Не знаю, сколько мы сидели так.
- Где твоя обувь? - Кайс коснулся моих обнаженных ступней.
Говорить сейчас просто не хотелось. Сидеть так, прижавшись друг к другу, и ни о чем не думать - вот все, что было мне нужно.
Но Кайс зашевелился, сел прямо и стал оглядываться.
- Ты пришла босиком?
Я кивнула.
Момент таял, я чувствовала себя, будто просыпаюсь. Было очень жаль, что, то, что я чувствовала, ускользает.
Кайс просмотрел на меня изумленно, потом, осторожно приподняв мои ноги, встал. Отошёл, я не смотрела, что он там делал, главное, что тут же вернулся. Он укрыл мои ноги, пледом, что принес и сел на полу у кресла, в котором я полулежала, свернувшись клубком. Просунул руки под плед и стал растирать ступни.
- Ты замерзла, - это так укоризненно прозвучало.
Почему он все время делает такие странные вещи, и говорит то, чего я не понимаю?
- Нет.
- Но твои ноги совсем холодные.
- Кровообращение почти восстановлено, и скоро это пройдет.
22 глава
Он остановился и внимательно посмотрел на меня.
- Что это значит? Ты так странно выражаешь свои мысли иногда, - он улыбнулся и, наклонившись, прижался лбом к моим ногам.
Его руки снова стали двигаться, осторожно растирали мои ступни.
- Это последствия регенерации после обморожения, - я постаралась говорить более понятно.
Оказывается, и он меня не понимает иногда. Забавно, что я подумала об этом, почти одновременно с тем, что он сказал. Мы думали одинаково!
Он остановился, но не поднял лица.
- Регенерации?
- Да.
- Тебе восстанавливали ткани? - голос так глухо звучал, наверное, потому, что он прижался сильнее ко мне.
- Нет. То есть, наверное, да. Пальцы ведь тоже из тканей состоят?
Он вдруг сжал мою ступню так сильно, что мне стало немного больно. Я пошевелила ногой, чтобы он ослабил хватку. Но он не отпустил и держал все так же крепко. Я протянула руку и постаралась ослабить его пальцы. Он будто очнулся и отпустил меня. Я не успела понять, в чем дело, а он уже встал и отошёл. Остановился спиной ко мне.
- Когда это произошло?
Я не понимала, что происходит, но честно постаралась припомнить.
- Пять… нет. Четыре месяца назад.
- Что случилось?
- По дороге в третий купол, - я немного запнулась, это так необычно - свободно говорить о моей работе. - Очень низкая температура. Я обморозила ноги.
- Что такое обморожение? Какие… последствия?
- Повреждение тканей организма вследствие воздействия на него низких температур. Крайняя степень обморожения может привести к омертвлению тканей поэтому в некоторых случаях, обморожение конечностей иногда заканчивается их ампутацией.
- Тебе ампутировали пальцы на ногах?
- Да.
- И как долго ты восстанавливалась?
- Неделю. Регенерация - это не быстрый процесс.
- И после этого сразу вернулась к работе?
- Конечно. Зачем ты спрашиваешь?
Он не отвечал. Я села и спустила ноги на пол. Хотела подойти к нему. Мне непонятно было, какое у него сейчас лицо. Его что-то беспокоит?
Но он сам развернулся и подошел ко мне и так быстро. Практически упал на колени, сгреб мои ноги, сжимая слишком сильно, и уткнулся в них лицом.
- Эмма!
Что случилось? Почему его голос звучит так, будто ему больно? Я не знала, что делать. Хотелось посмотреть на его лицо, может быть, тогда я пойму? Я почти решилась коснуться его волос, чтобы попытаться как-то успокоить, но он заговорил, и я остановилась.
- Я думал - умру, когда увидел, что ты исчезла из системы слежения. Мне все говорили - тебя больше нет, и никаких сбоев в работе системы просто не бывает. Я все равно не верил, искал. Не мог остановиться. Сейчас я понимаю, что, наверное, просто чувствовал, что ты жива. Пусть это странно звучит. Но это правда. Я тебя нашел, когда ты вернулась.
