но те застыли в дверном проеме, блокируя его, а Себастьян внезапно поймал меня за руку, рывком притянул к себе, сжимая в объятиях. Я попыталась попятиться — и вместо того, чтобы сбежать, сделала только хуже, оказавшись зажатой в углу. Себастьян навис надо мной, и в полумраке склада он казался действительно угрожающим.
Надо было что-то сказать, отпихнуть его как-нибудь, но я замерла, чувствуя, как волнами накатывает на меня паническая атака. Никогда не было, и вот опять!
Себастьян же протянул руку и нежно, с любовью провел кончиками пальцев по моей щеке.
Наверное, хороший знак. Во-первых, мне было приятно. Во-вторых, на маньяка, который после этого вцепится мне в горло, Себастьян не походил.
Хотя…
— Ты так сильно изменилась, — выдохнул он мне почти в губы. — И так резко… Как это могло произойти, Эдита?
Я сжалась от страха. Все вопросы о том, почему я так быстро поменялась, несли в себе немалую опасность, и я, всматриваясь в темные глаза Себастьяна, почувствовала, что нахожусь за волосок от смерти. Надо было сказать ему правду! И нужные слова так и крутились у меня на языке, но я не могла позволить себе в таком признаться. Кто знает, как он отреагирует?
Отправит обратно.
И я умру.
— Н-не знаю, — немного заикаясь, выдохнула я. — Мы не всегда контролируем наши изменения, правда же? Я поняла, насколько неправильно себя вела и…
Я не договорила.
Потому что Себастьян прервал мои излияния самым надежным способом — просто поцеловал в губы. Я сначала вздрогнула, не зная даже, как реагировать, а потом подалась ему навстречу, отвечая на поцелуй. Его руки скользнули по моей спине, сжимая в объятиях, и я позволила себе обвить его шею руками, отзываясь на каждое прикосновение с неожиданной страстью.
Себастьян вдруг замер. Отстранился на несколько сантиметров. Поинтересовался, удивленно изгибая брови:
— Не попытаешься оттолкнуть?
— А должна? — пораженно выдохнула я. — Тебе что, хотелось бы, чтобы я тебя отталкивала?
— Нет, — возразил Брайнер. — Но прежде, несмотря на все мои желания, ты даже думать не хотела о том, чтобы посмотреть в мою сторону.
Я почувствовала, что краснею. Да что там, наверное, и вовсе покрываюсь бордовыми пятнами, свидетельствовавшими не о смущении, а о диком ужасе, охватившем меня. А вдруг он сейчас поймет, кто я? И чем это закончится? Проклятая Эдита!
А самое страшное, мне действительно хотелось целовать этого мужчину. И тянуло к нему, как магнитом. Конечно, тот же Рене был гораздо красивее Себастьяна (и, чего греха таить, любого знакомого мне мужчины — бог красоты же), вот только почему-то я теряла голову именно от бога смерти. И смотрела на него не как на произведение искусства, а как на живого и очень желанного человека.
Со мной никогда такого не было. Обычно я относилась к мужчинам равнодушно, и мои отношения с Митькой то подтверждают — иначе он давно уже окрутил меня и отобрал бы квартиру! А сейчас сама потянулась бы за ответным поцелуем, если б не понимала, что это выглядело бы как попытка отвлечь его от разговора.
— Я была дурой, — прошептала я, невольно отметив, что дрожащий голос — самое то, что нужно в этой ситуации. — Извини, если я тебя обидела…
Чем? Своей холодностью только? Или, может, эта Эдита умудрилась наговорить Себастьяну каких-то гадостей?
— Не обидела, — он прищурился. — Но я рад, что ты изменилась. У меня такие ощущения, что я влюбился в тебя-нынешнюю, а не в ту, которой ты была все предыдущие месяцы нашего знакомства.
— Спасибо, — я покраснела ещё сильнее.
Нет, мне очень хотелось верить в то, что Себастьян каким-то чудесным образом влюбился в меня, а не в местную Эдиту, но это не отменяло того факта, что наши отношения могут привести к огромным неприятностям. И если он узнает…
Себастьян же, вдохновившись моей податливостью, вновь поцеловал, и все дурные мысли, крутившиеся до того в моей голове, на какие-то несколько минут уверенно эту самую голову покинули. Я расслабилась, позволив себе просто получать удовольствие от его прикосновений, и пришла в себя только тогда, когда ящики опасно загремели.
— Эй! — раздался знакомый голос. — Эй, что тут происходит!
— Димитрий! — охнула я, отпрыгивая от Себастьяна. — Наверное, они уже собрали первый ящик…
— Наверное, — мрачно отозвался бог смерти. — Пришли сдавать на склад, — он провел ладонью по волосам, поправил одежду, очевидно, осознав, что лучше б нас тут никто не застал во время поцелуя.
Я тоже попыталась наскоро пригладить одежду и привести волосы в порядок. Себастьян же уверенно взмахнул рукой, и коробки отлетели в сторону.
— Димитрий, — протянул он, скрестив руки на груди. — А мы как раз собирались в архив… Это вы умудрились так быстро наполнить всю коробку стрелами и амулетами? Ни в жизнь не поверю. При переплавке наверняка окажется, что металла совсем немного, просто вы пихали стрелы абы как.
Тактика нападения оказалась верной. Димитрий аж попятился от неожиданности, а потом мрачно поинтересовался:
— Это мне говорит человек, который не может заставить коробки пролететь сквозь дверной проем, а не застрять в нем?
— Ну, у всех нас свои недостатки. У кого-то глазомер плохой, — не удержалась я, — а кто-то ленив до невозможности, да ещё и совести ни грамма… Себастьян, мы можем открыть коробку и проверить результаты работы?
— Конечно, — кивнул мужчина. — Это и сделаем.
Он жестом заставил тот ящик, который притащил на тележке Димитрий, влететь в склад, подошел к нему, провел кончиками пальцев по краю, будто пытаясь найти какой-то тайный механизм, потом резко распахнул и присвистнул, совершенно не скрывая собственные эмоции.
Торчащие в разные стороны стрелы, ломанные, искривленные, были набиты в ящик достаточно плотно. Но то, сколько их было, могло повергнуть в шок. Себастьян провел ладонью над остриями стрел, как будто пытался оценить количество, шумно втянул воздух носом и захлопнул крышку.
— Отправим на переплавку на смертельное оружие, — заявил он, подталкивая огромный ящик к стене. Тот проплыл несколько метров по воздуху и с грохотом рухнул на землю. — Но я бы на месте Эдиты записал тебя в списки смерти, Димитрий.
Все возможные подколки, на которые был способен купидон, застряли у него в горле. Он молча смотрел на Себастьяна и, кажется, не решался выдавить из себя ни единого слова. Только кашлянул, пытаясь кое-как прочистить горло, и потупил глаза.
— Я готов исправляться, — вскинулся Димитрий. — И Эдита дала мне такой шанс! А ты вообще не лезь!
— Забирай другие ящики, — велела я, — и продолжайте разбирать архив. Я чуть попозже присоединюсь к вам и
