такое случилось?
– Если бы я знал, – сквозь зубы ответил Кас.
А я сказала тихо, бездумно глядя себе под ноги:
– Рельсы просто исчезли. Я уже видела такое. В Триме. Помните, дом банкира?
– Что за дом банкира? – Кас сразу напрягся.
– Просто дом. Большой, богатый, благополучный. Но однажды ночью с ним что-то случилось, и наутро осталась только половина. Второй половины не было. Ее как будто кто-то… отгрыз. И все, что осталось – только полоски серой пыли…
– Да, все так и было, – подтвердил мои слова господин Сэдли.
Кас громко и цветисто выругался, отчего я покраснела и стала преувеличенно внимательно рассматривать луговую траву вокруг. А он, выпустив пар, обреченно вздохнул и пробормотал:
– Лишнее подтверждение того, что наш мир катится в бездну. Ничего необычного.
Мы замолчали. Стало очень тихо, потому что поезд и его пассажиры уже остались далеко позади. Только и слышно было, как шуршит под ногами гравий и щебечут просыпающиеся птицы. Вокруг пахло мокрой от росы травой, луговыми цветами и свежестью. Начинали робко пригревать лучи солнца, которое медленно и лениво выползало из-за горизонта. Так красиво и спокойно. Неужели скоро всему этому придет конец?
– Что с нами происходит? – спросила я тихо.
Бывшие маги переглянулись, поняв меня без уточнений. Кас вздохнул, поморщился и с какой-то бессильной злостью ответил:
– Я не знаю. И вряд ли кто-нибудь успеет понять причину.
– Но ведь с чего-то это все началось? – разумно заметил Нейт.
– Началось… – господин Сэдли горько усмехнулся. – Ни с чего это не началось. Просто в один прекрасный момент магия стала медленно нас покидать. До сих пор помню это чувство. Когда ты слабеешь, сначала постепенно, потом все быстрее и быстрее, а в итоге вдруг понимаешь, что пуст, как дырявое ведро.
Он помолчал, пытаясь справится с эмоциями, и продолжил:
– Сначала мы думали, что это происки церковников. Затем появилась версия о неизвестной науке болезни, которая поражала только магов. Но быстро стало понятно, что люди или болезни здесь не при чем. Потому что масштаб у этой катастрофы был огромен. Маги теряли силу, зелья выдыхались, артефакты превращались в бесполезные безделушки. Даже самые стабильные чары, запитанные на самих себя или свободную энергию, рассыпались.
– И что, неужели не удалось найти ни одной зацепки? – не поверил Нейтон.
– А некому искать, спасибо Пресветлой Церкви, – выплюнул Кас. – Теперь ни магов нет, ни книг, ни знаний.
– Все началось именно в империи, – задумчиво сказал господин Сэдли, не обращая внимания на злость нашего проводника. – Первым магию начал терять Раверон. Потом эта напасть распространилась на другие страны и даже на другие континенты.
Кас бросил на него раздраженный взгляд. Мой бывший начальник продолжил:
– Возможно потому, что Раверон – самое крупное государство в Нортане. Естественно, здесь жило больше всего магов и поэтому было гораздо легче заметить проблемы, когда они только появились. А может причина действительно здесь. Вот только какая…
– Даже если мы это поймем, все равно не сможем ничего сделать, – пробормотал Кас.
– А вдруг сможем? – оптимистично заявил Нейт и подмигнул мне.
Кас снисходительно хмыкнул. Я только вздохнула. Хорошо, если все это действительно не зря.
– Почему церковники так ненавидят магов? – спросила осторожно.
– Зависть, – пожал плечами мой бывший начальник.
– Зависть? – удивился Нейтон.
– Она самая. У магов была власть. Были деньги и ресурсы. А еще они жили в два раза дольше, чем те, кто не был одарен силой. Посмотрите на меня. Мне уже за пятьдесят. Но даже потеряв магию, я все еще бодр и полон сил.
Покосившись на мужчину, я кивнула. Обычный человек, разменявший шестой десяток, вряд ли с таким энтузиазмом потащился бы непонятно куда и стойко переносил ночевки под открытым небом, скудную еду и прочие прелести походной жизни.
– Сколько же жили маги? – поинтересовалась я.
– Они могли спокойно дожить до ста пятидесяти – ста семидесяти лет, – ответил господин Сэдли. – Самые сильные – и до двухсот. Когда обычные люди, а церковниками никогда не становились одаренные, дотягивали максимум до ста, даже со множеством зелий и артефактов.
– Да, церковники завидовали нам, – процедил Кас. – Как только появилась возможность, объявили противными Всеотцу созданиями и принялись уничтожать. Но даже тогда они не оставили попыток разгадать наши тайны. Заполучить те самые знания, которые сами же объявили ересью.
– Это как-то… похоже на лицемерие, – неуверенно сказал Нейт.
– Это и есть лицемерие в чистом виде. Так просто прикрывать свои грешки за святостью…
– Стоит помнить, что не все церковники – плохие, – поспешно перебил его Сэдли. – Но большинство из них приложили руку к уничтожению магов. Даже те, кто лично не участвовал в травле.
– Довольно, – поморщился Кас. – Я больше не хочу об этом говорить.
До Гальвара мы дошли примерно за час. Это был небольшой город, сонный и тихий. В нем еще не знали о крушении поезда, и нам удалось попасть в город незамеченными, без лишнего внимания и расспросов. Но стало ясно, что в ближайшее время поезда здесь точно не будет. Маленький вокзал с одинокой колеей оказался пуст и безлюден. Ни грузовых, ни пассажирских, даже единственное окошко кассы давно уже закрылось, судя по толстому слою паутины на нем.
Как ни странно, в первую очередь Кас и господин Сэдли решили искать не наземный транспорт, а водный. Через город текла большая река, по которой как раз можно было доплыть до Нугрима. На ней стоял небольшой речной порт, в отличие от вокзала, вполне себе обитаемый.
Бывшие маги оставили нас с Нейтом возле покосившегося домика у причала, а сами пошли вниз, к реке. Так что мы с другом просто наблюдали за тем, как мужчины разговаривают с рыбаками и матросами. Лодок здесь оказалось немного: два маленьких катера, старое рыболовное суденышко и баржа, тяжелая и неуклюжая, сидящая в воде почти по самые борта.
В общем, скромный выбор. Поэтому я почти не удивилась, когда Кас махнул нам рукой, указывая на баржу. Мы похватали рюкзаки и быстро сбежали вниз.
– Эти, значит, с вами, – невысокий мужчина с солидным брюшком осмотрел нас заинтересованным взглядом.
– Да, – кивнул господин Сэдли.
– Ладно, грузитесь. Через пять минут отплываем.
По проржавевшим почти насквозь сходням мы перебрались на баржу. На