Я напряженно вслушивалась в то, что он говорит. Даже дыхание затаила, боясь пропустить хоть слово.
Его вопрос прозвучал неожиданно и, наверное, поэтому я сразу ответила, не задумываясь, как всегда, можно ли об этом говорить:
- Зачем вы маски надеваете? В больнице, когда я нашел тебя, у тебя на лице маска была.
- Врачи не должны видеть наших лиц.
- Но как вы разговариваете?
- Нам запрещено разговаривать. Показателей оборудования достаточно для оказания помощи.
- Но они же услышат, если... если кричать?
- Нет. Голос, слишком легко опознаваемый параметр.
Он замолчал, и о чем он сейчас думал, я даже представить не могла.
- Я все думал, что сейчас проснусь. Сигнал появился. Я по привычке больше проверял. И вдруг ты появилась. Я даже не понял сразу. Смотрел на точку, следил, куда она двигается. Высчитывал, где остановиться. И вдруг понял, что случилось невозможное. Будто переключатель щелкнул - ты жива, и ты здесь, совсем рядом. Оказалось, вас хорошо прячут. Чего я только не передумал, пока искал.
Он сжал меня чуть сильнее и засмеялся. Но ему не было смешно. Не знала, что может быть так... - неприятно? Не хотелось, чтобы он так смеялся. Тревожный смех. Я все-таки погладила его по волосам. Он перестал смеяться. Поднял голову и внимательно посмотрел на меня.
- Ты не откажешься от своей работы?
Я задохнулась на мгновение. Даже не от вопроса, а от того как он смотрел на меня сейчас. Сжалось сердце и горло. Мне захотелось положить ладони на его глаза, чтобы не видеть этого взгляда. Но я не стала этого делать. Только покачала головой.
- Зачем ты спрашиваешь?
- Почему это для тебя так важно? Почему?
Мне захотелось отодвинуться от него в этот момент. Я даже положила руки на подлокотники, чтобы подняться, но так и не сделала этого, просто пальцы вцепились в обивку.
Он снова засмеялся. Так горько. Рот искривился, глаза, будто потемнели.
Он поднялся и отошел. Постоял немного, отвернувшись, а потом спросил:
- Что с тобой сучилось, когда мы познакомились?
- Стая шипшипов напала.
- Не знаю, кто это. Звери?
- Да.
- Страшно было?
- Страшно.
- Почему?
- Боялась, что не дойду и не выполню задание.
Зачем он спрашивает то, что очевидно?!
- Потом ты отморозила ноги, и когда я тебя нашел, ты чуть не ослепла.
- Я не могла ослепнуть. Я же говорила, это временное повреждение...
- За семь месяцев. Ты была ранена зверем. Потеряла пальцы на ногах. Повредила зрение. Все это стоит того?
- Сейчас же все в порядке. Все время от времени получают повреждения.
- Ты даже не понимаешь, что это не нормально?
- Почему?
- Те, кто живет в куполах. Ты знаешь, как они живут? Эти люди даже не болеют никогда. За всю свою жизнь. Многие даже не знают, что это такое.
- Но и они иногда бывают ранены.
- Да, но это редко случается больше, чем раз в жизни.
- Зачем ты говоришь мне это?
- Никто даже не заметит, что тебя не будет. Я замечу. Только я вижу, когда тебя нет. Только мне это нужно. Так почему служба для тебя важнее? Почему ты хочешь быть одной из многих?
- Потому что я егерь.
23 глава
- Ты Эмма. Для меня нет никого, кроме тебя.
- Это... это... это неправильно!
- Только это правильно!
- Я не понимаю тебя!
- Ты не должна подвергать себя опасности! Ты же даже не выбирала такую жизнь! Так сложились обстоятельства. За тебя все решили.
- Пусть не выбирала. Но я живу так. Этого уже не изменить.
