Он отступил на шаг, будто мои слова его больно ударили.
— Это бред, Амина. Ты же сама знаешь, что мне незачем убивать…
— Но, если вспомнить ночь в библиотеке, — парировала я, — всё становится вполне логично. Ты всегда держишься особняком. Высмеиваешь всех и вся, так почему я не должна тебя подозревать?
Сириус поджал губы и покачав головой, молча покинул комнату, оставив меня без ответа на обвинения.
Сделав над собой ощутимые усилия, я поднялась с кровати и только закрыв дверь на ключ, позволила себе облегчённо выдохнуть.
Всё становилось настолько странно, что в голове не укладывалось.
*******
Когда я спустилась в столовую, Анна уже расставляла порции с ужином. За столом сидела Даня, Сириус и Дарья.
Все трое задумчиво ковырялись в своих тарелках вилками, совершенно не обращая внимания друг на друга, погружённые в собственные мысли.
Я нехотя наколола вилку кусочек куриного мяса и поднесла к губам. Вкус был совершенно другим. Вместо кофе перед каждым из нас стояла чашечка чая.
Серафим, где же ты? Ты…избегаешь меня?
Окинув взглядом всех присутствовавших, я невольно остановила взгляд на нетронутой тарелке. Кого-то не хватало.
— А, — неуверенно начала я, — где Илья? Все присутствовавшие переглянулись и вопросительно уставились на меня.
— Может ревел весь день, нежный наш, — пожал плечами Даня, — и уснул?
— Он обычно не пропускал, — покачала головой Дарья.
Сириус молчал и хмурился.
— Не нравится мне это, — выпалила я, — не мог он просто не прийти.
Я встала из-за стола и направилась в сторону лестницы, мысленно поёжившись от осознания, что мне снова придётся подниматься по ней. Но тревожное чувство было сильнее, и я настойчиво преодолевала ступеньку за ступенькой, игнорируя тяжесть в собственном теле.
Что-то было не так, я это точно знала, только вот откуда. Ужасное предположение плавало на поверхности, но я отказывалась в него верить.
Добравшись до комнаты Ильи я замерла, положив руку на дверную ручку. За моей спиной послышался шум шагов и приглушённые голова.
— Амина, — раздражённо проговорил Даня, — этот ссыкун спит. Что ты так всполошилась?
Дарья молчала и отчего-то её лицо казалось бледнее, чем обычно.
— Пусть лучше я ошибаюсь, — я опустила ручку и толкнула дверь, та с тихим скрипом поддалась, впуская меня во мрак большой спальни, обставленной дорогой мебелью.
Выходит, за пределами особняка Илья был довольно обеспеченным. Наверное потому он и был таким нежным и робким…золотой ребёнок, за которого всё делали слуги.
— Илья? — тихо позвала я, сделав несколько шагов в комнату, но тут же наткнулась на что-то неподвижно лежавшее на полу.
Жуткое предположение отчаянно сжало грудь, и я медленно опустила взгляд на то, что лежало в моих ногах. По полу были разбросаны брызги гранатовых капель, будто бессмысленный рисунок на бумаге.
— Амина, отойди! — звонкий голос Анны будто пролетел мимо меня, совершенно не коснувшись сознания. Всё, что я видела — это хрупкое тело молодого парня в луже собственной крови, с торчавшей из шеи шпилькой для волос. Моей шпилькой.
По полу были разбросаны брызги гранатовых капель, будто бессмысленный рисунок на бумаге.
Глава 16. Лунный цветок
Даня развернул меня к себе лицом, обняв за плечи и только после этого я ощутила, насколько сильно дрожала. К горлу подступала тошнота, а перед глазами плясали рубиновые пятна, что были на светлой футболке Ильи.
— Невозможно, — выдохнул Сириус, смотря за мою спину. На его лице отражалось искреннее непонимание и отрицание происходившего и это сбивало с толку ещё больше.
— Илья, — я хлюпнула носом и от чувства жалости к этому трусишке сердце в груди больно сжалось. Кто. кто мог это сделать? Он же и мухи не обидел.
В воздухе отчётливо чувствовался металлический запах крови, его было сложно спутать с другим. Подобные запахи остаются в памяти, подобно уродливому клейму на коже.
