— Илай наверняка сделает заход и в твою сторону, из вредности, — продолжала Аманда. — Самый лучший способ от него отделаться — не обращать внимания. — Она погладила Фрейю. — Жеро не такой. Знаешь, временами мне кажется, что им не родня. — Аманда принужденно рассмеялась и покраснела еще сильнее.
Повисла неловкая пауза.
— Мне пора, Аманда, — сказала Холли, — я ужасно устала. Еще и в кофейне бред какой-то приключился.
— Да, я знаю, ты неважно себя чувствуешь… — Аманда озабоченно потрогала лоб двоюродной сестры, потом тяжело вздохнула и с неловкой улыбкой добавила: — Я рада, что ты здесь. Теперь мне не так одиноко.
Холли облегченно перевела дух — больше всего она боялась, что Аманда заговорит о своих чувствах к Жеро.
— Жаль, что я скоро уеду, — осторожно сказала Холли, подразумевая, что в отношении Жеро она не представляет для Аманды особой угрозы.
— И мне жаль, — ответила Аманда.
Фрейя подняла голову, внимательно посмотрела на Аманду, затем на Холли и снова улеглась.
— Спокойной ночи, — сказала Холли, поднимаясь и зевая.
— Хороших снов! — бодро воскликнула Аманда, полная решимости не омрачать настроение мыслями о Жеро.
Готовясь ко сну, Холли зачарованно вспоминала сцену в кофейне. Странно, их обоих так тянуло друг к другу, что даже неловко стало… хотелось сквозь землю провалиться.
С другой стороны, все можно объяснить гормонами. Жеро все-таки красавчик.
«Да, но мы говорили по-французски… В школе я учила французский, так что ничего удивительного, а у Жеро и имя, и фамилия французские, наверняка в семье язык знают. Тоже объяснимо. А вот видение… Я видела нас вдвоем в прошлом. Вернее, не нас… Это все от недосыпа, — решил она. — Пора идти спать. Во всем виноват стресс. Не стоило никуда идти. Сейчас подышу, потом помедитирую, как учил папа…»
Воспоминание об отце отозвалось болью. Холли постаралась отвлечься, представила озеро, себя в лодке, Жеро на веслах. Они куда-то плывут… на Авалон, как в той книге, что читает Аманда… Туман расступается, а они с Жеро вместе колдуют, чтобы спасти мир.
«Он такой замечательный… Если бы я ему нравилась…» — засыпая, подумала она и смутилась.
Баст легонько лизнула Холли кончиком розового языка. А может, девушке просто приснился поцелуй?..
Жеро…
Скрипнули полы. Холли услышала звук сквозь сон и подумала, что дом такой большой, такой шумный, в нем полно секретов…
«Вот бы я ему нравилась…»
А потом Жеро оказался рядом с ней, и Холли улыбнулась. Сон ласкал ее, как нежный возлюбленный. «У меня еще не было никого… особенного… такого, чтобы можно было…»
Она почувствовала прикосновение рук и губ…
А потом вдруг оказалось, что к постели ее придавил Майкл. Он схватил ее за горло и буравил ненавидящим взглядом, искривив распухшие губы в безумной, жестокой гримасе.
Холли чувствовала его руки на своей шее, вес его тела, запах вина и одеколона.
Он здесь! О боже, он меня убьет!
В панике Холли попыталась оттолкнуть обидчика, однако не могла вздохнуть, как будто снова тонула в бурном потоке. Она вскрикнула — и проснулась.
Наяву зашипела кошка. Холли раскрыла глаза.
Баст спрыгнула с кровати.
В спальне никого не было.
— Аманда! — хрипло позвала Холли, обхватив шею трясущимися руками.
В горле саднило. Девушка бессильно шевелила губами, не в силах выдавить ни звука.
В черноте ночи с подоконника взлетела большая птица.
«Это всего лишь дурной сон, — попыталась уговорить себя Холли, судорожно хватая ртом воздух. — Кошмар. В голове все смешалось из-за странного происшествия в кофейне и оттого, что у Майкла роман с тетей. Обыкновенный стресс!»
С гулко бьющимся сердцем она легла в постель. Баст снова устроилась под боком и замурлыкала.
Спальню заполнила отвратительная вонь: что-то дикое, грязное и еще что-то… Кровь?
Холли неуверенно нащупала выключатель, зажгла свет — и снова закричала.
На полу у кровати лежала дохлая черная крыса
— Боже мой, — пролепетала Холли.
Баст замурлыкала громче и подняла глаза на хозяйку, будто говоря: «Ради тебя я убью хоть тысячу таких, только скажи».
Дуйте, зимних сто ветров,
В лед оденьте всех врагов,
Сил добавьте Деверо
В дни, когда прольется кровь.
О Богиня, нам явись,
В грезах вещих покажись,
К цели ты открой нам путь
И в судьбу дай заглянуть.
Кьялиш, решив навестить отца, пригласил с собой Жеро и Эдди, и друзья поехали в чащу на берегу залива. Кьялиш потерял мать в раннем детстве, поэтому, наверное, они с Жеро так сдружились — оба рано остались без материнской ласки. С Эдди Кьялиш был неразлучен — их отношения длились уже три года, и вдвоем они оказались для Жеро самыми лучшими друзьями.
Отца Кьялиша звали Дэн. Он вырос в то время, когда северо-западные индейские племена очень старались «стать американцами» и стремились к ассимиляции с потомками европейских поселенцев, отвергнув многообразие культур. Конечно, тогда и понятия «многообразие культур» не существовало.
С помощью членов своего клана Ворона Дэн выстроил небольшой — на две спальни — бревенчатый дом, установил в нем чугунную печь, на втором этаже устроил спальню, а на заднем дворе сложил парную из кедровых бревен.
Жеро привез жирного лосося, которого сам поймал и разделал, и обменялся с Дэном ритуальными благословениями: «Пусть добрые духи живут во всех твоих словах, делах и в тебе».
Виккане сказали бы: «Благословен будь».
Колдуны сказали бы: «Пусть Бог помогает тебе в твоих сражениях».
Жеро с тринадцати лет занимался с Дэном — с тех пор, как шаман решил, что мальчик готов совершить Путешествие Ворона. Он объяснил Жеро, что тотем Деверо — сокол — играет важную роль в истории его семьи.
— У тебя древняя душа, — прибавил Дэн. — Ей предстоят испытания в этом мире и в следующем.
К великому разочарованию Жеро, все эти годы его древняя душа молчала. Теперь, когда Жеро пережил два видения, услышал имя Изабо и понял, что отец желает смерти какой-то женщине из Сиэтла, юноша решил, что душа наконец-то с ним заговорила.
Дэн черной краской вывел на телах юношей ритуальные символы: воронов — себе и Кьялишу, лосося — Эдди, а на груди Жеро — огромного черного сокола. Все разделись до набедренных повязок и вошли в парную. Шаман разжег огонь в квадратной жаровне, устроенной в деревянном полу, и к потолку поднялся дым ольховых дров.
