И это безумие манило.
Ни волны, ни ветер, ни гром, ни молнии — ничто не могло стать препятствием у меня на пути. Как заколдованная я добралась до носа корабля и встала чуть левее от капитана, а там…
Арс Айверс мною был мгновенно забыт. Прямо перед носом «Морского Дьявола», будто сопровождая его в этом сумасшествии ночи, плыли просто невероятные существа.
Из-под синей толщи соленых волн они словно выпрыгивали, демонстрируя нам верхнюю часть своих лошадиных туловищ. Нижние же части принадлежали рыбам — разноцветные хвосты мельком появлялись над поверхностью моря.
Светло-зеленые, ярко-синие, голубые, лазурные. Их густые гривы сплошь состояли из водорослей, а мощные тела будто светились, сияли магией так ярко, что освещали нам путь.
Нет, они и определяли наш путь, вели корабль среди неудержимого шторма, не давая капитану сбиться с намеченного курса.
Засмотревшись, открыв рот от удивления, я потеряла бдительность и слегка расслабилась, мгновенно заплатив самую высокую цену за свою ошибку. Очередная сильная волна качнула судно, веревка выскользнула из мокрых пальцев, а меня резко повело в сторону.
За борт я вылетела, уже на ходу успев прокричать никем не услышанное в этом безумии: «Помогите!»
Вода сомкнулась над моей головой в тот же миг, обожгла кожу даже через одежду. Меня бросило только раз — за это время я успела сделать лишь вдох, а потом наступила тишина. Здесь, под водой, шторма слышно не было совершенно, но из-за темноты я едва сумела разглядеть мелкие пузырьки воздуха.
Плавать я не умела, несмотря на то, что наше островное графство со всех сторон омывалось теплым морем. Для истинной леди это было неприлично и порицалось, однако кое-что я все же знала.
Однажды мальчишка конюх едва не потонул, решившись поплавать в день, когда волны были особо опасными и буквально сбивали с ног. Затея эта могла бы закончиться трагически: в море его понесло только так, но, выпустив немного воздуха, он проследил за тем, куда уходят пузырьки. Так и выплыл — вырвался из-под тяжелой толщи, а там его увидели и вытащили подоспевшие рыбаки.
Шанс, что мое падение кто-то увидел, был катастрофически маленьким, но надежда умирала последней.
Я сделала все в точности. Расслабившись на миг, престав барахтаться, выпустила чуть-чуть воздуха и поняла, где находится верх. Туда и направилась, имитируя подсмотренные у рыб движения. Руки просто вытянула вперед, соединив ладони, как для молитвы, сооружая таким образом рыбью голову, а ноги использовала как хвост. Только вместе они в одном такте действовать никак не хотели, зато отлично работали врозь, мгновенно лишившись сапог.
Радоваться раньше времени боялась до невозможности, но внутри меня прямо-таки пело ликование. И оно только усилилось, стоило мне вынырнуть над поверхностью и глотнуть такой желанный воздух. Легкие к этому времени уже начинали гореть от необходимости сделать вдох.
Однако надолго моей победы не хватило. Волна обрушилась на меня уже через секунду и тут же притопила. Я вырвалась снова, так и не успев понять, с какой стороны от меня удаляется корабль, и снова стихия ударила по мне.
Как сорванный с дерева лист на ветру, меня фактически бросало из стороны в сторону. Наглотавшись воды, я уже попрощалась с жизнью, когда очередной рывок навсегда лишил меня холодных морских объятий, заменив их на обжигающе-горячие.
Из недружелюбной пучины меня вытащил Арс. Словно сумасшедший, все в той же расстегнутой рубашке, он держался лишь за одну веревку, и то только одной рукой, второй обнимая меня, накрепко прижимая к себе, пока мы, словно птицы, летели по борту корабля.
— Сбежать от меня решила, лисичка? — усмехнулся он и вдруг впился в мои мокрые соленые губы поцелуем.
Моим первым поцелуем.
Который прервался тотчас же, потому что меня окатило очередной волной. В беспамятство я провалилась, совершенно не имея сил на сопротивление.
Сил не осталось ни на что.
