Он встает с кровати и отходит к комоду, с которого берет рубашку, чтобы надеть.
— Стой! — внезапно вскрикиваю я и буквально слетаю с кровати. — Как так?
На нем нет повязки. Как и каких-либо следов ранения. Я не успеваю себя остановить и касаюсь его бока, того места, которое я недавно промывала и перебинтовывала.
Мужчинавсе же надевает рубашку и застегивает ее:
— Ты мне скажи, — усмехается Ник. — Я еще не был у лекаря, но уже знаю, что он мне скажет. Что это невозможно.
— Я? — делаю шаг назад , растерянно глядя на него. — При чем тут я?
— Тиолла. — Ник берет меня за руку, аккуратно накрывая мои пальцы своими. — Какая у тебя магия? Я никогда не спрашивал.
— Сейчас никакой, ты же знаешь, — привычным жестом кладу пальцы на грудь, где всегда висел кулон.
— Мне кажется, ты ошибаешься. — Он проводит пальцами по моей щеке. — Проведи весь сегодняшний день с сыном, он скучает.
Ник выходит из комнаты, оставляя меня в полной растерянности. Как мне относиться вот к этим резким переменам в настроении в действиях? Как мне его понять?!
Но отказываться или откладывать встречу с сыном я не собираюсь. Наспех привожу себя в порядок, чтобы хотя бы не испугать Берту, и бегу в детскую. Но там только няня, которая дремлет в кресле.
— Берта? Доброе утро, — я все же решаюсь разбудить ее, готовая умереть от волнения. — А где же Риан?
Драконица потягивается немного, хмурится:
— Тина, — вздыхает она. — Риан очень беспокойно спал. Видно, чувствовал, что тебя рядом нет. Его Айлин взяла на прогулку. Любит она с детьми возиться.
— Спасибо. — Мне бы успокоиться, но почему-то тревога не отпускает. — Я тогда пойду к ним.
Айлин с Рианом нахожу на уже знакомой полянке. Вроде бы все хорошо, но что-то не так. Он не играет весело с кузнечиками и не прячется от нас в траве, играя в “ку-ку”. Риан просто сидит и медленно перебирает лепестки ромашки.
Киваю Айлин и подхожу к сыну. Он вяло обнимает меня, а потом снова переключается на ромашку. Целую его в лоб и глажу по волосам, прижимая к себе. Что же с тобой, милый?
— Тина, здравствуй. — Я вижу, что Айлин, тоже беспокоится. — Решила погулять с Рианом. Он мне так напоминает моего Дариана. Сразу видно, что дракон.
— Ты поняла? — удивляюсь я.
Не то чтобы я скрывала это, но сам факт того, что у меня ребенок от дракона, вызывает вопросы. А на них отвечать мне бы очень не хотелось.
Айлин садится рядышком на траву.
— Почти сразу, — кивает она. — Не переживай, расспрашивать ни о чем не буду, мало ли у кого какие скелетов в шкафу.
Девушка пытается принять непринужденный и расслабленный вид, но я же понимаю, что что-то не так. Даже не так. Я чувствую это.
— Не верю, что у тебя их много, — я качаю головой, стараясь поддержать легкую беседу.
— О… Насчет скелетов не знаю, но кое с чем мне все же пришлось столкнуться, — она немного грустно улыбается. — Но это дело прошлое. Хотя некоторые события, может, и остаются в прошлом, но все же меняют человека основательно. Да и драконов со всем их упрямством тоже. Взять хотя бы моего мужа или брата.
— Ника? — удивленно восклицаю я.
— Да. — Айлин немного неловко потирает лоб, как будто сказала то, чего, в общем-то, не следовало. — Два года назад… Он всегда был очень светлым драконом. Мама даже шутила, что он сверкает душой, как его чешуя. А потом его предала та, кого он впустил в свое сердце. В один день он лишился друга, любимой и защитного артефакта клана.
Я слушаю и не понимаю, о чем она. Кто предал, о ком говорит Айлин? У него был кто-то еще, кроме меня или… Она сейчас обо мне? Что вообще произошло?
— Не переживайте так, — по-своему расценив мою реакцию, пытается меня успокоить Айлин. — Дело прошлое. Ник справляется, хотя, честно говоря, вы первая женщина, кого он подпустил к себе так близко за все два года.
