— Не ушла! Осталась! — Шагнул, на встречу, жене. Крепко обнял ее за плечи, поцеловал в висок:
— Что ты так задержалась, ненаглядная? Гроза была сильная, я волновался. — Подхватил на руки сынишку, забрал тяжелую корзину из рук Лины.
— Не хотелось возвращаться с полупустой корзиной.
— Промокли совсем. Сейчас баню затопим, а то простынете.
— Баня это хорошо, не помешает. — Спокойно ответила Лина.
— Все. Это был последний квадрат. Больше искать негде. — Мужчина средних лет бросил карту на стол. — Надо возвращаться. Люди уже устали.
Золотарев недовольно посмотрел на друга:
— Так не бывает, чтобы люди пропадали бесследно. А тут целый самолет. И где, в густонаселенном районе? Мы что-то упускаем.
— Уже три года ищем. Чуть не под каждым кустом смотрели. Нет, ее Игорь, нет. Забудь и отпусти!
— Не могу. Она мне ночами снится. Все, кажется, что зовет, помощи просит. Пока сам лично своими глазами не увижу разбитый самолет, не поверю, что Лена мертва! — Золотарев отошел к окну. Смотрел на деревенскую улицу заросшую травой. Деревня была почти мертва, остались лишь доживающие свою жизнь старики.
— А ты что скажешь, Сергей? — обратился к сидевшему за столом третьему мужчине.
— Игорь Игоревич прав. Самолет не мог просто так пропасть. Да еще в таком населенном районе. За три года, всяко, кто-нибудь что-нибудь бы да нашел, а тут ничего. Если только… — Мужчина замолчал, обдумывая какую-то мысль.
Золотарев резко повернулся к нему, внимательно всматриваясь в лицо Сергея. Тот снова взял поисковую карту, внимательно ее рассматривая.
— А если предположить что каким-то чудом им удалось продержаться в воздухе гораздо дольше, чем мы рассчитали? Шишкин Михаил был очень опытный пилот и в свое время служил в военной авиации. Он мог попытаться продержать самолет в воздухе гораздо дольше и например не упасть а спланировать и сесть где-нибудь.
— Но они летели в город? Куда они сели в парк? На трассу? Куда? — не согласился с ним Родионов.
— А если они и не планировали посадку? Давайте предположим невозможное. Если, перед городом, набрать максимальную высоту, а затем лететь все время, вот так — провел черту на карте — то от точки, где они исчезли по прямой, можно пролететь еще километров триста. А это как раз будет вот здесь. — Мужчина ткнул карандашом в точку на карте и очертил круг поисков.
— Золотарев подошел и посмотрел на карту.
— Это излучина реки Кристальная. Пятьдесят километров от города. В этой стороне никто не искал. И леса там подходящие. Если самолет упадет, найти трудно будет. Завтра же выдвигаемся.
Родионов застонал.
Поиски опять ничего не дали. Обшарили все берега реки, все овраги, поляны и ничего. Родионов держался из последних сил, но и он в конце концов не выдержал:
— Хватит, хватит Игорь. Нет ее больше в живых, нет! Ты сходишь с ума, остановись!
— Лена жива, я чувствую это. — Отвечал Золотарев.
— Ты сумасшедший! — Не выдержал Родионов. — Гоняешься за призраком. Осознай уже, наконец, что Лена умерла! Живи спокойно, женись, нарожай детей и…
— Нет! — Взревел Игорь. — Нет! Мне нужно видеть ее тело, похоронить ее как подобает! А пока я ее не нашел она для меня жива!
Вышел из машины, по ливень, хлопнув дверью. Пошел по грязной дороге от только, что прошедшей грозы. Ноги скользили, но он все шел и шел. Надо успокоиться. Ему никто не верит, но он знает, чувствует, что Лена жива. Поэтому никто не может найти ее. Эта женщина его одержимость, его проклятье. Как только он впервые увидел ее, больше не мыслил жизни без нее. Другие женщины в качестве жены его не интересовали совсем. Нет, он не был пай мальчиком и любовниц имел, но жениться хотел только на Лене. Вот только она как мираж никак не давалась ему в руки.
Последние капли дождя падали на скользкую дорогу, в воздухе пахло озоном. Золотарев остановился, вздохнул полной грудью и замер. Перед ним стояла она, Лена. В одежде из грубой холщевой ткани с мокрыми от дождя волосами. К ее ногам жался мальчик, около двух лет отроду. Сделал решительный шаг в ее сторону, боялся, что видение исчезнет. Лена выбросила вперед руку в предостерегающем жесте. Он не слышал, что она сказала, но по губам понял:
— Остановись. Тебе нельзя сюда.
