распорядком и пришел к решению, что безопаснее устранить Горгулью ночью в её комнате, когда она одна.
Хорошо расположившись за столом, он посматривал в окно и наблюдал, как вечерняя заря стала медленно угасать, застилая небо тёмным шёлковым покрывалом ночи.
Сегодня последняя ночь для выполнения задания, а то ему надоело торчать в этой дыре, слышать голоса вечно недовольных людей и наблюдать их разборки.
Хотя пиво и еда доставляли удовольствие, что не скажешь про другие харчевни, в которых он останавливался во время пути.
Он провел слишком долгое время в этом месте, и появилось нестерпимое желание поскорее покинуть людское королевство.
Он позлорадствовал над королевским племянником. Вот не повезло, так не повезло.
Даже он не мог представить, что такой подарок мог преподнести Бог Хаос. Может, там Жрецы что-то напутали, но он откинул эту мысль: они точно выполняют указания своего Владыки.
У них осечек не бывает, тогда для чего в Королевскую семью была предназначена увечная?
Он решил, что судьба никогда не ошибается, и такая девушка для чего-то дана Королевской крови, но ему ли разбираться в замыслах Бога.
Он задал себе вопрос: если бы ему досталась такая предначертанная, то чтобы он сделал? На него он не смог ответить, а только поблагодарил Высшие силы за то, что его не коснулся выбор.
От его задумчивого состояния не ускользнуло, что служанка почти взбежала по лестнице и скрылась на втором этаже.
Через несколько минут Горгулья, постукивая тростью, спустилась и направилась на кухню. Он понял, что там что-то произошло чрезвычайное и потребовало присутствие хозяйки.
С другими вопросами занимался Фома — её правая рука, которому она могла довериться.
Медленно потягивая пиво, он наблюдал, но хозяйка не возвращалась и не поднималась в комнату.
Только её работница опять поднялась наверх и спустилась с плащом и тростью.
В её облике было что-то суетливое и взволнованное. Он подумал, что лучше перенести своё наблюдение на улицу, рассудив, что Горгулья никуда не денется и придет все равно ночевать к себе.
Решив, что у неё появилось какое-то безотлагательное дело посреди ночи и, возможно, она может куда-то направится по своим срочным делам.
Он вышел во двор и встал в тени, чтобы свет из окон харчевни не выдавали его присутствия во дворе, и стал наблюдать за местностью.
Солор знал, что есть еще один выход из харчевни, который был для хозяйственного назначения. Так что если кто-то и выйдет из него, то он сразу заметит.
Ему пришлось долго дышать прохладным ночным воздухом, но его терпение было вознаграждено.
Из дальней калитки вышла Горгулья. Прихрамывая на одну ногу и опираясь на трость, она направилась в другую сторону от главного входа.
Он медленно, скрываясь в тени, последовал за ней. Удача улыбнулась ему. Фигура медленно шла по тёмной дороге, где в такое время никого не было.
С каждым шагом звуки и голоса из харчевни затихали, а женщина продвигалась все дальше, иногда останавливаясь, словно устала. Куда её понесло в такую темень?
Но так занимающий его вопрос остался загадкой, потому что это был его шанс избавиться от Горгульи и выполнить поручение, из-за которого он тут находится.
Оглянувшись ещё раз, он вытащил кинжал. Мягкое тело, словно куклу, Солор опустил на землю. Вытерев кинжал об её плащ, быстро растворился в темноте.
Наемник не видел, что у этого преступления был свидетель, который прикрыл рукой свой рот от непроизвольного крика.
ПРОДОЛЖЕНИЕ
* * *
Под деревом, которое хорошо скрывало меня от Дайва, замерла, как соляной столб. Прикрыла рот рукой и сильно сомкнула зубы, прикусив мягкую часть. Только сейчас пришло запоздалое сожаление о том, что случилось и о понимании роли Дайва.
В ту ночь готовилась уже ко сну, когда Нора позвала меня на кухню, где в своем закутке увидела Лиану. Вид на этот раз был совсем удручающим. Вся в крови, в порванном платье, она прислонилась в изнеможении к стенке и закрыла глазами.
Промелькнула мысль, что каких усилий ей понадобилось, чтобы дойти до своего города. От потери крови могла бы где-то упасть и больше не встать. Какая же сволочь сделала с ней такое?
— Нора, принеси спирт, чистые тряпки, — отдала приказания, присаживаясь рядом.
— Лиана! Ты жива там? Как ты себя чувствуешь? Сколько раз говорила, чтобы была осторожна! Гляди, опять достался извращенец! — сердито выговаривала ей, а сама уж обрабатывала раны.
Промывала осторожно, потому что боялась доставить дополнительные страдания, и когда обработала раны, то ужаснулась гематомам, которые покрывали почти все тело. Лицо напоминало сплошное месиво из ссадин и кровоподтеков.
Лиана немного кривилась от боли, но при обработке следов побоев от неё не было слышно ни одного стона: видно, жизнь научила прятать свои чувства от окружающих. У меня на глазах выступили слезы жалости и сожаления.
— Больше я тебя никуда не отпущу. Привяжу, и будешь сидеть у меня на привязи! — на эмоциях пообещала ей.
Она только посмотрела на меня и сгримасничала, потому что улыбка ей не удалась.
— Нора. Принеси бульон и жидкую кашу, и прихвати теплого молока. Навряд ли ты сейчас в состоянии что-то пожевать, — со страданием посмотрела на свою подругу.
— Точно…, не смогу, — с трудом прозвучало от неё.
Было удивительно, что она в таком состоянии дошла до меня. Страшно представить, что какой-то мужик смог так поиздеваться над ней. Неужели даже простого сострадания не промелькнуло у него в сознании, что перед ним слабая женщина.
А вообще-то, чему удивляться: и в моем мире были маньяки, и, по-видимому, этот мир не так и сильно отличается по этой части. У нас хотя ищут преступников, а здесь такие, как Лиана, никому не нужны.
Пока она медленно ела, я сидела рядом с ней.
— Завтра позову целителя, пусть тебя немного подлатает. Может, останешься здесь? Мне будет спокойнее, — предложила ей.
— Нет, пойду домой.
— Тебя проводят…
— …нет Солья. Я сама, — перебила она меня.
— Нора, принеси плащ и старую трость, — попросила работницу.
Только её я допускала в свою комнату, зная честный характер работницы.
Не могла я отправить Лиану в таком порванном платье в холодное время суток. Проводила её до калитки, и она потихоньку побрела домой, а я стояла и смотрела вслед с жалостью, но ничего не могла поделать.
У Лианы был такой же сильный характер, и её жизнь научила не доверять никому, даже мне. Вероятнее всего, она просто боялась приблизить слишком близко к себе кого-нибудь.
Развернувшись, последний раз бросила взгляд на удаляющуюся фигуру, как заметила человека, который последовал за ней.
