человека, сдающего своих… Учитывая, что свои уже все словили, и, вроде как, наказаны.
Тяжелый взгляд Ассандра не оставляет сомнений, что от несчастных студентов не останется ни рожек, ни ножек, ни их драконьих слабых хвостиков.
Нет уж. Такой грех на душу я брать не хочу! Выплеск, конечно, был, но поди разберись, отчего. И даже если разберутся, то что с меня взять, недоучки? Испугалась, там, кошки… Неосторожно шибанула ветром вокруг себя. Вполне логично же? так что, главное, чтоб Ассандр не начал выяснять вопрос с присущей ему слоновьей, то есть, драконьей грацией.
– Ну так… – начинаю выкручиваться я, – вы же… То есть, ты же… меня… вот…
Мое бульканье вообще никак не отвлекает Ассандра от желания выяснить ситуацию до конца, взгляд по-прежнему тяжелый, а теперь уж и вовсе монолитный, жуть какая… И тогда я применяю тяжелую артиллерию.
То есть улыбаюсь, провожу легонько ладошкой по колючей щеке и спрашиваю с мягкой улыбкой:
– Зачем ты меня вызвал?
Ассандр моргает, ловит мои пальцы губами, сжимает, чуть прикусывая острыми клыками, ярко сверкнувшими белым в темноте ночи. Глаза его тут же зажигаются знакомым похотливым блеском.
Но затем он слегка приходит в себя, опять хмурится, убирает мои пальцы, сжимает покрепче, заглядывая в глаза:
– Скрываеш-ш-шь… Коза… Вс-с-се равно узнаю…
Судя по тому, как он начинает выпевать шипящие, становится понятно, что держит себя не очень хорошо. Или волнуется, или злится.
Плохо я еще умею обращаться с драконами…
Но ничего, какие наши годы?
– Ну так что? – спрашиваю я, игнорируя шипение, – зачем вызвал? Мне надо отдохнуть. Я к докладу пять часов готовилась.
– Зачем доклад? Я же сказал, решу вопрос с ректором, – удивляется он, опять начиная меня интенсивно жамкать, облизывать и нюхать. Судя по резкости движений, заводится мой дракон все больше и больше, а я способна теперь только послушной куклой в его лапах висеть.
И опять дуреть от его запаха и вкуса. Хотя, надо заметить, что голову уже так не кроет, как в первый раз. И даже как совсем недавно. В пыльной подсобке. Конечно, в крови бурлит удовольствие, и ужасно хочется не думать, не разговаривать, а просто запрыгнуть на наглого дракона и заставить его меня покатать. Всеми способами.
Но все же, где-то под гнетом этого вожделения, словно под толщей воды, бултыхаются правильные мысли.
Трезвые.
И это может быть определенным достижением!
То есть, либо сила моя нарастает, и способна перебороть наведенный морок. Либо я получаю постепенно иммунитет против драконьей слюны. Оба варианта – прекрасны просто.
Потому что я, получается, не теряю больше себя. А, наоборот, приобретаю много нового и хорошего.
Вот и сейчас, вместо того, чтоб полностью подчиниться Ассандру, я принимаюсь активно сопротивляться и выговаривать ему:
– Не надо ничего решать! Я не собираюсь прекращать учиться! И не собираюсь становиться твоей… Кем бы то ни было! Понял? И поставь меня, наконец, на землю! Мне неудобно! Ноги болтаются!
– Ты ничего не изменишь, Дари, – возражает Ассандр, и не думая меня отпускать, – ты – моя, это понятно уже, и это подтвердит любой суд.
– Да по какому праву? – бешусь я, толкаясь уже отчаянно. Морок сходит на нет под приступом ярости, а ветки на деревьях рядом начинают гудеть от напряжения. Оказывается, не только я могу противостоять своему мучителю, но и моя сила рядом с ним приходит в себя! Вот что за бред? Почему не раньше, в пещере? До того, как проклятый дракон сделал меня своей?
И с чего это я вдруг так начинаю думать? Не сделал своей, а забрал мою невинность!
Гад! Похотливый!
– Потиш-ш-ше, Дари, – Ассандр опять прижимается к моим губам, и все мои революционные мысли мгновенно выметает наслаждением от поцелуя. И теперь, в свете последних событий, делается совершенно неясно, то ли это опять наведенное удовольствие, то ли Ассандр так замечательно целуется, что голову отключает в одну секунду.
Я все же обмякаю в его лапах, что позволяет ему преспокойно отнести меня подальше от общежития, утащить в сторону густого кустарника, не так давно принявшего в свои колючие объятия двоих неудачливых студентов.
За кустарником неожиданно находится полянка.
Вернее, не полянка, на полянища!
Поле!
Вот, правильно, поле! Полностью вытоптанное чьими-то мощными копытами. Или лапами…
Там Ассандр ставит меня на землю и принимается преспокойно раздеваться.
Я, чуть пошатываясь после поцелуя, смотрю на его действия затуманенным взором, не осознавая, что он делает. Тем более, что даже в полутьме, освещенный лишь одной только полной луной, Дракон выглядит невероятно… Впечатляюще. Широкие плечи, мускулы, лениво подчеркнутые лунным светом, ухмылка довольная на небритой физиономии, потому что мое внимание и мой блуждающий, поплывший взгляд не остаются незамеченными.
Я прихожу в себя только, когда он тянется к поясу брюк, отпрыгиваю назад и шиплю:
– Да что же это такое? Мало тебе того, что недавно было? Что за ненасытность?
Он белозубо хохочет:
– То есть, тебя смущает частота, на не сам факт? Это уже хорошо.
И, пока я перевариваю глубины своего морального падения, дракон ловко избавляется от остатков одежды, и… Оборачивается!
Причем, неожиданно аккуратно, совершенно не повредив окружающий нас кустарник!
Я только взвизгнуть успеваю, как оказываюсь в черной лапе, на удивление нежно прихватившей меня и определившей сразу на спину.
Я цепляюсь за выступающие чешуйки, умащиваясь, как в прошлый раз, между двумя рядами гребней, ругаясь самыми грязными словами, которые давно, еще в детстве, слышала от папеньки, когда его любимый жеребец пришел вторым на скачках. Так даже конюхи не ругались у нас.
Дракон поворачивается ко мне, и, клянусь, на его морде написано веселое удивление.
Я сурово хмурюсь и шлепаю его по жесткому носу, тянущемуся ко мне.
Это нисколько не мешает наглой морде нырнуть мне под юбку, шумно фыркнуть так, что ткань поднимается чуть ли не до головы, и… Лизнуть! Клянусь, он лизнул меня в ягодицу!
Развратный дракон!!!
Я не успеваю ничего возразить, настолько шалею от наглости, а Дракон разворачивается обратно.
Я еще успеваю подумать о его невероятно гнущейся шее, надо же, сколько всего нового…
А Дракон взмахивает крыльями, наводя панику и ветер на окружающие нас кусты, а затем… Просто вертикально поднимается в воздух!
Взвизгнув, я крепче цепляюсь за гребни.
Вот, оказывается, мы как умеем? А какого, простите, дракона, мы в пещере вываливались со скалы и падали камнем вниз? Если нам разгон не требуется?
Что это, вообще было?
Потом, правда, на вопросы не остается сил и времени, потому что Ассандр, в пару взмахов поднявшись над Академией, делает крутой вираж и устремляется прочь, в небо.
Я
