— На допрос приглашен менталист господин Бунтери. Если вы против, он удалится.
Мужчина вышел из-за моей спины и встал так, чтобы я смогла его видеть. У представителей его профессии всегда белая шевелюра, они рано начинали седеть. Судя по всему, этот человек практикует давно. А еще я знала, что его пригласил император, и спокойно встретила взгляд специалиста, который мог меня читать, как раскрытую книгу, и начнет это делать, едва я соглашусь.
— Господин Бунтери может остаться, — кивнула я.
Прекрасный шанс подтвердить, что все мои слова — чистая правда.
— Также мы принесли шар истины. Вы против его нахождения в этой комнате?
— Нет.
— Что ж, раз все формальности и права соблюдены, то приступим. Восьмого числа второго месяца было зафиксировано первое убийство женщины в Тихом районе. А затем последовала серия похожих преступлений, признанных творением одних и тех же рук. В преступлениях подозревается лорд Эдвард Сеймур. Здесь и сейчас рассматривается дело о том, помогала ли ему мисс Анна Аркури в сокрытии его деяний.
Стандартный протокол. Слушала я невнимательно: теоретически знала порядок процедуры, скоро должны были перейти к главному. Мне представили присутствующих в комнате свидетелей и следователей.
После чего Сург начал задавать вопросы по существу:
— Когда вас определили в помощники лорда Сеймура?
Я назвала дату.
— Как вы стали его помощником?
— Меня назначил император.
— Почему?
— Не могу знать.
— Вам нравилось работать со своим начальником?
— Да.
— Что вы можете сказать о нем как его помощник?
— Лорд Сеймур — профессионал своего дела, трудоголик. По моему мнению, он хороший змейс.
— Оказывал ли ваш шеф давление на вас с той целью, чтобы вы нарушили закон?
— Нет.
— Вы помогали ему прятать тела?
— Нет.
Как-то раз я нейтрализовала его няню-нежить, но это он помогал мне ее захоронить, не я — ему.
— Вы знаете какую-либо информацию о том, что лорд Сеймур нарушал закон?
— Нет.
Шар на столе стал слегка мутным, но не покраснел. Он показывал мои сомнения в ответах.
— Вы считаете, ваш шеф является маньяком?
— Нет.
— Как вы к нему относитесь?
— Я его уважаю.
Да, и это тоже.
— Ходят слухи о ваших отношениях более личного и близкого характера. Это правда?
— Лорд Сеймур никогда не допускал по отношению ко мне ничего предосудительного. Иногда мог проявить дружеское участие, но не переходил границу профессиональных отношений.
Допрос зашел в личную плоскость, и одного вопроса я боялась.
— Вы влюблены в своего начальника?
Да, вот именно этого, к нему все и шло. Поколебавшись несколько секунд, я ответила:
— Нет.
Шар моментально покраснел, и менталист подал знак ведущему протокол следователю.
— Вы пристрастны в отношении своего начальника?
Снова несколько секунд на раздумья.
— Да.
В этот раз шар не поменял цвет.
— Тогда позвольте узнать, где вы были…
Дальше пошло установление моего алиби, и внутреннее напряжение немного отпустило меня. Здесь скрывать нечего. Отвечала я машинально, особо не задумываясь над формулировками. Передо мной стояла другая дилемма: узнает ли шеф о сегодняшнем допросе или нет? Если да, станут ли ему известны и мои ответы на вопросы?
— Мисс Аркури, кого вы подозреваете в серийных убийствах?
— Я не знаю.
— Вы будете оказывать следствию помощь в случае необходимости?
— Конечно.
— Тогда мы закончили. Если появится необходимость в других сведения для вынесения вердикта по делу, то будет проведен дополнительный допрос. Вы можете идти и ожидать решения.
Из допросной меня перевели в другую комнату и оставили ждать. Палач должен был вынести заключение, а совет — его обсудить и проголосовать за вердикт. От него зависит, переведут ли меня в женскую тюрьму, ждать дальнейшего расследования и суда, или отпустят, сняв все обвинения.
