— Я хочу знать, почему ты считаешь, что я его… — слова оборвались моим криком.
Арик двигался так быстро, что я не заметила его приближения. Внезапно он оказался передо мной, его рука сжала мою шею.
— Мне плевать, что ты хочешь знать. А также плевать если ты в недоумении или даже если веришь мне, — он усилил хватку и потянул за волосы, заставляя меня откинуть голову. Кожа загорелась огнём, но это была ерунда в сравнении с тем, к чему я привыкла. — На данный момент мне важно, чтобы ты не доставляла мне проблем. Ты меня поняла?
Ярость налетела на меня словно торнадо, и все мои планы сделать его счастливым мигом улетучились. Сомкнув челюсть, я встретила его взгляд и ничего не сказала.
— Не заставляй меня спрашивать снова. Тебе не понравится то, что за этим последует и, хотя уверен, что ты думаешь, будто знаешь на что я способен, на самом деле, ты даже представить это не можешь. — Казалось, что его алебастровая кожа натянулась на костях. — Ты нужна мне живой, но есть вещи гораздо хуже медленной смерти.
Я ни капли не сомневалась в том, что он сдержит свои обещания, и здравый смысл подсказывал мне, лучше ему ответить. Всего одно слово. Да. У меня был кинжал, и мне лишь нужно было остаться с Древним наедине. Ссора с ним ничем бы не помогла.
Всего одно слово, но оно означало контроль и потерю свободной воли, которая у меня ещё осталась, если он зачарует меня. Оно означало покорность и унижение, раз за разом приносившие мне стыд и ужас до тех пор, пока я не сломаюсь под их гнётом. Пока я окончательно не сломаюсь и не стану принадлежать ему без остатка.
Лишь одно слово, но он ещё не сломал меня.
Я подняла подбородок, встретила его взгляд и промолчала.
На губах Арика появилась однобокая ухмылка.
— Я мог бы уважать тебя.
Удар настиг меня, прежде чем я смогла придумать ответ, прямо в живот, заставив согнуться пополам. Я попыталась вдохнуть, но казалось, что грудь сжалась. Хватая ртом воздух, я попыталась поднять руки, как диктовали мне годы тренировок, но он был слишком быстр, а я слишком устала, голодна и слаба. Следующий удар повалил меня на пол, а затем… Не было ничего кроме боли.
Я не знала как долго это продолжалось и как много ударов он нанёс. В какой-то момент мне показалось, что я отключилась, потому что когда открыла глаза, вернее один глаз, его кулаки сменились расплывающимся лицом.
Он смотрел на свои руки.
— Ты испачкала мои костяшки своей кровью.
У меня вырвался хриплый смешок. Для меня он звучал как звук сумасшедшего человека, но у меня в ушах звенело, так что было без разницы.
Он наклонил голову в сторону.
— Рад, что тебя это веселит, но уверен, тебе будет не так смешно пытаться, есть с такими разбитыми губами.
Поесть? Я едва снова не засмеялась, потому что он вообще-то буквально выбил из меня голод. Я даже не была уверена, работает ли моя челюсть. Я попробовала пошевелить ею и зажмурилась от острой боли во всём черепе. Было чертовски больно, однако как бы невероятно это ни было, кости казались целыми.
Больше не простая смертная.
Возможно ли, что Арик говорил правду? А если нет, то почему я всё ещё жива и не страдаю от переломов всех костей одновременно? Эти вопросы определённо имели значение.
Арик схватил меня за руку, поднимая на ноги. Рёбра отозвались болью.
— Ешь, а затем мойся. Я не собираюсь тратить на тебя весь день.
Он толкнул меня в сторону алтарной плиты, и я, пошатнувшись, боком налетела на камень, около которого в полости спрятала кинжал.
Я сосредоточилась на том, что собиралась сделать с кинжалом, подняла голову, она кружилась. Арик подошёл к подносу и поднял крышку. Это была говядина в каком-то тушёном виде, как и в прошлый раз.
— Еда остыла, — отметил он. — Если бы ты сама себя не задерживала, блюдо было бы вполне достойным. Ешь.
Я медленно направилась к еде, протянула руку…
Пощёчина едва не опрокинула меня на спину. Кожа горела, я отдёрнула руку. При взгляде на еду подступала тошнота.
