пытаясь сориентироваться и вспомнить, как добраться до склепа Адлеров.
– Слушай, спасибо за подъем. Даже за тот, о котором я не просила. Но, пожалуйста… Уберись отсюда к перьям, Сераф. – Я прошла по широкой дороге, потом свернула вправо.
– Тебе в другую сторону.
Я стиснула зубы. Будь я более мелочной, то продолжала бы идти в выбранном направлении, но, поскольку мне хотелось поскорее с этим покончить, я послушалась Ашера. Его взгляд скользнул по моему лицу, когда я прошла мимо, а затем по затылку, когда продолжила путь. Ветер трепал ветви лип, заставляя их щелкать, как старые кости. Звуковой эффект в сочетании с темнотой заставил меня вздрогнуть. Я попыталась напомнить себе, что земля подо мной заключает в себе только тела, а не души. К сожалению, это не помогло избавиться от жуткого ощущения.
Я остановилась на следующей главной дороге, пытаясь найти знакомый указатель.
– Продолжай идти прямо.
Уф. Не обращая на Ашера внимания, я последовала его указаниям.
Через несколько минут я добралась до колонны из блестящего черного мрамора, испещренного именами: Исаак, Джейн, Нил, Микаэла, Тристан, Лей, Джаред. Вскоре к списку усопших добавится имя Мими.
Затаив дыхание, я провела по имени Лей.
– Она бы не хотела, чтобы ты был здесь. И Джаред тоже.
Ашер ничего не ответил. Неужели он наконец ушел? Я оглянулась через плечо. Нет. Все еще здесь.
Он стоял, скрестив руки на груди и крепко прижав к себе крылья.
– Их здесь больше нет, чтобы выказать протест. – Его взгляд не отрывался от двери склепа.
– Ты об этом позаботился.
Ветер скользнул по пушистой паутине его перьев, заставив их трепетать, хотя все вокруг оставалось неподвижным.
– Да, так и есть.
Вместо того чтобы наброситься на него – в первые несколько раз это не принесло никакой пользы, – я сделала вид, что Ашера здесь нет. Повернувшись, я присела, а затем потянула за ручку приземистой металлической двери, которая вела вниз, в склеп.
Когда мне удалось открыть ее, пот струйками стекал по спине. Я вытащила из сумки свернутый шарф. Меня снова окутал запах Мими, заставив грудь сжаться, а глаза наполниться влагой.
«На самом деле она не исчезла», – напомнила я себе, отпуская ее закутанные останки в темную яму.
Это не облегчило мою ужасную боль, потому что, даже если она не исчезла, однажды это случится со мной.
Похоронив Мими, я захлопнула металлическую дверь склепа, а затем вытерла руки о бедра. Ашер все еще стоял там, возле мраморной колонны с именами.
Он вскинул брови, когда я прокралась к нему, а затем приподнял их еще выше, когда я остановилась прямо перед ним. Я сжала руки в кулаки и медленно дышала, заменяя теплый цитрусовый аромат Мими свежим, прохладным запахом Ашера, а затем ударила его в грудь, прямо в то место, где стучало его черное сердце.
Его губы приоткрылись от моего первого удара, а затем крепко сомкнулись, когда я продолжила наносить следующие. Он не подначивал, но и не останавливал. Ашер позволял мне бить себя, пока кости моих крыльев не заболели так же сильно, как костяшки пальцев. В какой-то момент он поймал мои кулаки, зажав по одному в каждой руке, сомкнул пальцы вокруг них и опустил.
– Я еще не закончила, Сераф!
– Закончила.
– Не смей мне указывать! – Я попыталась вырвать кулаки, но он крепко их держал.
– Если бы перья так не реагировали, я бы с радостью позволил тебе продолжать, Селеста, но ненависть ко мне лишь вредит твоим крыльям, так что успокойся.
– Ты сжег крылья Лей! Ее тело разлагается у нас под ногами из-за тебя! Ее душа… Свет ее души померк из-за тебя! – Мне удалось освободить один кулак, но не второй. Прежде чем я успела впечатать его в лицо архангела, он поймал мое запястье и завел мою руку мне за спину, затем сделал то же самое с другой рукой, сковав обе.
– Я тебе не враг.
– Вся система – мой враг, а поскольку ты находишься на самой верхушке, ты и есть враг.
Ашер расправил крылья и окружил ими наши тела, заключив нас в клетку из перьев.
– Боишься, что ишимы увидят, как ты бьешь другого ангела? – выплюнула я, борясь с его хваткой, напоминавшей тиски.
– Нет. – Он приблизил губы к моему уху и прошептал, обдав кожу горячим дыханием: – Боюсь, что они услышат, как я признаюсь в том, что может уничтожить ее… и меня.
– Ее? – Я попыталась отстраниться, но у меня не оставалось сил, поскольку руки были связаны за спиной, а огромное тело нависло надо мной.
Он дышал, просто дышал, каждый глоток воздуха становился резче и горячее предыдущего.
– Я спас ее душу.
На этот раз, когда я запрокинула голову, мне удалось немного увеличить пространство между нашими телами.
– Где… Где она? – Ее непроизнесенное имя цеплялось за окутывающую нас тьму.
Ашер так крепко зажмурился, что тонкие морщинки очертили контур глаз. Его рот тоже сжался в тонкую линию. Я хотела, чтобы он открылся и ответил, но он оставался сомкнутым.
– Откуда мне знать, что ты говоришь правду?
Полог из перьев отбрасывал на него тень, но все же я различила биение вены на его виске и трепещущую прядь волос, которая выбилась из-под резинки.
– Я только что проклял себя, Селеста, – его глаза медленно, но не полностью открылись, – а ты спрашиваешь, не лгу ли я? – Его пальцы соскользнули с моих запястий, но крылья остались на месте, и, хотя ни одно перо не коснулось моего тела, я чувствовала их повсюду.
Я потерла запястья, будто серафим причинил мне боль, но он этого не сделал.
Я задрожала, словно замерзла, но это не так.
Я ошеломлена. И расстроена.
Ох… так… расстроена.
Я влепила Ашеру пощечину.
– Как. Ты. Смеешь. – Кости моих крыльев напряглись, когда ишимы украли еще одно перо, пополнив фиолетовый холмик возле моих сапог.
Архангел моргнул.
– Как я смею что?
– Как смеешь говорить мне об этом только сейчас! Как смеешь позволять мне верить, что… что… – Я не хотела плакать, но всхлип вырвался наружу. – Четыре с половиной года, Сераф, – прохрипела я. – Четыре с половиной года. Кусочек моего сердца был мертв четыре с половиной года.
Смертельно тихим шепотом он произнес:
– Если не замолчишь, этот кусочек будет похоронен навсегда.
Мои глаза расширились настолько, что ресницы коснулись бровей. Я даже не подумала о том, что за ее душой могут охотиться, желая уничтожить.
– Вообще-то, я ожидал объятий, – пробормотал он, потирая челюсть. – Или, по крайней мере,