Ждать можно было как несколько минут, так и много часов. Но раз здесь его величество и советники, сомневаюсь, что обсуждение растянется надолго. Интересно, а шефа уже допрашивали? Где он сейчас? Нет никакой информации — только неопределенность и неизвестность. Настоящая пытка!
Сколько прошло времени, сложно сказать, но вот открылась дверь, и вошел третий палач империи, передал мне бумагу.
— Вы свободны.
Я лишь благодарно кивнула.
— Не рады? — уточнил Сург.
— Рада. А что с лордом Сеймуром? — спросила я.
Палач выразительно промолчал — значит, не может ответить. Шеф все еще в камере. Узнать о его дальнейшей судьбе могут только родственники, коим я не являюсь.
— Если вы готовы вернуться на службу в министерство юстиции, от которой вас отстранили, я мог бы поделиться некоторой информацией, — предложил мужчина.
Обдумав, я покачала головой.
— Была бы признательна за пару дней выходных.
— Конечно, мой помощник все оформит.
Поблагодарив, я на негнущихся ногах направилась к выходу из этих душных комнат, в общую залу. Я не предполагала, насколько сильно была напряжена, пока не закончилось это разбирательство. Сург поддерживал меня под локоть, так как подозревал, что свалюсь от усталости или голода. И был недалек от истины.
Оказавшись в просторном помещении залы, сразу отметила кучку людей, толпящихся неподалеку. Кого там только не было. И родители змейса с сыновьями, его бабушка и декан Броган, моя бывшая арендодательница со своим мужем и школьная подруга, которой я помогла устроить брак, и часть сослуживцев.
Все кинулись наперебой что-то у меня спрашивать, говорили, как им жаль и как они рады, что все обошлось, а я лишь посмотрела в глаза госпоже Рейсон — и она меня поняла.
— Его допросили и отдали под суд. Уже перевели в тюрьму Брокрен.
До последнего я надеялась — все будет хорошо, что это очередной дурацкий план невыносимого змейса, что все наладится. И когда мои надежды рассыпались в прах, это стало настоящим потрясением. Организм решил, что с него хватит, мир перед глазами завертелся, и я провалилась в темноту.
***
Когда я пришла в себя, голова была тяжелой, тело двигалось неохотно, а в груди зияла пустота. Сразу вернулись мысли о том, что шефа отправили в тюрьму, под суд, и его враги помогут, чтобы он взошел на плаху как можно быстрее. Что делать в данной ситуации, я совершенно не представляла.
Осмотревшись по сторонам, отметила незнакомую, богато обставленную комнату. Если судить по высоте потолков, точно не дворец, значит, я дома у родителей Эдварда. Но то, что нахожусь у малознакомых змейсов в гостях, не вызвало во мне ни смущения, ни других переживаний. Сейчас вообще сложно было чувствовать хоть что-то.
— Анна, к вам можно? — постучала хозяйка дома.
— Конечно, проходите, — тихо ответила я.
— Как вы себя чувствуете?
— Ужасно. — сказала не раздумывая. На этикет сейчас не было ни сил, ни желания.
Леди Сеймур присела на краешек кровати.
— Не переживайте об Эдварде. У него есть друзья и семья, мы не дадим его в обиду. Все наладится.
— Не думаю, что будет так просто, — криво усмехнулась я. — Маньяк заляжет на дно, у него была цель подставить моего начальника, из-за наших фотографий в газете. А враги шефа, коих, несмотря на его слова, великое множество, постараются ускорить процесс, чтобы довести дело до гильотины. Ситуация невероятно опасная.
— Вы очень переживаете за Эдварда…
Проигнорировав намек, я заговорила о том, что на самом деле было важно.
— Это все из-за меня, — покаялась, и слезы против воли потекли из глаз. — На мне, непонятно почему, помешался этот проклятый маньяк.
— Анна, вам нельзя волноваться, — встревожено заметила леди. — Успокойтесь.
Но я не могла — у меня начиналась полномасштабная истерика.
— И эти газетчики в своей жажде наживы…
— Анна!
— Зачем его величество только назначил меня помощницей? Я приношу одни несчастья!
