вообще на них обращать внимание, погрузившись в размышления.
Что же мне делать дальше?
Бьорн…. Мысли вновь и вновь возвращались к бывшему мужу.
Девочкам нужен отец. Они медведицы. Если в паре один из родителей медведь — то кроме медведя никто родиться и не может. И я не справлюсь с девочками дальше. Пока они маленькие все было просто. Но с каждым годом будет проявляться и строптивый характер и звериная сущность, с которой мне не справится в силу моего характера и природных качеств.
Я семь лет о них заботилась и помощи не просила, но вот сейчас я должна это сделать. Наступить на горло собственным чувствам, гордости и попросить. Он не откажет. Со смертью Эффи все поменялось. Будь я одна, я бы ни за что не попросила, но девочки…
Нужно просить помощи у Бьорна. А как? Столица далеко.
Я сама его наверняка уже давно не интересую. К тому же я подурнела, у меня нет больше роскошных длинных волос, стройной фигуры и юного наивного личика. Если раньше я его этим цепляла, то теперь-то уж, совершенно точно не составлю конкуренцию ни Урсуле, ни другим столичным медведицам.
Но о дочерях он должен узнать и позаботиться. Обязан. А мне пора перестать трястись от страха, прятать голову под одеяло и рассказать ему всё. Да пережить много неприятных минут, но и другого выхода у меня нет.
В столичном особняке Бьорна девочкам будет гораздо комфортнее. И со школой Бьорн все решит. И яблоки они будут есть каждый день. Я не имею права лишать их того, что им было дано по праву их рождения. В конце концов, мне все равно пришлось бы это сделать. Через шесть лет у них начнется перестройка организма и подготовка к первому обороту в медведиц. И им будет нужен их Дом Медведей и отец.
И нужно что-то решать с налогами. Эти декларации обычно я заполняла, но вот относил их всегда Эффи. У меня их не примут. Там сидят узколобые мужчины, которые уверены, что женщина в цифрах разбираться не должна, и не умеет. И что ее предел — посчитать выручку за день. А вот составить отчет за целый год работы магазина женщине совершенно точно не под силу. Я уже ходила и проверяла это. Меня подняли на смех и ничего не приняли. Хотя я могла отчитаться за каждую цифру на бумаге. Кто теперь понесет это в местную налоговую контору? Карлу только семнадцать и ему еще рано, да и не сможет он туда даже войти. А год скоро заканчивается. Хотя если я успею за оставшиеся месяцы продать магазин и переехать в столицу, то и подавать отчет я же буду там? Может быть, в столице уже более продвинутые чиновники? Хотя это вряд ли. Когда я ходила семь лет назад к известной модистке содержащей собственное ателье она жаловалась, что отправляет в налоговую своего пропойцу дядю, который бывает трезвый только в этот единственный день, когда нужно туда идти.
И что же мне делать?
Я могу попросить у Бьорна помощи с продажей магазина. Уж его-то точно никто не посмеет обмануть. Сама я продать магазин скорей всего не смогу. А если и продам то почти наверняка не получу хорошей цены, а деньги мне сейчас очень нужны. Можно попробовать купить книжный магазин в столице. Разумеется, не такой как тут, а гораздо меньше. И не в центре города, а где-то на окраине. Но возможно денег и хватит. И мастерская как-никак все же приносит доход. И я перееду туда с Карлом. Смогу навещать девочек у Бьорна в особняке каждый день.
Это уже план.
Я, правда, не представляю, как я с ними расстанусь. Но я должна. Просто обязана, сделать все самое лучшее для своих дочерей. Я справлюсь.
Только вот как мне попасть к Бьорну? Верховные Коннетабли не валяются на дороге как последние пьяницы, вышедшие из трактира.
Как мне попасть к нему?
Может попросить помощи у этого медведя? Талека? Он наверняка сможет помочь. Я же им помогаю с латынью? Завтра нужно будет спросить его.
Спать я так и не ложилась. Сначала разбирала коробки, потом села за учетные записи, потом стала подсчитывать нашу выручку за прошедший месяц и на какую сумму я могу рассчитывать прямо сейчас.
Я краем уха слышала, как Карл спускался гулять с Чаплином и его взялся сопровождать один из медведей. Так они втроем и гуляли. Пес, Карл и огромный медведь. Наверное, забавно, только вот смеяться мне не хочется.
В итоге утренний крик «Мам!» застал меня за магазинной конторкой.
Завтрак. Нужно, покормить девочек завтраком. Сознание было слегка заторможенным. Гул колокола продолжал звучать в моей голове и утихать не собирался. Но я справилась с утренними делами. Сначала приготовила всем завтрак, потом засадила за уроки. Потом переоделась и приняла чуть теплый почти холодный душ. Горячий я себе позволить теперь вряд ли смогу. Не в ближайшее время точно. Чистое платье вот только зачем то надела снова с протертыми рукавами. Я же разобрала коробки? Но задумываться сил не было, оно первым попалось мне на глаза в шкафу. Девочки больше не плакали, сосредоточенно сопя над тетрадками. Нужно будет потом привлечь их к приготовлению обеда. Потому что самое правильное сейчас — это постараться выполнять привычные действия. А мне надо поесть. Только вот совсем не хочется. Ладно, потом.
Внизу зазвенел колокольчик.
— Карл? Ты же присмотришь за девочками, пока меня не будет?
Я дождалась сдержанного кивка, и мы вместе стали спускаться вниз. Там стоял Талек с очередной корзиной фруктов.
— Спасибо — сдержанно поблагодарила я, а Карл забирая корзину вдруг сказал:
— Она не ест вторые сутки — и пошел себе наверх.
На меня внимательно посмотрели, а потом вдруг молчаливый медведь, что провел рядом со мной всю ночь, кажется, его Юрген зовут, выдал:
— А еще гунна не спала.
— Гунна Асти, вы хорошо себя чувствуете? — озабоченно спросил Талек.
— Да! Я в порядке — кивнула я и протянула руку к висевшей тут же на крючке накидке.
— Гунна, там холодно — Талек с сомнением посмотрел на мой плащ.
Ну да. Он легкий. Но я пока не могу себе позволить другого. Вот найду Бьорна, переедем в столицу, и когда все утрясется куплю себе зимний плащ с подкладкой и меховым капюшоном. Но не сейчас. Еще не известно, во сколько мне выльется переезд. За провоз одного только Чаплина с меня возьмут сумасшедшие деньги. Но я же
