Елена Звездная - Девушка для героя, или Как я свахой подрабатывала

— Э, я вам не корова! — возмутилась я.

— Она в норме, — не обращая внимания на мое негодование, сообщил остальным эскулап, — даже шока нет. — И уже обращаясь ко мне. — Сталкивались с подобным ранее?

— Я достаточно давно работаю с высокородными, но это был не типичный приступ.

— В смысле? — взгляд у этого ветврача какой-то колючий.

— В прямом! — чувствую, как начинает трясти в буквальном смысле. Все-таки шок у меня был.

— Джерг стабилен, — внезапно начал откровенно врать эскулап. — За десять прошедших лет это первый приступ и спровоцировали его ВЫ!

— Стабилен?! — я сорвалась на крик. — Что вы меня лечите тут! Это проявление стабильности? — я указала на разгромленный стол. — Или может это? — на сей раз я продемонстрировала плачевное состояние платья. — Асэрд Ларвейн, Лериан Джерг нестабилен! О чем меня предупредили, кстати, но я и не подозревала, что все настолько плохо.

— Срывов не было! — продолжал настаивать на своем недомутант.

— Ага! А это последствия бурного секса, да? — взъярилась я.

— Кто знает, — издевательски протянул асэрд.

Кажется, приступ сейчас начнется у меня, и плевать, что я не генномодифицированная.

— Это был приступ, Вейн, — прервала начинающийся скандал Лидия. — Джерг нестабилен.

Хотела я или нет, а пришлось сознаться:

— Вреда он не причинил и не пытался, — про сексуальную направленность его действий я умолчала. — И приступ не типичный, доступа к его подсознанию не было. Черт, — посмотрела на свои подрагивающие руки, — нужно успокоиться.

И не дождавшись ни вина, ни сочувствия, торопливо покидаю место боевых действий.

Оказавшись в своей комнате, сначала переоделась, памятуя, что воды все равно нет, потом села на кровать и попыталась проанализировать события. События поддаваться анализу не хотели, а руки и вовсе дрожали все сильнее. Э, так не пойдет. Линялые джинсы, стоптанные кроссы, линялая майка Киану, которую я ему так и не вернула, потому что мне она шла больше, чем ему, и я, покинув комнату, решила пойти побегать. Делала я это в рабочее время редко, но сейчас просто необходимо было пробежаться.

На цыпочках я прошла мимо столовой, где девушки корпели над письменным заданием. Задание было сложное, ибо писать в наше время умели единицы, вот сейчас они и страдали, выводя печатные символы. Джастин меня заметил, но черная майка с изображением дымящего сигарой скелетона, была прямым свидетельством моего хренового расположения духа, и потому беспрепятственно смываюсь.

Вырвавшись из дома, сначала иду шагом, потом начинаю неторопливо бежать, следя за дыханием и стараясь не думать о произошедшем. Оно и не думалось особо, ибо мои мысли медленно, но верно скатывались лишь к одному объекту — Киану! Киану, Киану, Киану… столько лет прошло, но я все еще не могу представить себя рядом с другим мужчиной… От этого и больно, и грустно и смешно. И словно это было только вчера — Я, сидящая на земле и утирающая слезы-сопли, и он, тогда такой взрослый четырнадцатилетний подросток, который подходит, и с такой искренней заботой спрашивает: "Кто тебя так?". А тем уродам лет по шестнадцать было, и их было четверо, и Киану они побили конкретно. И ведь он знал, что морду ему отшлифуют по полной программе, а все равно сжал кулаки и пошел защищать меня… Мой Киану. Он в мою госшколу на второй день приехал, и не один, а с половиной своего класса. У нас тогда урок шел, кажется, математика. Я была аутсайдером в классе, в силу своего семейного положения. Сидела на задней парте, подруг не было, учителя меня старались не замечать. И вдруг открывается дверь, входит стройный подросток в синей форме Юридической Академии, и вежливо обращается к преподавателю: "Добрый день, мэм. Могу я лишить вас общества во-о-он той девочки, на несколько кратких минут?". Я тогда как во сне поднялась, не дожидаясь разрешения математички. Просто пошла к нему словно я в тумане только его и видела, а Киану взял за руку, крепко так, как взрослый, и повел меня на улицу, потом вокруг школы и на стадион. Те четверо были там, избитые до кровоподтеков, перепуганные и с ужасом ожидающие продолжения. "Как тебя зовут?" — спросил еще по дороге Киану. "Ариадна" — ответила я, трудом выговорив. "Красивое имя, очень, — и меня подвели к первым хулиганам нашей школы. — Вы, плесень на гниющем трупе вымирающего общества, это Ариадна. Еще раз тронете, и я вернусь! Все поняли?".

Я остановилась, слезы опять ручьем. Пока пыталась отдышаться и вытирала лицо, воспоминания нахлынули снова. Ведь с того дня меня никто больше не смел тронуть даже пальцем. Девочки устраивали едва ли не допросы, с единственным вопросом "А кто это был?". Мальчики теперь боялись даже слово обидное сказать, и уже никто надо мной не смеялся. Не было больше обмазанных грязью стульев, облитых чаем сейров, за испорченность которых мама всегда ругала, не было больше насмешек. Я стала полноценным членом класса только за то, что однажды принц в синей, сверкающей позолоченными пуговицами форме, пришел и протянул мне руку. "Киану, мне есть, за что любить тебя…"

Шмыгая носом, вновь возвращаюсь к бегу, постоянно думая о своем принце. Наверное, жизненные неприятности особо не задевали меня именно по этой причине — в сравнении с потерей Киану они казались такой мелочью. Такой не имеющей значения мелочью. И даже нестабильность Лериана Джерга осталась где-то там, далеко, не задевая меня. Это просто работа, не всегда интересная, почти всегда трудная, временами опасная. Зато высокооплачиваемая, что радует.

Бегу дальше, постепенно ускоряясь. Вокруг дома широкая дорога, вот на ней и устраиваю свой забег, стараясь глубоко дышать и выбросить из головы все мысли. Получалось паршиво, как и всегда. И вот бегу я, вся такая в стадии успокоения и тут замечаю потрясающую картину — у самого высокого дерева в этой усадьбе, прямо у первого водного круга, понуро сидит высокородный, рядом с ним лежит одна из "собачиков", остальные лежат чуть дальше. "Маугли на выезде"! Замедляться я начала, едва увидела сию композицию, но тут Джерг поднял голову и засек мое приближение. И что делаю я? Разворот и ускоренный бег подальше от этого места. Даже про Киану с перепугу забыла!

— Тиа! — понеслось мне вслед.

Ускоряюсь, едва ли на галоп не перехожу.

— Тиа!

А я и быстрее бегать умею. Вот.

— Тиа!

Нет, ну бежать быстрее, чем я сейчас бегу, это уже насилие над природой! Увы, Джерг жестоко изнасиловав оную, меня таки догнал и преградил путь своими телесами. Ну ладно, это я уже утрирую — просто собой.

— Тиа, — требовательно начал генномодифицированный.

— Сек, — лично я тяжело дышала. Да что там дышала — после такого забега я хрипела как курильщик после лестничного перехода этажей в десять, который совершил в состоянии жуткого похмелья. — Еще сек…