городе и при дворе. Подскажите.
Акме одели в бежево-золотистое атласное платье с довольно глубоким декольте, невысоким стоячим воротником и пышной юбкой. Корсет расшит золотыми нитями. Ей сделали несложную, но красивую причёску, украсили гребнем. Акме надела свою цепочку со Звездой Шамаша и спустилась в холл.
— Вот и Акме Рианор! — воскликнул Хельс, и она увидела, как из Зала Совета выходят государь, кронпринц Дарон, герцог Атийский, незнакомый мужчина средних лет, Лорен и красивая элегантная дама.
Быстро спустившись, Акме поприветствовала их глубоким реверансом.
— Доброе утро, Акме, — с улыбкой произнёс государь. — Хорошо ли вы отдохнули?
— Превосходно, Ваше Величество! Благодарю вас за оказанную нам честь…
— Представьте же нам эту очаровательную юную особу, — вежливо произнёс незнакомый ей мужчина, обращаясь к Хельсу. Он был высок, сутул. Отличался тонким гладко выбритым желтоватым лицом, острым подбородком, тёмными остро вздёрнутыми бровями, карими глазами и тонкими губами. Носил короткую причёску.
Девушке не понравился его весьма откровенный взгляд и зазмеившаяся при этом улыбка.
— Акме Рин, младшая сестра Лорена Рина. Акме, Марко Зейн — один из королевских советников.
Акме сделала реверанс, Марко Зейн поклонился, не сводя с неё глаз.
— Графиня Габриэла Барбатос.
Элегантная дама лет тридцати пяти была бы красивее, если бы её тонкое белое лицо не выражало тень превосходства над всем миром. Тёмные волосы убраны в сложную причёску, украшенную нитями драгоценных камней. В серых глазах светилась сталь и хорошо замаскированная ухмылка. Габриэла была невысока и стройна. Тёмно-синее пышное платье выгодно подчёркивало бледность кожи и белизну рук. На тонких длинных пальцах Акме заметила лишь одно кольцо, которое свидетельствовало, что графиня либо разведена, либо овдовела. Женщина бегло, с любопытством оглядела Акме с ног до головы, и в глазах её ярко сверкнуло что-то недоброе.
Акме и графиня сделали реверансы, под кивком головы скрыв неприязнь во взглядах.
У входа в холл бесшумно остановился Гаральд. На нём был чёрный колет. За спиной висели ножны с мечом, под поясом и в сапогах притаились кинжалы да ножи, на поясе появился пистолет, — оружие редкое, но быстро распространявшееся и совершенствуемое. Он усмехался, смотря на Арнила и Акме. От неё, очарованной, не укрылась реакция мадам Габриэлы: глаза её сузились, по губам зазмеилась коварная ухмылка.
Пока они поднимались по парадной лестнице на завтрак, Акме шёпотом спросила брата:
— Любопытно, кто такая эта Габриэла? Не простая же графиня.
— Она его фаворитка, — спокойно ответил тот.
— Фаворитка?! — выдохнула Акме и с презрением взглянула на красивую женщину, горделиво плывущую рядом с карнеоласским королём. — Но откуда тебе известно?
— Услышал разговор слуг, — пряча улыбку, сказал Лорен. — Разумеется, случайно.
— А ты не теряешься, — усмехнулась Акме.
— Если я потеряюсь, со мной потеряешься и ты. Кто же в таком случае найдёт нас?
Далее их провели по коридорам да галереям в просторную светлую комнату, где Трен Вальдеборг более всего любил трапезничать, в особенности узким кругом. Высокие окна были широко распахнуты, пропуская в помещение свежий воздух и задор пригожего солнечного утра. Большой дубовый стол был накрыт без излишеств, но, едва Акме взглянула на него, как почувствовала, что сильно проголодалась, ибо накануне из-за волнения она почти ничего не съела. Издав неопределённый довольный звук, Хельс потянулся за глиняным кувшином с узорчатыми ручками, на котором была изображена историческая сцена и выгравированы древние письмена.