И только сейчас Золотарев заметил, что между ними колыхается как бы мерцающая зеркальная поверхность. Лена смотрела из-за нее на него все также как и раньше, а он радовался, что видит ее живой. За спиной женщины показался мужчина, одетый в странную одежду, несовременную. Он был намного моложе его Золотарева и гораздо крепче в телосложении. Заметил, мальчик был очень на него похож. Вот значит как, Лена замужем и уже родила сына? И что за странное природное явление он наблюдает. Не успел понять, что видит, как образ Лены начал таять. Женщина подняла руку в прощальном жесте и исчезла совсем. Жива! Его Лена жива! И пусть ему никто и никогда не поверит, но он точно теперь знает, что другой мир существует, и его Лена попала именно туда. На душе стало легко и радостно. Пусть она не досягаема для него, главное, что у нее все хорошо, а значит и он может теперь успокоиться и начать, наконец, жить. Золотарев вернулся в машину. Сел на заднее сиденье и скомандовал:
— Возвращаемся домой.
— Неужели. — Удивился Родионов. — Ты понял, что твои поиски бессмысленны и я прав?
— Нет. Я нашел то, что искал. — Ответил Золотарев.
— Не понял, объясни?
— Я нашел Лену. Она жива и у нее все хорошо.
— Где и когда ты успел ее увидеть? — с подозрением покосился на него Родионов.
— Там. — Неопределенно махнул в сторону Игорь Игоревич и улыбнулся.
Глава 23
Приближался день летнего солнцестояния. Уже в третий раз в этот день состояться свадьбы во всех селениях племени. В этот раз в их селении будет сразу восемь свадеб. Готовились к празднику тщательно. Даже Касси, которая, уже два года удачно избегала замужества, готовилась. Её глаза лихорадочно блестели в ожидании. Своим подругам Касси по секрету сообщила, что и она выбрала себе мужа и обязательно в этом году выйдет замуж. Девушка была амбициозная, выходить замуж за простого воина не собиралась. Вот уже два года она пытается завоевать расположение и любовь вождя племени Хорта. И кажется, он начал меняться по отношению к ней.
Лена смотрелась в медное зеркало. В прошлом году его на ярмарке для неё купил муж. И то, что она видела в нем, ей нравилось. Несмотря на трудные и тяжёлые условия жизни она всё ещё оставалась красивой молодой женщиной. На ней была длинная рубашка из более тонкой белой хлопковой ткани, чем обычно. Поверх рубашки одета юбка, из синей плотной ткани. Разнообразием форм одежды и тканей этот мир не слишком баловал. Ворот рубашки завязывался на завязки, украшенные небольшими кисточками. Достала из небольшого сундучка тяжёлые парные золотые браслеты, такие носили замужние женщины. Волосы заплела в тугую французскую косу. Эта прическа как никакая другая шла Лене, делая её на несколько лет моложе. Вплела в волосы ленточки из цветной тонкой кожи. Всего полчаса и она готова к празднику. Вдруг вспомнилось, когда-то она тратила целый день в подготовке к вечеру. На сынишку одела простую белую рубашку длиной чуть ниже колен. Повязала кожаный поясок. Пока маленький ему штаны были ещё не положены. В дом вошёл Хорт. Он тоже был одет празднично. Улыбнулся, увидев, принаряженных, жену и сына.
— Ты очень красивая Лина. Но мне кажется, чего-то не хватает.
— Шагнул к жене и надел ей на шею тяжёлое украшение, сделанное из золотых пластин, украшенных цветными камнями. Лена удивилась. Такого она ещё ни разу не видела. Это чем-то напоминало ей старинные украшения, которые находили при археологических раскопках курганов древних славян.
— Спасибо. Сдержанно поблагодарила его Лена. — Очень красиво.
— Это делает наш мастер. Его изготовили специально для тебя. Пальцы Хорта погладили украшение, задели кожу. Лена вздрогнула. По телу побежали предательские мурашки. Она осторожно отступила от мужа. Злость и обида на мужа давно прошли. Они общались между собой как супруги, долго прожившие в браке ровно и спокойно. Без лишних слов и эмоций. Но всё же перешагнуть границу, за которой начинались интимные отношения, Лена не могла. Она боялась, что весь тот ужас, который она пережила, может повториться снова, поэтому её вполне устраивала сложившееся ситуация. Хорт боялся спугнуть жену лишним словом и действием, терпел, не решаясь перешагнуть границу. Их хрупкий мир был ему дороже.
