Стрелы! Мариус стрелял в наблюдателей с берега. Тогда наблюдатели повернулись к кентавру и стали в него метать молнии. Мариус принял их огонь на себя, чтобы Гидеон успел пролететь сквозь круг, образованный из наблюдателей.
Гидеон услышал вопль наблюдателя, в которого попала одна из стрел Мариуса. Он видел, как наблюдатель улетал прочь с помощью другого, в то время как третий все еще швырял свои молнии, пока не последовал протяжный звук, выпущенной из лука стрелы, которая очень близко от него пролетела, напугав так же и его.
Почти теряя сознание, Гидеон стремился к деревьям, которые окружали берег, когда они вместе с Рианнон упали с неба, его расправленные крылья цеплялись за ветви дуба, рябины, и сосны, которые смягчали их падение, заворачивая их в кокон из пышной листвы.
Теряя, сознание Гидеон простонал, в голове звучали голоса, которые обсуждали, забрать ли им его сейчас? Он больше никуда не должен пойти.
— Нет, сказал другой очень знакомый голос, его испытания только что начались.
— С ним все будет не так как в прошлый раз — сказал первый голос.
Кто-то смеялся? Гидеон напрягал свой слух, пытаясь хоть что-то услышать, но все, что он услышал, было радостное вздыхание листвы лесных духов, как будто они качали его в колыбели, чтобы он мог уснуть.
— Вы уверены, что с ним все в порядке? — взволнованно спросила Рианнон, уступая кентавру больше места, — Не похоже, что он в порядке. Он очень бледный и губы посинели. Почему они поглаживают его крылья? Они не должны поглаживать его крылья. Мне это не нравится, нет!
— Уйдите, моя леди — сказал кентавр. Кентавр! Кто же еще пройдет по близости? Она слышала о развратных животных, на половину мужчин, на половину лошадей в легендах, но никогда не думала, что они существуют.
— Я не леди — поправила она его. — Хорошо, да, я — леди, но не леди из светского общества.
— Это не имеет значение — ответил он, подталкивая ее к хаотичному домику, с сараем и загоном позади. — Я обращаюсь к леди, которая не является леди, но все же. Для меня совершенно нормально назвать вас «моей леди». Видите ли, у нас здесь нет никаких социальных различий.
— Я вижу это — сказала Рианнон, бросая обратный взгляд к лесу, и деревьям, которые почти скрывали тело Гидеона. Сейчас она едва могла увидеть его. — Простите меня, но все опекуны принца … прокляты? — спросила она его.
— Не все — ответил он. — Саймон, Повелитель Глубин, является единственным и истинным принцем. Он правит водами у морского бога, Мера. Остальные из нас являются принцами, назначенными богами; отличительной чертой службы является наше проклятие, потому что им были нужны хранители для этой заброшенной части земли, образовавшейся, в результате великого потопа, и они не могли получить их любым другим путем, кроме как принуждением. Все мы здесь прокляты, куда бы вы не посмотрели. Все оказываются здесь по воле богов, моя леди. Они — ревнивы и очень требовательны. Я предпочитаю Древних духов, как тех, которые качают в колыбели вашего возлюбленного. Их правосудие быстрое и простое.
— Сколько … здесь еще таких хранителей? — сомневаясь, спросила Рианнон.
— Кроме Гидеона еще один точно — ответил кентавр. — Повелитель Бога, хранитель Острова Огня. Их намного больше, но они занимают другие полушария.
Он остановился и гарцевал на месте, оставляя следы на травяном покрове. Какой же красивой и сильной была его человеческая половина, с мечтательными глазами цвета янтаря и волнистой гривой каштановых волос до плеч, которые поцеловало солнце. В зависимости от игры света и тени, казалось, что его лицо состояло из одних углов.
По истине он был не обузданным и потрясающе красивым существом. Другая его половина пугала ее одним своим видом, но кентавру она нравилась своей дикостью, словно лошадь, которая не могла быть сломана, неповоротливое дикое животное. Но оказалось, что они вполне сочетались друг с другом, в конце концов, они были одним целым, но, тем не менее, она пропустила его вперед.
— Послушайте — сказал он. — Меня зовут Мариус, и поскольку Гидеон в настоящее время не здоров и не может вас защитить, я смогу это сделать?
— Меня зовут Рианнон — пробормотала она.
Кентавр помрачнел. — Вас назвали в честь легендарной богини Потустороннего мира — размышлял он. — Красивое имя это точно, но оно не поможет вам здесь.
Лесные нимфы будут ревновать.
— Едва ли я могу что-нибудь сделать со своим именем! — гневно сказала Рианнон. Как этот кентавр может говорить с ней подобным образом?
Мариус вскинул свои руки в примирительном жесте. — Вы меня неправильно поняли — сказал он, «twas» — это означает предупреждение. Лесные нимфы — ревнивые существа по своей природе. А когда смертные берут имена богов или даже богинь, а особенно, Потустороннего мифического божества — нимфы завидуют, поскольку им такую привилегию запрещают. Ваше имя известно всем, во всех королевствах, и уважается. Я говорю об этом, что бы защитить вас.
— В таком случае я благодарю вас за предупреждение — ответила Рианнон.
— А …осталась только еще одна вещь — продолжал Мариус.
— Да?
— Нимфы соперничают за внимание Гидеона. Они делают это с незапамятных времен. О, нет ничего такого … ничего серьезного. Я упоминаю об этом только, для того чтобы вас снова предупредить. Вы очень красивы, и как я говорил …, они — очень ревнивые существа. Но я здесь главный, значит, все будет хорошо, а? Только держитесь от них на расстоянии. Так будет лучше.
Рианнон кивнула. — Простите меня — сказала она. — Вы всегда были … таким? Ей все еще было трудно поверить в то, что она разговаривает с кентавром.
Мариус засмеялся, заставляя красивые линии формироваться на его угловатом лице.
— С тех пор как меня прокляли боги — сказал он. — О, но я — не всегда четырехногое животное, которое вы видите перед собой сейчас, только в определенных фазах луны. Я буду таким до завтра, пока не появиться новая луна.
Рианнон страсть как хотелось спросить его, как он здесь оказался, за что был проклят, но передумала. Это было бы не вежливо. Кроме того, она волновалась за Гидеона, и о нечестных лесных нимфах, которые не будут спокойно сидеть.
— Что не так с Гидеоном? — настойчиво спросила она. — Он не собирается …? Она не смогла договорить слова.
— Нет, моя леди — сказал кентавр. — Наблюдатели не убили его. Он был поражен ударом молнии. Это не в первый раз, поверьте мне, и сколько я знаю Гидеона, не в последний.
— Но его крылья …, они очень … чувствительны, и деревья …, они очарованы? Я никогда не видела подобных движений у деревьев. Мариус кивнул.