— Дыхание отсутствует, — констатировала Анна, — осматривая пассивно лежавшее на полу тело, — как и пульс и сердцебиение. Кожа бледная. — голос Анны звучал равнодушно, но я отчётливо слышала в нем нотки возмездия и это выводило из себя, как можно быть такой бессердечной?
Она осторожно взяла Илью за руку и достав из кармана платья небольшой футляр, извлекла и него маникюрные ножницы, а затем уколола острым уголком неподвижную ладонь.
— Зачем ты издеваешься над ним? — проскулила я, но ответа не последовало, все просто безмолвно наблюдали.
— Чувствительность на болевые раздражители отсутствует, — она осторожно развернула его на спину, и его стеклянные глаза неподвижно уставились в потолок, — включите свет. Рядом с дверью.
Сириус молча стукнул ладонью по выключателю на стене и комната мгновенно озарилась ярким золотистым светом, открывая масштабы великолепия комнаты: двуспальная кровать с резными ножками в виде львиных лап, кресла обтянутые бархатной обивкой, резной деревянный столик и хрустальные люстры, что играли всеми цветами радуги.
— Отсутствие рефлексов зрачков. Он мёртв. Причина смерти, колотая рана в шею. Амина, разве это не твоя шпилька?
Я молча кивнула, уткнувшись лбом в грудь Дани и зажмурив глаза.
— Тогда…
— Она не могла его убить, — тихо проговорила Дарья, — она едва ходит. Три дня пролежала без сознания.
Анна пожала плечами и медленно встала.
— Мне нужно, чтобы вы покинули комнату. От тела нужно избавиться и навести порядок.
— Сириус, — прошептала я, — что же ты теперь скажешь? Кто убийца?
Мужчина молчал, сощурив глаза.
— Я промолчу.
Мне тоже сказать было нечего и отстранившись от Дани я молча поплелась в свою комнату, опираясь рукой на стену.
*******
Подушка встретила меня приятной прохладой, и я отчаянно прятала в ней своё лицо. Горечь, обида, смятение и страх, всё это смешалось в один пряный букет, который давил на грудную клетку немыслимым грузом.
Кто мог убить безобидного трусишку? Кто на столько низко пал?
Даня? Нет, не в его характере.
Сириус? Кто знает. Но ведь именно он пытался убедить меня в том, что Илья убийца. А теперь сам "убийца" мёртв. Что-то не сходится.
Тут моё внимание привлекла стена рядом с окном: обои на ней слегка отошли, а сквозь светлый материал проступали едва заметные красноватые линии.
Я встала с кровати и подойдя к стене протянула руку, касаясь прохладной поверхности. Под обоями явно прощупывалось что-то ещё, что-то небольшое. Не медля более я взялась за край обойного покрытия и рывком сняла его со стены, оставив рванные клочки. Увиденное вынудило отступить на шаг назад: под обоями находились надписи с фотографиями, которые соединялись между собой красными нитками. Доска расследования…прямо на стене.
Приблизившись, я провела кончиками пальцев по одной из надписей и в недоумении узнала собственный подчерк.
В самом верху находилась фотография совершенно засвеченная, практически белая, но надпись на ней рассмотреть можно было: «глава организации «Буэр». От этой фотографии вели две красные нити: над первой из них венчалось отрывистое «Адвокат. Подчинённый» и эта нить вела к изображению человека, в котором я с ужасом узнала Георгия. Человека, что умер в это особняке первым. Над второй нитью красовалось гордое «сын» и фотография владельца была такой же белой, как и самая первая, но она соединялась нитью с фотографией Георгия, а над ней было краткое «друг». От второй засвеченной фотографии шла нить в сторону с едва заметной надписью «невеста» и в лице девушки, что была изображена на фотографии я, к собственному удивлению, узнала себя.
Что за чёрт? Я была чьей-то невестой?
В висках болезненно запульсировало, но я игнорировала боль, продолжая рассматривать имитацию доски расследования.
От моей фотографии вниз вела нить с надписью «лучший друг», а на фото задорно улыбаясь на меня смотрел Даня.
От второй засвеченной фотографии вниз шли ещё три нити: первая, с надписью «горничная» вела к фотографии девушки, которая так же мне была знакома — Дарья. Выходит, она работала на моего, так называемого, жениха…
