ее. — прошептал он.
Внутри меня все опустилось. Я крепче стиснула Брендона.
На части была готова развалиться я, а не он. И все равно сжимала его, потому что он был моим якорем.
Он удерживал меня. Всегда.
— Прямо у меня на глазах иссушил полностью. Хотел покончить со мной, но и близко подойти не смог. Я был быстрее. Ослепленный яростью и болью, воткнул ему в грудь его же кинжал, который он вечно таскал на поясе. Я даже не понял, как это произошло. А когда увидел кровь… — он до скрежета зубов сжал челюсти. — Я сбежал. Поступил как трус!
— Ты был ребенком.
— Это… Это не… — он протяжно выдохнул. — Отец нашел меня через две недели, сковал и насильно вернул в поместье. Кристиан уже был в замке. Он понятия не имел, что произошло, и когда я рассказал ему правду, он был готов убить отца. Я не позволил. Хотел покончить с ним сам. Мной он больше не питался, но из замка не выпускал. Я был заперт.
Он замолчал. Секунды перерастали в минуты.
Мне казалось, что на этом все, но он продолжил:
— 10 лет я жил с жаждой мести. Кроме ненависти, боли и ярости я не испытывал больше ничего. Они почти свели меня с ума.
На глаза снова навернулись слезы.
— Я убил его. Этот кусок..! — процедил он с яростью. — Он привел домой новую любовницу и провозгласил ее своей невестой. Она так была похожа на маму… Это меня добило. Я кинулся на отца и разорвал ему горло. Потом выпил полностью его шлюху.
Боги..
Я зажмурилась до красных точек перед глазами, но даже это не помогло прогнать кадры, которые подкинуло воображение.
Брендон завозился, чтобы выбраться из кольца моих рук, и повернулся лицом ко мне.
В его глазах стояли слезы, одна уже скатывалась к подбородку.
— Я чудовище, Ката. Такое же чудовище, как и он.
Его взгляд стал пустым, холодным. Невольно я сделала шаг назад.
Глава 19. Проверка нервов на прочность
***Брендон***
Она не оттолкнула меня. Не посмотрела иначе.
Вместо этого крепко обняла меня, едва не раздавив.
Уснули вместе, совсем близко друг к другу.
Ни она, ни я не имели желания увеличить дистанцию.
После правды оба были не в себе и нуждались друг в друге.
Утром, пока собирались на завтрак, мы почти не разговаривали.
Ката лишь узнала, не болит ли спина, а я заставил выпить ее настойку, что она же для меня создала.
Не хотел, чтобы она снова испытывала боль. Ее крылья ей и так не давали покоя, теперь мой чертов шрам.
— Почему ты не пьешь болеутоляющее? — спросил у нее, когда мы спускались в столовую.
— Они не помогают. — тихо ответила она. — Мне вообще никакие лекарства не помогают.
— То есть как? — нахмурился я, обернувшись на нее через плечо, и чуть было не споткнулся.
Ката успела схватить меня за руку чуть выше локтя: вампирские рефлексы сработали мгновенно.
— Мама говорила, что все дело в крови.
Мы спустились.
Столовая была рядом, и чтобы закончить разговор, пошли медленнее. Голоса понизили до шепота.
— В крови… — задумчиво произнес я. — А что с ней не так?
— Кровь фейри лечебна. Нас невозможно отравить, нас не косят болезни, потому живем мы очень долго.
— И лекарства вам нипочем. Потому что вы сами лекарство.
— Можно и так сказать.
Теперь-то я понял, почему меня целый месяц не мучили боли.
Кровь Каты, те три небольших глотка, спасшие меня от смерти, избавили меня от мучений.
И пробудили во мне нечто дикое… Эта кровь невероятно вкусная.
Я скосил взгляд на Веснушку.
— А Флора?
— Она чистокровная эльфийка.
— Не заметил у нее заостренных ушей.
— Нам пришлось исправить их.
У меня еще имелись вопросы, но во-первых, мы дошли до чертовой столовой, а во-вторых, проснулась совесть. Пришлось прикусить язык.
Гости уже собрались. Не хватало одного Вариана, но он вечно опаздывал.
Скорее всего, опять работал ночью, а сейчас отсыпался.
Я чуть было не отодвинул для Каты стул, чтобы помочь присесть.
Вовремя вспомнил, что мы сейчас не совсем «мы».
Когда шли сюда, оба понимали, что будет непросто. Но не прийти не могли.
Возникнут вопросы, а за вопросами… Зачем лишние проблемы?
Чуть не прокололись целых три раза в первые пять минут.
Потом пришлось тщательнее следить за действиями, словами и особенно эмоциями.
С последним было совсем сложно.
— Позволишь задать тебе вопрос, Каталея? — взглянув на меня, узнал Гуан.
Калипсо тут же навострила уши, сконцентрировав внимание на мне и своем крестном.
Веснушка напряглась. На этот раз она не откликнулась на имя.
— Конечно. — чуть сжав столовые приборы, ответил я.
— Ты действительно обучаешься в академии Великого Циоса? Прости мне мою бестактность, просто твой статус..
Я едва подавил смешок.
— Кристиан мне позволил закончить учебу. — не приятно было говорить от имени Каты, но по-другому мы сейчас не могли.
— Как благородно с его стороны. — пробурчала Калипсо.
— Кали! — с укором произнес Гуан и снова его глаза-бусинки впились в меня. — Не подскажешь, какой факультет? Возможно, мы еще увидимся на занятиях.
— Целительский.
— Женщина на целительском!? — выпучил он глазенки. — Кхм… прошу прощения, я не хотел оскорбить тебя, Каталея.
Я сжал приборы так, что заныли пальцы. Не хотел, но оскорбил!
Терпение. Молчи.
А стала бы Веснушка молчать?
— Мы живем с свободной стране. — нет, она не стала. — Столько народов существует бок о бок. Наука движется вперед, принимаются новые законы, улучшается жизнь граждан. Одним словом, Гиа превзошла многие страны в развитии, но до сих пор именно в нашей стране существуют эти глупые предрассудки.
Я мазнул взглядом по собравшимся.
Орла и Эльм внимательно смотрели на меня, то есть сейчас на Кату, Гуан прожигал взглядом стол, поджимая пухлые губы, его крестница благодарно улыбалась, словно Ката — я, вступилась за нее.
— Женщина должна знать свое место, Брендон. — сказал он, скользнув беглым взглядом по мне, и посмотрел в глаза Кате.
Я едва сдержался, чтобы не воткнуть ему вилку промеж глаз. Намек был понят.
— И где же ее место? — усмехнулась Ката.
Меня терзало желание вмешаться, но я понимал, как это будет выглядеть. Сейчас Веснушка — это я.
— Под крылом мужа, разумеется. Издревле так было. Первостепенная задача женщины — это быт. Зачем постигать непостижимое..
— Вздор! — присоединилась молчавшая все это время Орла. — Посмотри на меня, Гуан, и скажи мне прямо в лицо, я плохой специалист, потому что я — женщина?!
Ладонь Эльма легла ей на руку. Ее супруг вперил в Гуана
