Я опустила веки, естественно, не собиралась отвечать.
— У меня нет времени с вами развлекаться. Игнат!
Тот кивнул и ударил Руслана в солнечное сплетение. Тот согнулся, хватая ртом воздух, но не проронил ни звука.
— А что ты глазки закрыла, детка? Не нравится картинка? — решил еще и поглумиться монстр в обличие человека.
— Пошел ты!
— Обязательно. Только вместе с тобой, дорогая!
Ненавистная рожа оказалась слишком близко, я попыталась дернуться, но он схватил за шею и, наоборот, притянул к себе.
— Мне вот интересно: кто из вас сломается первым? Игнат!
Мужчина начал наносить удары один за другим, а Руслан даже не пытался уклоняться. Второй охранник держал его сзади, не давая ему упасть.
Пока длилась экзекуция, Игорь зашел ко мне за спину и схватил за горло, чтобы я не отвернулась.
— Смотри, девочка, смотри очень внимательно, потому что ты — следующая! На тебе же все быстро заживает, правда? Как ты выразилась: это удобно? Скоро ты узнаешь, насколько правдивы твои слова!
Я уже почти ничего не видела, глаза застили слезы. Мой мужчина так и не проронил ни звука, когда запыхавшийся Игнат остановился, чтобы перевести дух. Потирая содранные костяшки пальцев, испачканные в крови Руслана, он ухмылялся: ему нравилось издеваться над измученным противником.
Ученые стояли с бледными физиономиями, стараясь не глядеть в ту сторону, Игорь держал меня за горло, шепча свистящим шепотом гадости, а я пыталась поймать взгляд Руслана, чтобы молчаливо умолять о прощении. Храбриться можно перед кем угодно, но, по сути, я опять облажалась. И опять по-крупному. По-другому, вероятно, не умею.
— Прекрати, — прохрипела, потому что ладонь на шее сжималась все сильнее.
— Что?
— Прекрати!
— Что-то я не расслышал, детка, что ты там под нос бормочешь?
— Игорь Валентинович, если вы не хотите его убить, то смею посоветовать… — это очухался кто-то из лаборантов.
— Молчать!
Мой мужчина тяжело дышал, я видела, как возле рта собирается кровавая пена, похоже, повреждены внутренности. Что мне делать, Господи? Ведь я была практически уверена, что безумец будет пытать меня, и морально готовилась. Но сейчас вся радость от успеха исчезла. Невыносимо, каждый удар я буквально чувствовала сама, обливаясь кровью точно так же, но внутри, незримо.
Что мне делать?!
Избиение продолжалось, пока Руслан не потерял сознание. Тяжело завалился на бок, так, что держащий его не сразу среагировал, и они вместе рухнули на забрызганный красным пол.
— Всего-то? — брезгливо поинтересовался Игорь, опуская меня. — Ну вот, а я надеялся на более длительный спектакль.
— Клянусь, я убью тебя! — прокричала изо всех сил. — Сдохну, но заберу тебя с собой!
— Не так быстро, милая. Твоя кончина будет ярче. Ты, дура, сама не зная, подарила мне вместо себя пятерых таких же, как ты, а, возможно, и лучше. К чему теперь носиться с тобой как с сокровищем?
Он сказал: пятерых?! Их же было семь…
Гневный сверх меры еще час назад Игорь сейчас улыбался, видимо, садистская картинка его позабавила. Руслан валялся на боку в странной позе, охранники стояли рядом, ждали приказов. Если бы не мой слух, позволивший различить стук сердца, можно было решить, что он уже мертв.
— Я тебя ненавижу!
— Взаимно, крошка! Вы, — взгляд в сторону пытавшихся слиться со стеной ученых, — пошли нахрен отсюда, потом за все ответите. Вы, ребятки, следите за тем, чтобы ваш товарищ, — мерзкий смешок, — не сдох раньше времени. А ты, раз по делу ничего сказать не желаешь, повиси туточки и подумай над тем, как будешь прозябать остаток никчемной жизни. У тебя ж богатая фантазия? Предложи мне варианты, что я могу с тобой сделать, дабы ты на коленях ползала, моля о прощении. Вдруг подобрею. Я ж такой, отходчивый.
— Слушайте, он, по ходу, того, — проблеял охранник.
— Что того? — опять раздражение.
— Будто не дышит.
— Что? Так сделайте, чтобы дышал. Мне вас учить?! Эй, — замешкавшийся в проходе ученый испуганно оглянулся. — Вколи ему что-нибудь, чтобы не откинулся!
