Я не знала, что буду делать по возвращению в город. Раз мы с Марком об этом не говорили, я не знала, понимает ли он, что я хочу вернуться к себе домой? Да и как мне с ним встретиться, может быть, он желает контролировать меня издалека? Конечно, по разговорам не понятно было, злится ли он ещё на меня за те слова, но я надеялась, что мы оставили мою глупость в прошлом…
В общем, меня одолевала целая куча разнообразных мыслей, которые никак не удавалось прогнать куда подальше. И я не знала, где мне найти ответы на все мои вопросы. Наверное, стоило бы поговорить с Марком напрямую, но я трусила. И вообще чувствовала себя полной дурой со своими этими вопросами.
Лиза всё время что-то тараторила, нет-нет залипая в телефон, когда мы вышли из самолёта. Я думала, тут мы тоже отправимся к машине вместе с охраной, но меня ждал сюрприз.
Встречал нас Марк.
Он спокойно стоял в толпе встречающих, не суетился, и его было прекрасно видно. Всё-таки, он был выше многих едва ли не на голову, некоторых всего на полголовы. Лиза его увидела первой и побежала на встречу. Видимо, соскучилась по брату.
Пока она видела на её шее, я стояла рядом и думала о том, что сейчас придётся выходить на улицу, а от по-осеннему промозглого ветра меня ветровка не спасёт. Лизе же на это, видимо, было побоку, она даже для приличия кофту накидывать не стала, разгуливая в футболке.
– Привет, – улыбнулась я Марку, когда поняла, что обнимая сестру, он смотрит на меня.
– Привет, – улыбнулся и он, а потом перевёл свой взгляд на мой живот. Ветровка могла бы его частично скрыть, но она была расстёгнута, а комбенизон его только подчёркивал. Пусть он был небольшим, но понятно было, что я беременна, а не располнела.
Нет, конечно, Марк итак об этом прекрасно знал, но взгляд его был отчего-то будто бы потерянным.
– Как долетели? – спросил он, когда Лиза наконец с него спрыгнула. Мне вот тоже захотелось его обнять, но я свой порыв сдержала, сжав в руке телефон.
– Нормально, – ответила я, почувствовав, каким банальным был на самом деле наш разговор. И от этой банальности почему-то было неловко. Ну, мне, по крайней мере.
Мы пошли к выходу из аэропорта, Лиза нас с Марком обогнала. А когда мы выходили из здания, я почувствовала, как Марк накидывает мне на плечи свою куртку. Я тут же в неё закуталась поплотнее, потому что налетел особо холодный порыв ветра, заставивший меня задрожать.
– Нам обязательно надо поговорить, да, Мира?
Я неопределённо повела плечами.
– Не знаю, раз ты хочешь, значит, надо, – на самом деле я понимала, что нам точно есть что обсудить лично, а не по телефону, когда мы болтали о всякой чепухе. И тема для разговора у нас будет серьёзная, это точно.
– Тогда сейчас приедем домой и там сразу поговорим, – тут же решил Марк. Мне оставалось только безропотно кивнуть.
О том, что я хочу к себе домой, решила пока не напоминать. Мне, в конце концов надо узнать, раз из моей сумки вытащили паспорт, то, может быть, и саму сумку сохранили? Там, в конце концов мой телефон со всей необходимой информацией, карты, на которых лежат все мои накопления.
Кстати, надо договориться о том, чтобы забрать Симу. Уже две недели Марк мне её фоток не скидывал, но говорил, что у неё всё в порядке.
Пока мы ехали в машине, то Лиза болтала о том, как хорошо в гостях, но дома лучше, сетовала на погоду, рассказывала, что Оля передавала ему привет, спрашивала, всех ли злодеев “братик победил”. Марк только закатывал глаза, я улыбалась, но оба мы молчали.
К моему удивлению, Лиза долго в доме не задержалась. Она, видимо, изголодалась по общению, поэтому сразу же рванула в свою комнату, откуда выскочила через две минуты и умотала в неизвестном направление, оставляя нас с Марком одних.
Ну, как я думала, пока не услышала возмущённое: “Мяу”. Симона бежала вниз с лестницы на второй этаж, издавая недовольные звуки. Она сразу же подбежала к Марку, потёрлась о его ноги, а потом начала, фырча, обнюхивать меня.
