Амитоло и Сигманд молчали, король был не в настроении говорить, а Шан всегда отличался немногословностью.
— Нам нужно лекарство, — твердо сказал Юстас, — только лекарство нас спасет. Конкретно нас четверых и вообще всех подданных Даллана.
Даллан горько усмехнулся и не сдержавшись ответил чеканя слова:
— С начала времен, нет и не было никогда лекарства от черной чумы, каждый раз пандемия начиналась, собирала свой смертельный урожай и внезапно заканчивалась сама. Нет никакого лекарства.
— Так нужно сделать его! На любую болезнь есть свое лекарство, и если его пока нет это не значит, что его нет вообще, это значит мы его просто не нашли! — Юстас, ненавидел когда не было решения той или иной проблемы, и не успокаивался, пока решение не было найдено.
— Задание уже дано, но во время экспериментов заразились чумой и умерли уже три алхимика, а действительно сильных мастеров своего дела не так много. И если мы не побережем их, то к концу пандемии можем оказаться у разбитого корыта. В живых останутся единицы недоучек подмастерий. — Ответил король. — В таком случае мы останемся беззащитными перед любыми другими болезнями.
— Но ведь нельзя просто сидеть сложа руки, и ничего не делать.
— Да Юстас, нельзя, но ни ты ни я не являемся магами либо алхимиками. Нам остается только ждать, и молиться о том, чтобы не заболеть самим и о том, чтобы дело пошло к концу, каким страшным конец не был…
Литара успела. Когда она вернулась в деревню то Топин Руга болел уже три дня, и если болезнь развивалась как обычно, то у него оставалось около двух-трех дней, кроме того, все кто контактировал с Топином были под угрозой. В том числе и сама Литара. Во время пути в деревню, Литара перебирала возможные варианты лечения чумы и составления зелья. К ночи, выбившись из сил Литара вдруг ясно поняла, почему за все года, все попытки в изготовлении лекарства, заканчивались неудачей. Трава куронка росла только в Куронском лесу и нигде более, причем произрастала она редко и крайне мало, небольшими полянками на берегах озера. Собирать ее было хлопотно если не сказать опасно. В малых дозах она обладала сильными лечащими свойствами, но стоило переборщить либо смерть либо тяжелые последствия: слепота, глухота, паралич, а часто — смерть. С этой травой не любили иметь дело. Даже в ядах ее использовали редко, слишком непредсказуема она была. Но Литара была уверена, что именно в этой траве кроется ответ на все молитвы, возносимые сейчас в каждом уголке королевства, да и соседнего герцогства. Скорее всего трава уничтожала заразу, что провоцировала начало болезни и ее развитие. Но использовать в зелье только куронку будет фатальной ошибкой. Значит нужно подобрать остальные ингредиенты. Когда Литара вышла к деревне, в голове у нее уже назрело несколько вариантов зелий, и оставалось решить за какое взяться, чтобы не потерять драгоценное время и спасти Топина и остальных жителей. Литара не стала тратить время на смотр больного, это ничего бы не дало, симптомы и течение болезни ей было известно, а рисковать и заразиться самой, еще до того как действующее зелье будет готово она не могла.
Оставив свои пожитки прямо во дворе, и только выпустив кур из корзинок, Литара не медля зашла в домик, что отвели для нее деревенские. Она растопила печь и распаковала заветный сундучок и книги. Остальные травы содержались в глиняных горшках или холщовых мешочках. Сутки Литара не отходила от очага, пробуя и пробуя дозировку, готовыми зельями она капала себе на запястье руки и к утру кожа уже была обожжена до красных волдырей, однако времени сварить заживляющее зелье у девушки не было. Когда Литара появилась в дверях дома старосты, она действительно походила на лесную ведьму. Волосы были всклочены, под газами синяки, а лицо осунулось так, словно она не ела по меньшей мере неделю. В руках девушка держала заветный глиняный горшок. В предостережении Литара подняла руку и сказала старосте сидящему над сыном:
— Я могла ошибиться, и возможно приняв, зелье твой сын сразу же умрет в муках.
— Он и так умирает, ведьма, не сегодня так завтра. А за ним все мы! — При этом старый Рольм повернул голову и показал вспухшие, готовые воспалиться лимфоузлы на старческой шее.
Литара дрогнула, сомнения прочь!
Практически сразу, после того как Топин принял из рук Литаре зелье, его начало рвать. Рвотные массы были отвратительно черно-зеленого цвета, пахнущие протухшим мясом. Рвота не прекращалась несколько часов. Но на исходе третьего часа, Литара вдруг заметила, что гнойники над лимфоузлами стали заметно меньше, опухоль спала, и кожа рядом с ними стала приобретать здоровый вид. К позднему вечеру, принять зелье решился сам староста, к тому времени у него началась лихорадка и он решил не дожидаться результата испытания зелья на Топине. Эффект был аналогичным, старика рвало, так словно до этого он наелся помоев из выгребной ямы, а через три часа, практически не превращающейся рвоты, опухоль на лимофоузлах спала, лихорадка прошла, словно ее и не было. Через пять часов Литара опять напоила зальем Топина, и рвота возобновилась. Девушке стало казаться, что с рвотными массами болезнь наконец покидает тело. Для облегчения состояния, сына старосты поили теплой кипяченой водой, и после того как через следующие пять часов Литара вновь напоила Топина остатками зелья, мужчину вырвало прозрачной водой. Жар спал, а лимфоузлы уменьшились до нормального размера. Старика Литара напоила зельем повторно только раз. Старый Рольм после непрекращающейся рвоты выглядел жалко, но глаза больше не блестели и никаких симптомов болезни у него не было. Литара вернулась в отведенный ей домик, и сварила следующую порцию зелья, в этот раз побольше. Со старостой они условились, что она наконец отдохнет, выспится после бессонных ночей, но если в деревне будет еще заболевшие то Рольм ее разбудит.
Литара беспробудно проспала двенадцать часов, а когда открыла глаза, то увидела что над ней склонился абсолютно здоровый Топин, который тряс ее за плечи:
