— И-и…
— Нет, их тел я там не обнаружил. И это — еще одна плохая для нас новость.
— С точки зрения «мировой справедливости»?
— С точки зрения «демонической преданности», — сделался Ник совсем хмурым. — Ты знаешь, Агата, авторитеты в нашей работе есть и у меня. И самого главного из них ты прекрасно знаешь. Наш с тобой бывший общий рыцарь-наставник и общий научный куратор, канцлер Исбург. Исаак Исбург. Я после того, как из Бередни вернулся, с того задания, отчет накатал и сразу к нему за «дополнительной информацией». Потому что «добрый совет» собственного руководства: «Напейся, проспись и забудь», мне не понравился.
— И что он тебе… рассказал? — сдвинула я брови. И даже передвинулась поближе.
Ник ответно качнулся вперед. Потом тихо выдохнул мне в лицо:
— У них — плотная историческая связь. Велиар в предтечном мире был главным покровителем алантов. Вел их планомерно к процветанию и доминированию над всеми остальными земными расами. А потом, почему-то, в самый нужный момент, показал хвост. А теперь, видно, получил «второй шанс».
— Второй шанс?.. И куда же он их… поведет?
Ник усмехнулся, заставив меня моргнуть:
— Агата, сама подумай. Аланты на собственной планете итак — самая процветающая и доминирующая в магии раса. И единственное, чего им не хватает, точнее, то, что они упустили много лет назад — власть. Политическая власть.
— Ты знаешь, на мой взгляд, им она не больно-то и сдалась, — позволила я скептическую гримасу. — Это же — бремя. А аланты…
— «Птицы свободные»? — уточнил Ник. — Это — да. Однако не все из них так любят просто полетать. Ты слышала о ладменском клане «Черного Ириса»?
— Да откуда? И месяца нет, как я вернулась домой.
— Угу. Тогда слушай вкратце то, что мне канцлер нашептал: в клан входят одни лишь аланты. Числом — около двадцати. Причем, очень молодые, даже по человеческим меркам. И все, как один — детки из самых значимых в стране семей.
— И чего они хотят? Неужели, вернуть местный престол? Радужная жизнь без ответственности надоела?
— Да нет, Агата, — скривился Ник. — Они хотят, как ты выразилась, «мировой справедливости». Правда, если перевести ее в конечную цель, получится как раз оно — возвращение исконно алантского престола в Ладмении.
— А Велиар, значит…
— В помощниках. Да только, что-то у них не так пошло, на том ритуале в горах.
— С чего ты взял?
— Пентаграмма была неправильной. Без двух необходимых символов власти над вызываемым. И…
— Тысь моя майка.
— Угу. Так оно и есть, — почесал нос Ник. Я потрясенно отпрянула:
— Но, он ведь, насколько я знаю, рванул именно в направлении Куполграда.
— Откуда такие сведения? — оторвался от «процесса» мужчина.
— Шушель вблизи Гусельниц напел. Ник, чего он там забыл-то, если не по алантской воле?
— А ты, видимо, не в курсе о «профспециалитете» этого архидемона?
— Я?!.. — вот же, хам. — О-ой… Значит, решил самостоятельно выдвигаться?
— Видимо, да, — кивнул Ник.
— На ладменский престол?
— Угу. Хотя, думаю, не в качестве законной власти. Просто устроит тут для разминки большой дипломатический скандал, затем, войнушку с соседями организует. Сначала по Бетану, а потом…
— Я поняла. А когда наберет силу…
— Начнется самое интересное с участием остальных действующих лиц со всех нижних уровней.
— Тысь моя майка. Весело-то как… Демон, по воле алантов, гуляет. Их высокородные задницы прикрывают собственные родители и наше с тобой руководство, а остальные в это время… Вот это вовремя я в отпуск пошла…
— Тебя только это сейчас волнует? — искренне рассмеялся мужчина.
— Да нет, — состроила я ему осуждающую гримасу. — Меня сейчас сильнее всего волнует то, как Ванн во всей этой истории выступит, — и, вспомнив улыбку оного и его речи с явными замашками «блаженного», тяжело вздохнула. Ник тоже смолк. Потом тихо отозвался:
— Сия природа мне неизвестна, Агата. Я лишь знаю, что мир наш, созданный для магии, влияет на таких вот, живущих одновременно в нескольких параллелях существ, подавляюще. Что ангелы со Святыми, что демоны всех уровней, чувствуют себя здесь не особо комфортно. Думаю, именно по этой причине, Велиара и вызвали в Бередне.
— Там открытая земля, — согласно кивнула я.
Ник недоуменно прищурился:
— Что ты сказала?
— Это не я сказала, а Глеб. Там земля намолена. Он мне это постоянно повторял. С самых первых моих дней в Бередне. И сравнивал тамошнюю землю с душой. Понимаешь, когда душа открыта, человек, маг или алант, не важно, в силах испытывать и горе и радость в полной мере. Вот так и земля в Бередне. В общем, «хапает» полным ртом и то и другое.
— Угу… Значит, Велиару нужно время для начала полномасштабных действий. И Святому Франциску — тоже, — продолжил рассуждения Ник. — И если первый набирает энергию из отрицательных эмоций, то второй… — и вопросительно уставился на меня. — Агата, а на какой хоб мы ему вообще сдались?
На какой хоб?.. Видимо, один будет делиться с ним энергетикой предательства, а второй — неумением смирять собственную гордыню.
— Не знаю, Ник. И вообще… я спать хочу.
— Угу, — вздохнул сбоку от меня мой «напарник по незнанию»…
Утро дня следующего выдалось пасмурным. С густой, повисшей в воздухе вокруг пещеры влагой, сразу пробирающейся под ворот рубашки и в рукава. Да и ясности по вопросу, поставленному накануне ночью, тоже не принесло. Птица (вот, кстати, тоже вопрос: что за «птица», этот Эль), дремала рядом с костром, на одном из разложенных сушиться сапог Ника. Мы трое — сидели вокруг огня и медленно вливали в себя одну за другой кружки травяного чая. Коротали ожидание гостя.
— Уф-ф. Я больше пить это не в силах, — наконец, брякнула я шестой… или седьмой. Эль встрепенулся. Ник хмыкнул в свою. Ванн философски вздохнул:
— А травы в чае очень целительны. Николас, и где подобные произрастают?
— В сиих окрестностях, — просветил тот оратора. — Если для гербария, могу показать.
— Благодарствую. Я в них неплохо разбираюсь. И вот эта, что плавает в котелке мелкими голубыми цветочками, поднимает и дух и тело. А с узкими бурыми листьями… с узкими листьями, — и задумчиво воззрился на меня. — «Balsamumvulneri». Что в переводе с древнего языка лекарей, «Бальзам на рану».
— Да что вы? — решила и я вступить в научную беседу. — И кто у нас поранен?
— Здесь, Агата, иные причины имеются в виду, — с готовностью пояснил мне Ванн. Только я, к сожалению, не владею их точным наименованьем, — и глянул теперь на Ника. — Николас, подскажите, сердечно прошу.