Арик вздохнул.
— Ты никогда не научишься, так ведь? Даже с Летним поцелуем ты такая же тупая и безмозглая, как и все смертные. Ешь, — рявкнул он. — И поторопись.
Я не двигалась до тех пор, пока он не отошёл к двери. К тому моменту я успела забыть, что женщина-Фейри тоже была в комнате. Когда расстояние между нами увеличилось, я быстро дотянулась до мяса, прекрасно зная, насколько быстрым он мог быть. Когда он не помешал мне, некоторое напряжение отпустило. Без ножа и вилки, я использовала лишь свои пальцы и съела всё, что дали, несмотря на боль от каждого укуса и тот факт, что больше не была голодна. Я ела, потому что знала, что мне понадобятся силы.
Отрезать голову будет совсем не просто.
Прежде чем я закончила, внесли ванную и наполнили её водой, а я мысленно добавила этих двоих мужчин-Фейри в свой «Список убийств». Женщина тоже в нём была. Тарелку забрали, и я знала, что последует дальше. Арик очарует меня, чтобы я не сопротивлялась, а затем будет питаться мной. После чего я рискую просто забыть о клинке. Я знала, что не смогу остановить кормление, но могла бы предотвратить зачаровывание, и если тенденция не врёт, он вернётся ко мне уже один и тогда…
Тогда я убью его.
Но платье.
Я взглянула на него. Платье означало, что его расписание может измениться. Возможно, он не станет питаться или вернётся не один.
Я не могла в очередной раз рисковать потерей рассудка.
Так что я сделала то, что требовалось от меня, как только женщина-Фейри подошла ко мне. Сосредоточившись на ванной, я не позволяла себе обдумывать свои действия. Схватив тонкие бретели, я спустила их вниз по рукам.
Арик издал тихий звук, оповещая меня, что обратил внимание.
— Не терпится раздеться?
На это даже не стоило отвечать.
Он не первый раз видел меня обнажённой, да и на что там можно смотреть кроме шрамов и кожи? Именно это я повторяла себе, забираясь в ванную. Вода не была ледяной, скорее комнатной температуры, что было значительным улучшением.
Я быстро погрузилась в воду в поисках малейшего уединения, которое могли дать стенки ванной. Принять ванну с цепью на шее не так уж просто, как может показаться. Женщина принялась за дело, с нежностью дикого кабана натирая мою раненую, украшенную синяками кожу. Я с удивлением обнаружила, что смотрю на платье, которое всё ещё лежало на алтаре.
Арик подвинулся ближе.
— Я не сказал тебе почему сегодня ты будешь в столь изысканном одеянии, да?
Женщина потянула мою голову назад, промывая пряди лавандовым мылом.
— Скоро ты узнаешь и, мне кажется, будешь весьма польщена.
Вот уж сомневаюсь.
У меня было дежавю. Древний молчал, а я продиралась сквозь туман в своих воспоминаниях, пока женщина заканчивала. Он что-то говорил мне раньше, тоже во время купания. Я была зачарована, но понимала, что происходило. В голове всплывали образы, как Арик садился на колени около ванной, его белая рубашка была в каплях воды. Он сказал мне что-то. Что-то о мортус и…
Мою голову без предупреждения окунули в воду, а вынырнув, я плевалась водой, изо всех сил держась за стенки ванной.
Поток моих мыслей весьма эффектно прервали. Не было никакого смысла продолжать копаться в своей голове, когда меня достали из ванной и вытерли жёстким полотенцем.
Платье подняли над моей головой, ткань окутала моё тело. Я придержала его на груди. На спине были ленты, которые предстояло завязать. Материал был практически невесомый и струился, словно жидкость вокруг моих ног. Даже в скудном освещении камеры, я могла видеть, что платье просвечивает, так что при солнечном свете оно бы не оставило места воображению.
Шивон надевала его на свадьбу? На людях?
— Платье тебе идёт, малышка моя. — Арик кивнул женщине. — На этом всё.
Сердце ускорило бег, когда женщина собрала свои вещи и вышла из помещения, закрывая за собой дверь. Я знала, что обычно следовало потом.
