Татьяна Корсакова - Не буди ведьму

Он знает! Он все про нее знает. Знает, что, а главное – где она прячет. Но почему в таком случае он не забрал это, не унес с собой? Зачем оставил ей эту записку?

Он не взял то, за чем пришел, потому что ему нужна она, Арина. Серый Волк хочет поиграть с глупой Красной Шапочкой, которая уже почти решила, что спаслась.

Арина отхлебнула кофе, медленно обвела взглядом кафе. Рука с чашкой мелко дрожала. Сбежать прямо сейчас не получится, потому что то, что спрятано с такой изобретательностью, сейчас никак не забрать, потому что Серый Волк наблюдает за ней из засады и только и ждет, что она, напуганная, бросится к тайнику спасать то, ради чего все это началось, ради чего она поступилась и своим прошлым, и, что гораздо страшнее, своим будущим. Где он, ее невидимый преследователь?

Оконное стекло было холодным на ощупь, как будто сейчас не разгар лета, а глубокая зима. Из серой тьмы, похожей на снежный буран, за Ариной кто-то наблюдал, всматривался в ее лицо, вчитывался в мысли. Караулил, ждал, когда она совершит ошибку.

А она не совершит! Ее так просто не возьмешь! Если бы Серый Волк знал, где искать, его бы ничто не остановило. Он не знает, поэтому ждет, что она запаникует и совершит ошибку. Может, догадывается, но не знает наверняка.

Нужно просто дождаться подходящего момента. Не сейчас, когда освещенное электрическим светом кафе снаружи просматривается едва ли не насквозь, и не днем, когда в «Салоне» будет не протолкнуться от посетителей, рабочих и персонала. Придется дожидаться вечера. К тому времени она что-нибудь придумает, как-нибудь выкрутится. Она знает «Салон», все его ходы и выходы, потайные уголки. Знает город как свои пять пальцев: тайные тропки, переулки, овраги, тупики и кошачьи лазы. Их изучению Арина посвятила целый год, потому что всегда чувствовала: рано или поздно ей придется бежать. И она сделает это так, что ни один проклятый волк не возьмет ее след.

Стекло под ладонью запотело. Арина отдернула руку, вернулась к стойке, кожей чувствуя направленный на нее взгляд, сжимая в кулак дрожащие пальцы.

Все случилось так, как он и предполагал. Девчонка нашла его послание сразу же, даже кофе выпить не успела. Нашла и запаниковала. Это тоже было предсказуемо. Вот сейчас, когда страх лишил ее способности мыслить здраво, нужно смотреть в оба, чтобы не упустить главное. Страх делает людей неосторожными, приоткрывает самые потайные дверцы в их душах. Важно не упустить момент.

Чертов дым мешал, но бинокль сделал свое дело: девчонку он видел как на ладони. Только вот паниковала ли она?..

Паниковала. Не могла не испугаться, поняв, что ее маленькая тайна известна еще кому-то. Но той суеты и необдуманности, на которые он рассчитывал, не было и в помине. Лицо напряженное, неразличимый из-за дурацких бутафорских очков взгляд скользит по комнате, это заметно по едва меняющемуся повороту головы. Скользит, но ни на чем не останавливается дольше обычного, упирается в оконное стекло. Она всматривается в хмарь за окном долго и пристально, словно может его видеть, словно догадалась.

А ведь и в самом деле догадалась! Не нужно обладать особым чутьем, чтобы это понять. Догадалась и ушла за стойку. Как будто какая-то стойка сможет его остановить, вздумай он прийти за ней.

Странно. Странная охота. На первый взгляд все ясно и логично, но он не привык доверять первым впечатлениям, он привык все проверять. Именно поэтому, а еще благодаря чутью он был лучшим в своем деле. И вот сейчас чутье и опыт нашептывали, что не все так однозначно, что охота может лишь казаться легкой, а жертва не так проста и наивна… или наоборот – слишком наивна, чтобы сотворить то, что сотворила.

Он наблюдал за ней вот уже несколько дней, он от корки до корки изучил ее подноготную, но все никак не мог решить, нужны ли крайние меры или просто достаточно забрать вещь, которую она украла.

Что-то его тревожит, не складывается в ясную картину даже в свете той почти исчерпывающей информации, которую ему предоставили. Жаль, что времени почти нет, а решение нужно принимать уже сегодня.

Он еще раз посмотрел на девчонку в окуляры бинокля и решил действовать по обстоятельствам. Неправильное, в чем-то даже непрофессиональное решение. Это злило. Немного, самую малость.

Ладно, к ночи все решится. Если она что-то и предпримет, то лишь вечером. Время еще есть…

Арина приняла решение, и паника отступила. Так всегда бывало: мутная волна страха откатывала, стоило только сосредоточиться. Она умная! Она была лучшей на курсе, и Вера Федоровна считала ее очень сообразительной. Она любила ее, как родную. А Арина ее так подвела…

Стоп! Нельзя об этом сейчас думать. Нужно думать, как спастись. Остальное, страх и угрызения совести, потом. Сделанного не вернешь. А за грехи она уже платит, вот уже год…

Тихо тренькнул дверной колокольчик, в кафе вошли двое: Николас и Милочка! Караулила она его, что ли?!

– Доброе утро! – Николас поправил болтающуюся на плече сумку, приветственно взмахнул рукой.

Милочка метнула в Арину предупреждающий взгляд. «Даже не думай, он мой!» – вот что было в ее взгляде.

– Доброе. – Арина едва заметно дернула плечом, поздоровалась сразу с обоими.

– А я вот решил воспользоваться гостеприимством Евгении Станиславовны.

То, что Николас к имени Евгении добавил еще и отчество, о многом говорило. По крайней мере, победно вскинувшей голову Милочке. Евгения Станиславовна – тридцатилетняя старуха, хоть и какая-то там звезда. А она, Милочка, молода и чертовски привлекательна. И если Николас не слепой – а он явно не слепой! – то непременно сделает правильный выбор. И на главную роль лучше ее ему никого не найти, потому что она красивая, молодая и талантливая. Вот!

Все это читалось на Милочкином лице так отчетливо, что Арине даже стало неловко за нее.

– Мила, – сказала она ласково и красноречиво посмотрела на стойку. – Поухаживай за нашим гостем.

Тонко выщипанные Милочкины брови на мгновение сошлись на переносице, но лишь на мгновение. Она подплыла к стойке, немилосердно виляя бедрами, взяла папку с меню и вернулась к столику, за которым расположился Николас.

– Я бы порекомендовала вам это и вот это. – Длинный ноготок скользнул по строчкам меню, а роскошный бюст в вырезе блузки заколыхался прямо перед глазами Николаса. – А на десерт, – Милочка облизнула алые губы и плотоядно улыбнулась, – вот это! – Ее ноготь едва не проделал дыру в меню, так страстно она рекламировала себя на десерт.

– Хорошо, – сказал Николас и поверх нависающей над ним Милочки беспомощно и просительно посмотрел на Арину.