдавал замогильным холодом.
— Не вмешивайся в дела стаи, нагваль, у тебя свои дела, вот и занимайся ими, — угроза в тоне отца не должна была меня задеть, но ножом прошлась по моему сердцу.
Послышался лязг ножен, а затем над моей головой сверкнула сталь кинжала, вспарывая веревку и освобождая меня из плена. От охватившей слабости я бы упала коленями на землю, но мужская рука споро подхватила меня за талию и прижала к себе. От силы отдачи из-за удара о его грудь из меня выбило дух, и я не услышала, что прорычал разозленный Киран. Ощутила лишь агрессию и направленную волну силы в нашу сторону. Слабую и не принесшую парню удовлетворения.
— Не ожидал, что у вас всё еще практикуют наказания в виде порки, — задумчивый незнакомый мужской голос прозвучал неожиданно, и я лишь сильнее прижала руки к груди, придерживая ткань, которая норовила сползти с плеч и оголить ключицы.
— Варварство всегда было в традициях волколаков, Акайо, — следом прозвучал другой, более взрослый и ехидный голос. — Что это за дитя? Неужели у нее нет отца или родственника-самца, который мог бы заступиться за нее? Не удивительно, что у Совета Старейшин возникли вопросы, и они прислали Айвена.
От услышанного я замерла и медленно подняла голову, вглядываясь в лицо беловолосого волколака, который продолжал подавлять взглядом Кирана. Видимо, мужчина ощутил мой взор и обернулся, вскидывая вопросительно бровь. Внутри его глаз я не заметила жалости или скрытого там долга по защите полукровки, так что выдохнула, чувствуя затопившее душу облегчение.
— Райдзен, проводи гостей в дом. Кабинет — лучшее место для переговоров, — кивнул подчиненному отец, еле сдерживая ярость. — Я пока решу вопрос со своей дочерью.
Возле Титуса и альфы стояло трое мужчин. Кицунэ. Их яркую внешность ни с чем бы не спутала. А вот один из них, выглядящий наиболее опасным, с миндалевидной формой глаз и острым, как бритва взглядом, показался мне знакомым. Словно где-то я его уже видела. Память, как назло, застопорилась, отказываясь подкидывать мне возможные варианты, и я бросила эту бесполезную затею, сглотнула и лишь молча наблюдала за их уходящими спинами.
— Что это? — вдруг прорычал Айвен, и я от неожиданности отшатнулась, но его твердая рука не дала мне отодвинуться, продолжая держать возле себя.
Сердце отчего-то заколотилось, а щеки покрылись румянцем стыда. Я опустила голову, видя, куда направлен мужской взгляд, и затряслась, желая прикрыться, вот только было нечем.
— Шрамы, — прохрипела, ненавидя собственное тело, изуродованное белыми полосами, которые не желали уходить.
Регенерация и заживление тканей ввиду моей слабой крови работали плохо, оставляя на моей коже следы, которых я отчаянно стеснялась и прятала за закрытыми по горло скудными платьями.
— Что ж, кому-то необходимо преподать урок, — Айвен оскалился и отпустил меня, пряча за своей спиной и не позволяя взгляду Кирана даже коснуться моего тела.
— Отпусти мою дочь, нагваль, — холодный голос отца снова ворвался в мое сознание, но я не решалась посмотреть в его сторону. — Не вмешивайся в ее воспитание. Как я уже сказал, не можешь предъявить прав, не нарушай наших правил и занимайся своим делом. Ты ведь хотел идти проверять нашу ставку, верно? Иди, тебя никто не останавливает.
Воцарилось молчание, раздался лишь смешок от Кирана, который тут же заткнулся, как только словил на себе нечитаемый взор от Титуса. Он был им недоволен и не скрывал этого. Младший волколак судорожно сглотнул и разжал кулак, с которого соскользнул кнут. Я хотела проследить за падением ненавистной вещи, но упасть ей было не суждено.
Кнут вдруг был подхвачен неожиданным дуновением ветра и подлетел к Айвену, который схватился ладонью за рукоять, обхватил ее пальцами удобнее, а затем размахнулся, не церемонясь и не жалея сына альфы. Никто не успел ничего предпринять, как кончик сыромятной кожи засвистел и со скоростью звука долетел до лица Кирана. Не прошло и секунды, как по его щеке потекла алая кровь, от которой меня затошнило. Он зашипел и дернулся, делая несколько шагов назад и касаясь пальцами потекшего вниз ручейка. Сплюнул и обтер предплечьем губы. Видимо, кожу содрало насквозь, сделав дырку и наполнив рот кровью. Прикусила губу и сдержала запоздалый вскрик, прикрывая для надежности рот ладонью.
— Поди прочь, Киран, — лениво отозвался отец и махнул тому рукой в сторону деревьев.
Лицо сына альфы стало злобным, а он сам ощерился, провел языком по верхней губе, слизывая кровь и демонстрируя вытянувшиеся клыки, но ни на кого, кроме меня, впечатления это не произвело. Впрочем, представление было разыграно только для меня и достигло цели. Я увидела в этом жесте обещание мести, ведь за собственную неудачу он решил отыграться на мне.
— Если ты закончил, нагваль, оставь нас с дочерью наедине.
Странно, что Титус не разозлился на самоуправство Айвена, но причина была одна и весьма показательная — просто Киран для него ничего не значил, и его унижение никак не влияло на власть и репутацию Первого Лорда Совета Права. Пока он еще не стал официальным мужем его дочери. Сомнение в собственном решении о нашем браке с сыном Райдзена, промелькнувшее в его глазах, неожиданно правильно интерпретировалось Кираном, и он побледнел, страшась чужого решения.
— Простите, архей, такого больше не повторится, — залебезил и прервал чужой молчаливый разговор парень, наклонил голову, подставляя в подчинении шею, и ретировался, кидая на меня прощальный тяжелый взгляд, от которого у меня затряслись поджилки.
— Не находишь это подозрительным? — вместо того, чтобы уйти, Айвен наоборот придвинулся ближе ко мне, сделав шаг назад и касаясь своей спины моей груди, словно защищая от всего мира своим внушительным телом.
Внутри разлилось приятное тепло, отдающее покалыванием на подушечках пальцев. Казалось, если я не буду двигаться и приму его защиту, больше никогда не познаю бед.
— Что именно? Твое нежелание отступить и позволить отцу поговорить с родной дочерью? — вздернул бровь Титус. — Заметь, я закрыл глаза на твое самоуправство. Парень, действительно, перегнул палку, а теперь, как я и сказал, отпусти мою дочь и отойди.
— Я ее не держу, если ты не заметил, архей, — усмехнулся Айвен, а мне вдруг захотелось исправить эту ошибку. — Ты бы лучше придумал правдоподобное оправдание своему
