От этих слов я впала ступор, а потом сильно покраснела. И даже такому профану в отношениях мужчин и женщин как я стало понятно, что за мной ухаживают, оказываются. Осталось выяснить насколько серьезны его планы в отношении меня и не имеют ли они своей подоплекой только снятие спермотоксикоза.
Сумерки уже совсем завладели лесом, и крапал мелкий дождик, когда мы неожиданно выехали на большую прогалину, в конце которой увидели большое хозяйство с домом посредине. Мужчины, рассмотрев подворье, сделали вывод, что здесь живет деревенский кузнец, а значит неподалеку находится большая деревня. Искать приют где-то в другом месте мы не стали и, подъехав ближе, постучали в ворота. Встретил нас большой бородатый мужик в серой домотканой рубахе и темных плотных штанах. Переговорив с Лардосом, мужчина согласился принять нас на постой, но пояснил сразу, что его дом не рассчитан на такое количество народу. И в дом они могут пустить на ночевку только меня, а эльфаны переночуют на сеновале. Прежде чем согласиться, Лардос вопросительно посмотрел на Кэлэбриана, а тот в напряженном раздумье — на меня. Заметив, как я дрожа кутаюсь в сырой плащ, согласно кивнул головой. Заведя лошадей в конюшню и задав им корму, мы все собрались в большой, наполненной светом свечей и огня в печи, комнате за круглым столом. Невысокая плотная женщина суетилась возле печи и готовила для нас поздний ужин. Ей помогали девочка лет семи и девушка лет шестнадцати, когда она подняла лицо и повернулась ко мне, я заметила, почему она так стесняется. Всю правую щеку рассекал уродливый шрам. Да, с таким-то украшением вряд ли ее замуж возьмут без большого приданного. И так жалко девочку стало, аж в глазах защипало. Прикинув все за и против, которых практически не нашлось, решила чуть позже, после ужина поработать с девушкой и постараться исправить ее лицо.
Мы сидели за столом и осторожно отвечали на вопросы хозяев. Я уже плотно наелась и мечтала как можно быстрее уйти спать, но тут все насторожились, услышав хриплый кашель с печки.
— Не волнуйтесь гости, это мой сынок. Болен он с рождения, с трудом вот двенадцать годочков у смерти отвоевали, но ему все хуже и хуже деется.
Хозяин с теплом и грустью в голосе успокоил моих спутников, а сам подошел к печке и, посмотрев поверху, спросил у мальчика, спрятанного под ворохом одеял.
— Кирван, может поешь, сынок?
Ответом ему послужил хриплый грудной кашель. Да, совсем дело плохо. Я встала и подошла к хозяину и, положив ему на предплечье ладонь, попросила.
— Спустите его вниз, на лавку, я посмотрю, что можно сделать для вашего сына. Я слабенькая, толком не обученная, но целительница. Может чем помогу ему?
Женщина, прижав к груди руки с надеждой посмотрела на мужа, а тот только молча кивнул головой и позвал мальчика. Из-под одеял показался худосочный синевато-бледный паренек, на вид ему от силы лет семь можно было дать. Как только отец положил его на лавку, прикрыв его щуплое тело шерстяным одеялом, я присела рядом с ним и с болью в сердце оглядела с ног до головы. Боже ты мой, как же все это знакомо! Двадцать три года я страдала от похожего заболевания, и только технологии моего мира и деньги моей семьи позволили прожить так долго. Погладив его по щеке, сквозь слезы прошептала ему, глядя в испуганные и вместе с тем восхищенные глаза. Еще бы, мало того что светлая эльфийка, так еще и рыдает над ним.
— Со мной долгое время было тоже самое, и видишь, я вполне хорошо себя чувствую. Я сделаю все, что в моих силах, что бы ты тоже был здоров и в свой срок порадовал отца и мать внуками. Только потерпи, может быть больно, но ты же большой парень и сможешь потерпеть.
Откинув одеяло, положила руки на худую узкую грудь и скользнула чистой энергией в его тело. Я не знаю как долго провозилась с ним, но очнулась стоя перед лавкой на коленях, упираясь лбом и руками в тельце мальчика. Тот спал, причем здоровым крепким сном. Я же чувствовала, что меня паровоз переехал, причем пару дней назад, потому что в животе громко орали голодные кошки, требуя пищи. Сев на попу, я устало оглядела присутствующих в комнате эльфанов, напряженно следящих за мной, хозяина и хозяйку, прижавшихся друг к другу, которые, похоже, боялись лишним вздохом меня отвлечь и девочек, сидящих в ногах родителей и беззвучно сглатывающих слезы!
Пожав плечами на их странное для меня поведение, тяжело вздохнула и сказала.
— У него сердце больное было, я исправила, теперь главное — кормить хорошо и выгуливать почаще. И пусть ходит сам и подолгу. Только пару недель поосторожнее с ним, ко всему привыкать только будет, а бегать прямо сейчас захочет. Вот как проснется, так и захочет, а пока нельзя. Надо постепенно. И хозяюшка, можно мне опять покушать, а то твой сыночек из меня всю энергию выпил.
Закончив говорить, попыталась встать, но не смогла — ноги от усталости дрожали, протянув руку к Кэлу, взглядом попросила помочь. Уже через мгновение была у него на руках и за столом. Я так вымоталась за этот день и потратила чересчур много сил на лечение, пока еще не научившись контролировать свои силы и энергетические потоки, которыми я пользовалась при лечении. Именно поэтому только смутилась и, не смея посмотреть кому-то в глаза, уставилась в пол. И говорить, что сама бы с лавки не упала не стала, мне было приятно сидеть у него на коленях и, облокотившись спиной ему на грудь, теребить серую косу, и греться в тепле заботы. Ничего страшного, если коса растреплется, будет повод еще раз заплести. Зато мое сердце рядом с ним словно цветок расцветало после щедрой подкормки и полива.
Хозяева судорожно суетились вокруг печи, доставая уже убранные котелки с едой. Женщина тайком утирала слезы и, наполнив тарелку еще не остывшей густой наваристой похлебкой, трясущимися от переполнявших чувств руками поставила ее передо мной. Через мгновение к похлебке добавились хлеб с маслом и медом, а также кружка теплого молока. Я даже не заметила, как все съела и удовлетворенно откинулась на широкую грудь Кэла. Довольная, обвела всех взглядом, забыв про смущение и стыд, что веду себя не совсем прилично для эльфы-аристократки, да еще в присутствии посторонних людей. Эльфаны улыбались глазами, стараясь не смущать людей своими клыкастыми улыбками, а хозяева сидели возле пацана, держа его за руки и поглаживая влажные от пота волосы.
Заметив мой невольный зевок, хозяин отошел от сына и жены и обратился к Кэлэбу.
— Господа эльфаны, для вас приготовлен ночлег на сеновале. Маиса отнесла туда одеяла, так что не замерзнете. А госпожу мы положим отдыхать в комнате Маисы, она с сестрой и Кирваном здесь на печке поспит.