— Чем вы, Лорен, занимались в Кибельмиде до приезда в Карнеолас? — спросила мадам Габриэла, будто намеренно не обращая внимания на его сестру. — Я слышала — вы целительствовали.
— Верно, мадам, — с почтением ответил тот.
— Так вы — целитель?
— Не только я, но и Акме.
Мадам Габриэла изумлённо взглянула на девушку, которая спокойно перехватила её взгляд.
— И Орн окончили? — с оттенком удивления спросил кронпринц Дарон.
— Окончили, Ваше Высочество, — ответила Акме.
— Браво! — по лицу Дарона скользнула тень улыбки; далее он начал прислушиваться к их разговорам с большим вниманием. — Стало быть, перед нами истинные целители.
Гаральд сел напротив Лирна Карна. И тотчас же обратил свет своих изумрудных глаз к Акме. Встретившись с ней взглядом, равнодушно отвёл взор.
— Акме, вы тоже можете похвастать целительским опытом? — спросил Марко Зейн.
— Едва ли, Ваше Высочество, — с искренней досадой отозвалась та. — В совокупности я проработала в больнице не более пары месяцев. Дядя не желает, чтобы я посвятила свою жизнь целительству.
— Чем же увлекаетесь вы, Акме? — спросил советник короля, в то время как король что-то спрашивал у Лорена. — В чём находите вы развлечения?
— Если не брать в счёт целительство, которому бы я пожелала отдать всю свою жизнь, то мне приятны верховая езда, музыка и танцы, а ещё изучение истории…
— Танцы! — неприятно заулыбалась Габриэла. — Гаральд поведал, что вы владеете пленительными секретами орнских танцев.
По спине девушки пробежал холод, она кинула на Гаральда ослеплённый гневом взор и негодующе покраснела. Гаральд, в свою очередь, поглядел на фаворитку короля мрачно.
«Они сплетничали обо мне! — с горькой яростью подумала девушка. — О поцелуе он тоже рассказал?..». Осознав, что лицо перекосилось от гнева, Акме взяла себя в руки и тихо произнесла, тщательно выговаривая почти каждое слово:
— Едва ли, Ваше Высочество. Я научилась им вопреки воле дяди. Впредь я обещала ему, что нигде и никогда более не покажу своего мастерства.
Любезная и очаровательная улыбка сползла. Но, спохватившись, Габриэла с нажимом произнесла:
— Вы научились им вопреки воле дяди. Ваш дядя едва ли узнает об этом.
— Мадам, со всем уважением, я буду против, — твёрдо, стараясь сохранить тональность вежливости, заявил Лорен. — Как старший брат и опекун.
Наконец Габриэла замолчала. Но её противная усмешка отвратительными мурашками прокатилась по спине Акме.
После завтрака Акме и Лорена повели к парку. Вместе с ними шли король, кронпринц Дарон, герцог Атийский, Лирн Карн, Гаральд и ещё пара солдат. Мадам Габриэлу оставили во дворце. Услышав о решении короля, графиня недовольно поджала губы, скрыв выражение лица за реверансом.
Большой и ухоженный дворцовый парк постепенно начал превращаться в диковатый безмолвный лес. Яркий дневной свет с трудом проникал сквозь густо сплетённые кроны. Аккуратные парковые дорожки, посыпанные гравием, стали узкими лесными тропинками, ленты которых прятались в буреломах и лужах. Лорен держал Акме за руку и напряжённо поглядывал по сторонам.
— Какой странный лес! — выдохнула Акме. — Безмолвный. Он будто прислушивается и следит за нами.
— Посему сюда никто не ходит, — заметил Лирн Карн, отодвигая развесистые ветки ели, которые преграждали ему путь. — Боятся тех ощущений, которые возникают, едва они оказываются в этой тишине.
— Эта ведьма сделала его таким, — сказал государь. — Из-за неё