— Эээ…
— Бегом!
Мужичок подпрыгнул на месте, дернулся и метнулся в коридор. Спустя минуту примчался со шприцом-пистолетом.
— Давай резче! — рыкнул Игнат.
— Если он сдохнет, ты следующий, — «замотивировал» Игорь.
— Будьте вы все прокляты, — прошептала сквозь так и не высохшие слезы.
Я больше не слышала пульс Руслана.
Глава 21. Прочь
Когда до лежащего на полу в луже собственной крови Руслана оставалась пара шагов, ученый резко повернулся к Игорю и воткнул длинную иглу ему в предплечье. Одновременно с этим лысый вскочил на ноги, кинулся к охраннику, так и не успевшему понять, что же произошло. Неуловимое движение — и тот хрипит и держится за кадык, опускаясь на колени. Игнат среагировал лучше, бросился в сторону выхода, но Руслан оказался быстрее: догнав в два прыжка, повалил лицом вниз и несколько раз ударил лбом о каменный пол.
Гринер молча смотрел на происходящее и зажимал предплечье, где все еще торчал прозрачный шприц. Ампула с препаратом была пуста.
— Скоро подействует? — спросил лысый, тяжело дыша, поднявшись с обмякшего начбезопасности.
— Уже. Он не может двигаться, сознание уйдет через минуту-другую, — ответил спокойным тоном ученый, утирая со лба капельки пота. — На какой-то момент мне показалось, что все зря.
— Ничего в этом мире зря не бывает, — произнес разбитыми в кровь губами Руслан и подошел ко мне. — Ты как?
— Я… — просипела едва слышно.
— Вероятно, у девушки шок, — отметил мужичок в белом и я, наконец, его узнала!
Это же тот самый сердитый дядечка, который проверял мои нервные окончания, или что-то вроде. Его лаборант объяснял, но тогда я с памятью еще плохо дружила. Получается, он был в списке смертников…
Руслан освободил мои руки и сжал плечи, вглядываясь в глаза. Видимо, тоже решил, что из-за стресса могу начать притормаживать.
— Все в порядке?
— Да… Я думала, они тебя убили.
— Не дождешься, — он попытался улыбнуться, но на обезображенном лице это выглядело еще страшнее. — Ничего не болит?
Боже, он еще и за меня переживает!
— Нет, уже ничего.
— Отлично! Ника, я сейчас дам тебе ц/у и надеюсь, что ты сделаешь все точно, как надо. Поняла?
— Поняла.
За его спиной раздался мягкий «бум», как и пророчил ученый, Игорь вырубился и мешком бухнулся на пол. Очень хочется, чтобы падение было неудачным и, да простят меня гуманисты, хрустнули пара десятков костей! Не жалко!
— Беги по эскалатору так быстро, как только можешь, наверх, на крышу, туда, где проходила презентация. Тебя заберет вертушка.
Раздалась оглушительная сирена. Тревога.
— Пора, иначе не уйдем, — поторопил мужичок.
— Да-да. Поняла меня?
— А вы?
— Нас не жди, мы своим ходом.
— Но…
— Без «но»! постарайся не спорить хотя бы сейчас!
— Хорошо, — соглашалась с тяжелым сердцем, но чувствовала: это правильно. Он и так достаточно пострадал из-за меня и моих выкрутасов.
— Давай, вперед!
— Будь осторожнее! — прошептала, неловко прижавшись.
Как обнимать, если почти все его тело стало грушей для битья?
«Давай, родная, не подведи!»
— Не подведу, — опять потекли слезы, которые сердито утерла ладонью, сделала два неуверенных шага в сторону выхода.
Руслан почти толкнул меня, еще и наградил шлепком по ягодице:
— Пшла, я сказал!
И снова бежать, теперь уже среди мельтешащих туда-сюда черно-белых людей: одни в медхалатах и костюмах, другие в комбинезонах охраны. Они меня не видели, а если и могли заметить какую-то тень, мелькнувшую в поле зрения, было не до этого: сигнал тревоги и спокойный женский голос требовали срочной эвакуации всего персонала.
В голове не осталось ни одной мысли. И не потому, что исчезло беспокойство за близких, наоборот, оно стало настолько огромно, что сознание активировало некий барьер, пообещав вернуть все эмоции чуть позже, когда главная задача — бежать — будет выполнена на сто процентов.
