— Хоть размялся, — пробормотал Су Хен, — а то в последние дни только умственным трудом и занимаюсь. Сам скоро в книжного червя превращусь…
Российские вонгви по большому счету не отличались от злых духов иных мест. Внешний вид другой, но суть та же — изувеченные и больные души. Если у кумихо и были надежды, что стая привязалась к нему сама по себе, то после схватки они растаяли — диких духов отпугнула бы красная фасоль.
Обычное оружие против потусторонних сущностей не действовало. С подобными тварями можно справиться лишь с помощью особых амулетов и артефактов. Одним из таких артефактов и являлся корейский боевой веер — пучхэ. Красный шелк веера украшали причудливые ветви, в переплетении которых угадывались китайские иероглифы. Несмотря на то что ребра и боковые части пучхэ были сделаны из дерева, он мог выдержать удар меча. В сложенном состоянии веер представлял собой короткую дубинку.
Су Хен убрал пучхэ за спину в ременную петлю, пришитую к куртке.
Веер — практически идеальное оружие для путешественника хотя бы потому, что его никто за оружие не воспринимает. В бою же он гораздо эффективнее, чем нож или кинжал. На Западе веера считают лишь красивыми безделушками, на Востоке в некоторых школах до сих пор изучают искусство владения боевым веером. Хотя, конечно, оно далеко не так популярно, как в былые времена.
Возраст пучхэ Су Хена насчитывал по меньшей мере пару сотен лет. Парень знал, что артефакт принадлежал одному из мужей бабки, но старая лиса, когда разговор заходил про ее многочисленных возлюбленных, становилась на диво немногословна. Собственно, называть веер «подарком бабки» не совсем корректно. Су Хен позаимствовал пучхэ у старушки-кумихо, когда сбежал из дома несколько лет назад.
В машине Кэт, не переставая, ругалась, притом по большей части непечатными словами, распиная нахального азиата то так, то эдак. По дороге домой мы заехали в ночной магазин, и подруга прикупила бутылку «Бейлиса». Заночевать Иванова опять собиралась у меня, но я не возражала, так как с некоторых пор боялась проводить ночи в одиночестве.
Мне от подруги тоже досталось.
— Лиска, ты просто притягиваешь несчастья. Два свидания — два! — ты умудрилась испортить. Чтобы еще хоть раз тебя на встречу с парнем взяла!..
— Еще скажи, я виновата, что меня чуть не сбила машина, — проворчала я.
Но Кэт меня не слушала, она вновь принялась перемывать косточки Ли Су Хену. Когда подруга пришла к выводу, что «на эту косоглазую рожу ей жаль тратить время», я вздохнула с облегчением. Значит, видеться с корейцем больше не придется. Я никак не могла определиться, как к нему отношусь. Вроде бы парень мне ничего плохого не сделал, подшучивал, но беззлобно — видимо, у него такая раздражающая манера общения. Опять-таки дважды приходил на выручку в затруднительных ситуациях. Сама не могла понять, почему Ли Су Хен меня пугал, чувствовалось в нем что-то хищное, первобытное…
Разбавив обиду ликером и выговорившись, Кэт заснула на диване в обнимку с плюшевым лисом. Мягкую игрушку родители подарили мне на десятый день рождения. Вообще-то, как сейчас помню, на этикетке значилось «лиса», но я почему-то сразу решила, что это именно лис, и с тех пор иначе плюшевого зверя не называла.
Несмотря на суматошный день, спать не хотелось. Я открыла старенький ноутбук и полезла искать, что значат все эти «нуна» и «оппа». Особо на удачу не надеялась, так каково же было мое удивление, когда оказалось, что нашлись десятки сайтов и групп в социальных сетях, посвященных Южной Корее в целом, а также искусству и культуре этой страны в частности. В России стремительными шагами набирали популярность корейские фильмы, телевизионные сериалы и музыка.
Искомые словечки тоже отыскались. Ничего ругательного, как я опасалась, они не значили. Оппа — брат или друг для девушки, этакий источник всех радостей и печалей, нуна — сестра или подруга для парня. Была лишь одна деталь. Подобным образом можно было обращаться лишь к старшим, но никоим образом наоборот. Еще немного почитав на эту тему, я пришла к выводу, что в корейских обращениях сам черт ногу сломит.
Вчера ночью подморозило и выпал первый снег, за день он растаял, лужи и те успели высохнуть. Московская погода, как нередко бывало, радовала непостоянством.
Нервно оглядываясь по сторонам, я спешила домой от метро.
При свете дня в уютной библиотеке легко пообещать себе быть благоразумной и не паниковать. Стоило выйти с работы на темную улицу — страхи разом вернулись.
То, что я жила в центре города, в двух минутах от метро, ситуацию не облегчало. В любое время дня и ночи вокруг сновали толпы людей, вот только я понятия не имела, кто все эти люди.
Я напряженно всматривалась в лица прохожих.
Человек, который бредет за мной, и правда возвращается с работы? Или следит за одним неудачливым библиотекарем? А те двое мужчин в неброской одежде отдыхают на лавочке после тяжелого дня? Или поджидают меня? Женщина с мопсом на поводке выглядит как-то подозрительно. Семейная пара, которая о чем-то спорит у круглосуточного магазинчика, доверия не вызывает. И тот парень, что притаился в тени киоска, тоже… Парень?.. Фигура показалась знакомой. Да и этот поворот головы, причудливая стрижка… Ни с кем не спутать.
Быстро оглянулась. Облокотившись на киоск, худощавый азиат цедил пиво. Вот только, ума не приложу, как я могла принять нечесаные патлы за модельную стрижку. Спутать молодого корейца с пожилым мужчиной восточной наружности.
Встряхнула головой.
Паранойя, паранойя. Отставить паранойю!.. Я не только фантастики перечитала, но и шпионских фильмов пересмотрела.
Фонарь в арке опять не горел, а потому я вновь решила обойти дом с другой стороны.
Уже подходила к подъезду, когда ноги вдруг подкосились и я тряпичной куклой осела на асфальт. Попыталась вскочить, но не смогла пошевелиться. Хотела закричать, но не смогла открыть рта.
Полная беспомощность. Совершенное бессилие. Страшнее, чем любой кошмар наяву.
Ко мне подбежали трое мужчин. Самый молодой, не говоря ни слова, подхватил меня на руки и куда-то понес. Двое других, также молча, последовали за ним.
Волнами захлестывала паника. Я не понимала, кто эти люди. Не знала, что им от меня нужно. В одном не сомневалась — ничего хорошего меня не ждало.
Мимо прошла семейная пара, продолжая увлеченно выяснять отношения. Следом появилась соседка по лестничной площадке, тяжело нагруженная сумками. Никто в мою сторону не смотрел, будто в упор не замечал.
Я мысленно истошно вопила. Билась испуганной птицей, пытаясь разорвать сковавшие меня невидимые путы. Казалось, от напряжения вот-вот взорвется голова.