Глава 10: Мертвая леди
Я давно не просыпалась в хорошем настроении. Давно не улыбалась с утра, не потягивалась с блаженством потому, что наконец выспалась. Не чувствовала мягкости подушки, запаха свежевыстиранного белья, нежных объятий одеяла. Давно не нежилась на простынях, а теперь вновь вспоминала позабытые ощущения.
Потому что проснулась не в гамаке, а в чужой кровати, а точнее, в чужой каюте. И я даже знала, кому она принадлежала. В кабинет капитана мне ежедневно доводилось относить подносы со снедью и травяной отвар в высоком металлическом чайнике. Эта же комната служила и спальней для Арса. Большая кровать с темным пологом стояла у дальней стены рядом с добротным платяным шкафом.
Кроме этих необходимых каждому человеку предметов мебели в просторном светлом помещении имелись несколько шкафов для карт, книг и иных документов, литой массивный рабочий стол, почти как в кабинете у отца, массивный же деревянный стул, коричневый ковер с узорами и большой глобус в золотой оправе, на подставке в виде тумбы. За черной шторой, я предполагала, прятались удобства вроде таза для умываний.
Раньше как следует рассмотреть эту каюту мне препятствовало воспитание и свидетель — он же хозяин комнаты, а сейчас помещение пустовало. Вокруг не оказалось ни единой души, что позволило мне без стеснения окинуть взглядом еще и себя.
Отбросив тяжелое одеяло, я от ужаса задержала дыхание. На мне была одна-единственная рубашка, и принадлежала она совершенно точно не мне. Ее длина закрывала бедра, и на этом все, в то время как под самой тканью белья не наблюдалось в принципе.
Меня мгновенно прошиб холодный пот.
— Я не сделал ровным счетом ничего для того, чтобы ты так бледнела, — в тот же миг раздалось от двери.
Одеяло я инстинктивно натянула по самые уши, быстро откинувшись на единственную подушку.
Как капитан открыл дверь и вошел в свой кабинет, я не слышала вообще, настолько тихо он это сделал. Выглядел мужчина, как и всегда, спокойным и уверенным в себе. И его ничуть не смущал поднос, который он держал в руках. На нем стояли знакомый мне металлический чайничек, белая кружка и тарелка, накрытая сверху другой тарелкой.
В желудке громко заурчало в ту же секунду, но покраснеть от стыда я себе не позволила. Вдохнула, выдохнула и четко произнесла:
— Арс, что я здесь делаю?
— Спала, — ничуть не смутившись, ответили мне, в мою сторону абсолютно не глядя. Создавалось стойкое ощущение, что не смотрел он на меня специально, чтобы лишний раз поберечь мою психику. — А до этого я тебя лечил. Ты наглоталась воды, заболела и, как итог, пролежала в лихорадке три дня. И я бы на твоем месте не торопился вставать.
Я на своем месте вставать тоже не собиралась. Во-первых, я впервые за последние дни спала на нормальной кровати, с нормальной подушкой и под нормальным одеялом в позе, от которой не болит спина. А во-вторых…
Это одеяло теперь у меня было не забрать. Второй раз демонстрировать собственные ноги у меня желания не имелось. Не хватало еще, чтобы капитан подумал обо мне, как о доступной женщине. Вот принесет мне мою одежду, выйдет из своего кабинета, и тогда…
Поднос опустился на кровать прямо рядом со мной. Туда же сел капитан, не обремененный моральными терзаниями по поводу недопустимости такого поведения.
Однако хватило его всего на секунду.
Поднявшись на ноги, господин Айверс дошел до шкафа со стеклянными дверцами. Открыв одну створку, быстро отыскал взглядом и достал прозрачный пузырек с ярко-голубым содержимым.
Видимо, для меня, потому как, вернувшись, несколько капель он отсчитал прямо в чашку, куда затем налил из чайничка горячего отвара.
— Ешь и спи, — приказали мне непримиримо.
— А… — хотела я, собственно, поинтересоваться, чем меня собирались напоить.
Но сказать мне не дали ни слова.
— Ешь и спи, Ари, — повторил Арс, глянув строго. — На острове силы тебе еще пригодятся.
