– Джон! Джон!
Сердце вновь бешено застучало в груди. Эсме дернулась. Рука высвободилась еще немного. Хиггинс пошел к выходу.
– Че за черт?
Дверь распахнулась, какой-то мужчина влетел внутрь и врезался в Хиггинса. Оба рухнули у тележки. Шея «снаряда» оказалась изогнута под неестественным углом.
Рип ворвался в комнату, впившись черными глазами в Эсме. Она всхлипнула и дернулась. Зрение застилали слезы.
– Будь осторожен. Умоляю, будь осторожен.
Хиггинс бросился на соперника. Рип снова взревел от ярости, схватил ублюдка за крюк и вбил тот глубоко в угол стола. Хиггинс задергался, оскалился, но крюк застрял. Рип врезал похитителю. Кровь и зубы полетели во все стороны.
Рука Эсме все холодела. Машина по-прежнему высасывала кровь.
– Скорее, – позвала Эсме.
Рип обернулся, понял, что происходит, мигом оказался рядом, выдернул иглу из вены и зажал дырочку. Кровь смочила его пальцы. Рип уставился на них, не смея дышать.
– Джон.
Он моргнул и снова зажал ранку.
– Осторожно!..
Рип закричал – что-то напало на него сзади. Левое колено согнулось, и он рухнул вперед. Горбун вытащил клинок из бедра Рипа и снова занес для удара.
Но в следующий миг пролетел через комнату и врезался в стеклянную канистру. Осколки брызнули во все стороны, а самый острый пронзил уродливую тварь.
– Нет! – заорал Хиггинс, заходя справа и замахиваясь крюком.
Они с Рипом сцепились. Последний припадал на раненую ногу.
Эсме снова рванулась из пут, сдирая кожу. От боли перехватывало дыхание. Наконец рука выскользнула. Не мешкая, Эсме высвободила вторую.
Рип швырнул Хиггинса на стол, и тот рухнул под их общим весом. Эсме в ужасе наблюдала, как ублюдок вонзил крюк в спину ее спасителя.
«Он исцелится», – сказала она себе и принялась освобождать ноги. Убить голубокровного крайне трудно. Однако… возможно.
Спрыгнув со стола, она зашаталась. Голова кружилась. Хиггинс снова замахнулся крюком, Рип схватил ублюдка за горло. Эсме не стала раздумывать. Увидела топорик на полу, подхватила его и привычным движением взвесила в руке. Как обращаться с этим предметом, она знала.
Крюк Хиггинса – это просто ощипанный цыпленок на разделочной доске. Эсме занесла свое оружие и разрубила руку ублюдка до кости.
Хиггинс заорал. Теплая кровь брызнула ей в лицо. Топорик застрял, и Эсме дернула его, сглатывая ком в горле. Наверное, сравнение с цыпленком неудачное. Она снова замахнулась, твердо решив закончить начатое. Ее мужчина и так уже ранен. Никто больше не причинит ему вреда.
На этот раз получилось, и крюк отлетел в сторону. Боевой настрой покинул Хиггинса. Он сыпал проклятиями и орал до тех пор, пока Рип не свернул ему шею.
Эсме покачнулась.
– Иисусе. – Рип посмотрел на топорик.
Она содрогнулась и выронила оружие. Желудок скрутило. Эсме не могла смотреть на крюк с кровавым обрубком руки. Вместо этого она подхватила Рипа и помогла ему сесть.
– Ты в порядке? – прошептала Эсме, глядя, как чернота уходит из его глаз.
Рип моргнул, словно только заметив раны. Наверное, так и есть. Охваченный жаждой голубокровный не замечал ничего, кроме цели.
Эсме осмотрела бок Рипа. Кровь запачкала рубашку, рана медленно закрывалась.
– Ты мало пил крови. Она уже должна была исцелиться.
Глубоко вздохнув, Эсме взяла одно из лезвий, валявшихся на полу.
– Нет. – Рип перехватил ее руку и покачал головой. Его глаза снова были черны как ночь. – Нет.
Однако он шатался. Кровопотеря и борьба с самим собой ослабили его сильнее, чем должно. Эсме оседлала колени Рипа и сделала надрез на запястье, зашипев от боли.
– Тебе это нужно.
Ноздри Рипа раздулись. Он снова попытался оттолкнуть ее руку, но запах крови завораживал его как факир змею. И вот Рип сдался.
С хриплым стоном он присосался к запястью Эсме. Она ахнула, чувствуя прикосновение языка, как жар охватывает тело. Каждое движение губ отзывалось между ног, точно поглаживание. Приоткрыв рот, она терлась о бедра Рипа.
– Да. Да.
Эсме ощущала его сердцебиение как собственное. Между ног пульсировало, ее будто объяло пламя.
Пальцы стало покалывать, и Эсме вспомнила, что не он один сегодня потерял кровь.
– Рип. Надо остановиться.
Неважно, как это хорошо. Как близка она к краю. Маленькая смерть может стать буквальной. Эсме закусила губу.
– Джон!
Рип оттолкнул ее руку, облизал запачканные кровью губы, глядя на нее демонически-черными глазами. Его ноздри раздувались.
– Прикройсь, пока я еще держу ся в руках.
Эсме оторвала полоску от юбки. Ранка уже закрывалась, благодаря слюне Рипа. Мало у кого из трэлей имелись шрамы – только если господин попался небрежный или из числа новообращенных. Эсме станет носить этот рубец, так как не рискнула попросить Рипа зализать ранку.
Точно его метку на теле.
Навечно.
Она улыбнулась и прижалась к нему. Грудь Рипа вздымалась и опускалась. Эсме обхватила его лицо ладонями и легко поцеловала, чувствуя медный резкий привкус крови.
– Я знала, что ты придешь. Что спасешь меня.
Рип жарко ее поцеловал.
– Всегда, любовь моя.
Эсме мурлыкала под нос, нарезая морковку и управляясь с ножом почти так же ловко, как Рип. Разумеется, цели у них были разные. Или нет. Улыбка Эсме поблекла, когда перед глазами всплыла картинка: разрубающий кость топорик.
Прошли недели, а воспоминания все так же свежи. И все так же тревожат.
Дверь кухни распахнулась, Эсме дернулась, сжимая рукоять ножа. Рип вопросительно изогнул брови, потопал на пороге, сбивая снег с обуви, и натянул воротник повыше. Белое одеяло уже почти растаяло, но прошлой ночью еще раз на прощание укрыло Лондон.
Рип окинул взглядом стол – овощи, мясо ягненка.
– Шепардский пирог. Када-то мой любимый.
Теперь он редко ел – не было нужды. Всего пару кусочков, чтобы насладиться вкусом.
– Когда-то? – с улыбкой переспросила Эсме.
Рип обнял ее сзади и притянул к груди, вдыхая запах. Его щетина покалывала шею.
– Угу. Терь у мя другая любимица.
«Я». Потрясающая мысль. Прошлой ночью Эсме снова давала Рипу кровь. Он по-прежнему в основном пил холодную, но все легче себя контролировал. Возможно, страх причинить боль оказался сильнее настоящего риска. Неважно, насколько голод захватывал Рипа, похоже, даже темная сторона его души заботилась об Эсме.
– Идем, – позвал он. – Хочу кой-че те показать.
– Мне надо готовить обед. – Тем не менее она не отстранилась. Рип провел губами по ее шее. – Разве… разве что на минуточку.