Айлин немного грустно улыбается, я думаю, что ей ответить, хотя от шока мысли путаются. А потом внезапно воздух разрывает детский вскрик боли и плач.
Риан!
Глава 31. Николас. И дальше что?
Это время, проведенное с Тиоллой только сильнее утверждает меня в мысли, что я больше никуда ее не отпущу. И даже если единственный способ забрать ее у Гардариана — вызвать его на смертельный поединок, я это сделаю.
Только вот по донесениям моих людей у него планы гораздо более масштабные.
Смотрю на несколько отчетов, судя по которым, Гардариан не только собирает свои войска на всей линии границы, но и посещает другие кланы с целью заручиться их поддержкой.
По большей части они все привыкли к сытой и спокойной жизни и с нами в хороших отношениях. Чтобы перетащить их на свою сторону, Гардариану придется найти очень веские аргументы. Или… вынудить их силой, что, конечно, больше в его стиле.
Разведчик донес, что нежить вполне управляема. А это значит, что Гардариан нашел не просто способ механически поднять то, что умерло, что он, в принципе, и так умел, но и частично вдохнуть жизнь. Так, чтобы эти ходячие трупы выполняли чьи-то приказы.
Здесь явно не обошлось без магии. Сильной. Светлой. Той, которая должна работать во благо, а не на низменные страсти дракона. Жажда власти их клана всегда удивляла, но, кажется, в последние годы особенно перешла все границы.
Полагаю, что Делирия, младшая сестра Градариана, должна была стать первой ступенью к перевороту. Она должна была занять место моей сестры и стать женой Рэгвальда, а потом склонить один из сильнейших кланов на сторону Гардариана.
Но, слава богам, любовь Айлин и Рэгвальда истинная, искренняя и никак не связана с властью. Они справились, и Гардариан в лице клана Орланд обзавелся не союзником, а скорее врагом.
Я точно знаю, что, что бы ни случилось, Рэгвальд не пойдет против меня. И это уже ценно, особенно учитывая, что без сердца Креолинии мой клан значительно ослаблен.
То, что я еле нашел ресурс сил, чтобы спасти мальца и самому не свалиться с ног, — уже показательно.
Но больше удивляет другое: после того, как мою рану обработала Тиолла, у меня она не просто очистилась от яда и зажила. Я словно наполнился силой. Как будто Тиолла вдохнула в меня жизнь, наполнив внутренний резерв до отказа.
И без амулета. В ней больше загадок, чем я думал…
Взгляд снова падает на цветок Креолинии, так и стоящий на моем столе и ни капли не потерявший своего блеска. Все верно. Он теперь так и будет светиться, пока пара, благословенная богами, не обвенчается.
Горгулья срань! Как такое вообще может быть?! Этот цветок должен работать только для не связанных брачными узами людей! Но я сам был на свадьбе Тиоллы, сам дал согласие на их брак. Я сам видел обряд своими глазами!
А если… Если я все же ошибся, и цветок распустился не из-за меня?
Вызываю Флая. Он, как обычно, легкомысленно, даже без стука входит в мой кабинет.
— Будешь ругать за праздник? — Трубочист присаживается на подоконник, вытирая тыльной стороной ладони щеку, но только размазывая сажу.
— А есть смысл? — спрашиваю его.
Как-то так случилось, что этот парень рос рядом со мной, еще до появления Айлин, и я привык считать его кем-то вроде младшего брата. Конечно, да, он сын прачки, но никогда не рвался к какому-то более серьезному занятию, чем работа трубочиста. Нравилось ему гулять по крышам и пачкаться.
Хотя я предлагал перейти в камердинеры или хотя бы помощники госпожи Эйнд.
— Нет, — довольно улыбается он и выразительно смотрит на цветок. — Но, смотрю, ты тоже внакладе не остался.
Флая даже не пугает мой серьезный взгляд.
— Это не я! — легкомысленно заявляет трубочист. — Это все боги! Но наконец-то ты хотя бы перестанешь быть одиночкой. Тина — хорошая и красивая девушка. И мальчишка ее тоже классный. Я бы предпочел, чтобы ее цветок Креолинии распустился из-за меня, но…
— Ты ничего о ней не знаешь, — с нажимом говорю я.
Мне не нравится, что Флай так говорит. Дракон рычит, ощущая закипающую ревность.
