это колготки?) это секретарша Сергеева. Ты не смотри на длину ее юбки, это форменная маскировка. Получше всех камуфляжей и спецодежды. С ней дело лучше не иметь, она тебя быстро раскусит, кровь высосет и выплюнет. Похуже некоторых упырей.
Не ахти и красотка, на взгляд Лизы, мелковата. И ноги короткие. И нос длинный.
— А вон та старая дева с кривыми ногами и в бесформенном пиджаке — просто маньячка, — радостно шептал Илья. — Говорят, она такое вытворяет!
— Завидуют?? — Лиза лукаво стрельнула глазами, глядя на женщину за соседним столиком уже совершенно другими глазами — Или врут? Сам-то не проверял?
— После трех офисов и охраны? — Илья закатил глаза. — Не ценю я самодеятельность, знаешь ли. Если совсем уж припрет, обращусь к профессионалкам. Хоть и дорого, но с гарантиями.
— И часто тебе припирает? — спросила Елизавета, смеясь.
А сама затаила дыхание, словно ей этот ответ важен был. Глупость какая.
— Исповедуюсь строго по пятницам, — усмехнулся Илья, отворачиваясь. — Я к тому, что не стоит судить по внешности.
Вот ведь… бабник. Или снова придуривается? Не похоже.
— А вон тот красавчик-брюнет в синем костюме, судя по твоей логике, должен быть импотентом? — Лиза кивнула за спину Ильи — Ну тот, что за столиком у окна? Если уж все не так, как на первый взгляд кажется?
— Виктόр? — Илья оглянулся и сразу же помрачнел. — Нет, этот не импотент. Этот прямой конкурент. Хотя… Погоди.
Илья взял поднос и направился прямиком к столику Виктόра. Неизвестно, что он там рассказывал, но брюнет бросил на Лизу нечитаемый взгляд и медленно с какой-то угрозой улыбнулся. Зубы у него были ровные и очень белые, наверное, искусственные. У нормальных людей такого оттенка быть не должно. Она сделала вид, что его взглядов вообще не заметила, и уткнулась в телефон. Дела у нее очень важные. Неотложные даже.
Тем временем Илья (вместе с подносом) вернулся за столик.
— Что ты ему там вещал? — строго поинтересовалась Лиза.
— Сказал, что моя секретарша просила узнать, не импотент ли он, — ответил Илья с видом рассеянным, даже немного наивным. — Он сказал, что точно нет. Предложил даже проверить.
— Ты больной? — вытаращила глаза Елизавета. — А то у меня тут сомнения возникают.
— Нет, — довольно усмехнулся Бессмертный-младший. — Я просто бессмертный. Знаешь, как это радует? И даже ты меня не придушишь, и не мечтай.
Мужику двести тридцать лет, а такое чувство, будто двадцать. А убить захотелось. Хотя… можно же сделать так, чтобы жил, но мучительно? Ничего, Илюша, ты просто не представляешь, какие дела решаются в женском туалете!
— Что ты сказала секретарше Сергеева? — рыкнул Илья, врываясь в офис. — Почему они все на меня так… странно смотрят?
— Что ты гей, — ответила Лиза, ему радостно улыбаясь. — Но стесняешься. А с женщинами просто дружишь.
— Что-о-о-о?
— Женская месть подается холодной. Кстати, Антонов, оказывается, тоже из этих... бледно-синих. Тебе больше не будет одиноко в его тесном мужском обществе.
— Я тебя убью! — кажется добрых шуток Илюшенька больше не понимал. Чувство юмора отказало.
— Попробуй, — пожала плечами Елизавета. — Только твоему папе это не понравится. Боюсь, что воинственный гей, еще даже хуже, чем просто…
— Ты еще пожалеешь!
Лиза с удовольствием глядела на захлопнувшуюся дверь. А нечего было глупости Виктόру говорить. Виктόр где-то добыл ее номер и засыпал теперь сообщениями самого фривольного содержания. На свидание приглашал. Отказала, конечно. Не везет ей с красавчиками. Хотя, если бы не лягушачье проклятье, Елизавета бы, может, и не выпендривалась.
Часики. Тикают.
Лиза окончательно решила, что хочет ребенка, хотя Кощеича на роль счастливого отца уже не рассматривала. Во-первых, от него потом не отобьешься. У этого засранца обостренная интуиция. Во-вторых, это низко. Она к Илюше привыкла и даже была склонна считать его своим другом. А с друзьями так не поступают. А в-третьих... да в-третьих, Елизавета попросту опасалась, что если их отношения перейдут определенную грань, то она влюбится окончательно и бесповоротно.
Первая катастрофа произошла на исходе третьей недели работы. Илья в конференц-зале решил провести презентацию нового этого самого вендора. Пятнадцатого по счету, юбилейного, значит. Лиза показывала слайды и несколько раз ошиблась. Никто бы и не заметил, конечно. Но Илья на нее грозно рыкнул. Лиза ошиблась еще раз. Ничего хорошего из этого не вышло.
Ква-шлеп-бум. Бурные аплодисменты.
Надо отдать Кощеичу должное, он закончил презентацию лично с самым невозмутимым видом. Истерику устроил потом, когда совещание окончилось и все гости разошлись.
— Еще раз превратишься в лягушку — я тебя зажарю и съем! — орал Илья. — Моду взяла — на ответственном совещании квакать!
— А не надо на меня при ответственных людях орать! — резко ответила Елизавета, спрыгивая со стола.
— Ты погляди, какие мы чувствительные! — бросил ей в спину Илья, но без особого энтузиазма. Снова одетая. Надо же, научилась. А жаль.
— Да, мы такие, — бросила Елизавета. — Тебе, толстокожему, не понять. Ладно, пар спустили и хватит. Тебе на завтра нужны отчеты по эффективности ценообразования ?
— Наверное нет, — подумав, ответил Илья. — “Маг-текс” перенеси на двадцать третье. Сдается мне, они ничего не сделали.
— Хорошо, — кивнула Лиза. — Может, позвонить Буланову? Он вторую неделю тебя домогается. Уедет ведь в свою Вологду, гоняйся потом за ним.
— А позвони, — согласился Илья. — Пусть завтра к десяти приезжает. Это, Лиз... извини, а? -
— Извини на хлеб не намажешь, в кармане оно не звякает и даже не карточке не отсвечивает, — хмуро ответила Лиза.
— Справедливо. Я сделаю выводы, — он совершенно обезоруживающе улыбнулся. Вот умеет же, может. — И как только отец с тобой управлялся?
— Как, как, — пожала плечами Елизавета. — Долго, дорого, и с обоюдным удовольствием.
Унылое раздражение Кощея-младшего наливалось свинцовой синевой, тяжело, как грозовая туча, и сдерживалось с немалым трудом, грозясь вылиться на несчастные головы ни в чем неповинных коллег ядовитым дождем.
Илья размышлял, сидя в офисном кресле, и