Естественной, что я для неё чужая, я иного и не ожидала. В конце концов, она даже привыкнуть ко мне не успела, прежде чем мы с ней расстались. Но почему-то я не ожидала, что кошка так привяжется к Марку: вон, чуть что, о ноги его трётся, а он её за минуту пару раз уже погладил. Просто ведь они должны были быть как… кошка с собакой, да простит меня гордая волчья натура альфы. А получилось совсем иначе.
Меня заполняли эмоции. Разные, я не могла их разобрать даже. Отчего-то сердце сжималось и готовилось вот-вот вырваться из груди, заставляя меня задыхаться. А я ведь просто стояла рядом с Марком и разглядывала его.
Когда мы общались по телефону, и даже по скайпу один раз, я испытывала лёгкое веселье. Я понимала, что Марку сложно разбираться со всеми последствиями вражды между двумя стаями, но несмотря на это он умудрялся шутить, поднимать мне настроение, даже когда я откровенно скучала. Сейчас же эмоции будто бы умножили в разы. И я не могла с ними справиться.
Наверное, просто мои гормоны сошли с ума. Иного объяснения моей новообретенной тахикардии у меня нет.
– Ты голодна? Устала? Хочешь отдохнуть? – спросил Марк, взяв на руки Симу и передав её мне. Кошка спокойно уселась у меня на руках и начала вылизываться. Я почесала её за ухом, и она послушно муркнула. Что же, хотя бы проблем, может быть, с ней не будет.
– Нет, – я покачала головой, – Думаю, надо поговорить, чтобы больше не было… ммм, скажем так, столкновений интересов. Нам нужен компромисс и план. Всё же, у нас будет общий ребёнок.
Марк кивнул, мы сели на диван, и он сказал:
– Что же, тогда я начну. Мне хочется, чтобы мой ребёнок ни в чём не нуждался, а так же, он должен быть рядом со мной. Жить со мной в одном доме. И это не прихоть, если что, – он сказал это, видимо, увидев недовольство на моём лице. – Ему будет некомфортно жить вдали от родителя с сущностью. Такие ситуации часто случаются, когда молодые оборотни не следят за тем, кто от них рожает. И, поверь, я не хочу, чтобы повзрослев, наша дочь или наш сын торчал по пять часов в неделю у психотерапевта.
Я вздрогнула, представив себе картину: взрослый парень сидит у оборотня-психолога на приёме и рассказывает о том, как ему неловко выть при маме…
– Я хочу, чтобы мой ребёнок рос в такой среде, в которой хорошо расти маленькому оборотню, – я старалась говорить как можно более сдержанно, – Но при этом я – его мать, и я человек. Наверное, я много не знаю, но, мне кажется, мать нужна и оборотнятам тоже…
– Даже больше, чем ты можешь себе представить, – усмехнулся Марк. – Это я и пытаюсь тебе объяснить. Я хочу, чтобы ты жила со мной.
Что-то такое я себе представляла и придумала уже тысячу вариантов того, как ему отказать, вот только теперь его доводы оспорить не только не получалось, но и не хотелось.
Как я могу оспорить счастье своего ребёнка, в конце концов? Если обычному человеческому ребёнку необходима полная семья хотя бы в социальном плане, то у маленького оборотня эта необходимость и физическая.
Оля говорила, что маленькие дети оборотней, а особенно альфы, очень привязаны к обоим родителям, но мне казалось, что она говорила о психологическом факторе. Сейчас я вспомнила, как Тёма постоянно стремился оказаться как можно ближе к маме или папе, и поняла, что тут всё намного сложнее.
– Я… не знаю. Обязательно сейчас так должно быть. Пока ребёнок ещё не родился?
Марк нахмурился. Ему явно было не по душе то, что я спорила, но просто так сдаваться в этом вопросе мне не хотелось. Мне нужно было время. По сути, мы с Марком не знаем друг друга, общение смс-ками и по телефону дало лишь иллюзию того, что мы с ним… друзья, вроде как. Я никогда не думала, что окажусь в такой ситуации, когда отец моего ребёнка будет для меня почти никем. Но, так получилось, и что-то нужно с этим делать. Вот только что?
Мужчина будто бы прочёл мои мысли:
– Я думаю, нам надо привыкнуть друг к другу. Хотя бы попытаться. Если мы окажемся несовместимы до такой степени, что придётся держаться подальше, то будем думать, как это можно сделать. Но, вроде бы, всё не так плохо?
