Когда скрипнула калитка, я сглотнула. Ополоснув стакан, Гриша налила водки и поставила на могилу. Села рядом. Я кивнула, вытирая слезы. Тушь защипала глаза.
- Марк?
Он обнял меня за плечи и прижал к себе голову, целуя волосы. Я заплакала. Как хорошо, что ты рядом. Сволочь ты такая... Как же хорошо, что ты рядом...
Мы сидели тихо. Сидели молча. Я не могла рассказать ему о том, что хочу вернуть маму. Я не могла делиться. Не могла. Потому он и копался в моем прошлом, что я не могла открыться сама. Я не сердилась. Если только чуть-чуть...
- Аншлаг, Петенька. Полный.
Я обернулась, тут же поднимаясь.
- Бабуля!
- Это новые тенденции в макияже, девонька? – Улыбнулась бабуля, распахивая объятия.
Деда расцеловал меня в щеки, потерев их для начала хлопчатобумажным платком в синюю клетку. В периметре два на полтора, огороженном для общей могилы моих родителей и лавочки, уместиться вчетвером мы никак не могли. Выйдя, я начала обдирать вьюнок с ограды. Марк стоял сзади, опираясь спиной на накренившуюся ограду могил по другую сторону дорожки.
- Навернешься... – Покосилась я, хлюпнув носом.
- Она на дерево опирается. – Отрицательно качнул головой Марк.
Поднявшись, я подошла. Поцеловала. Я уже успела забыть, какой ты некрасивый... Улыбнулась, вздыхая. Обернулась к деду с бабулей, хозяйничающих на могиле единственной дочери и зятя. Марк привлек к себе, обнимая. Терся носом о затылок, целуя волосы. Я сжимала ладонями его руки. Только когда он был так рядом, я понимала, насколько сильно скучаю.
- Я с ума схожу, когда ты пропадаешь так надолго... – Шептал мне в затылок. – Кажется, что ты решила не возвращаться. Что все...
Я отрицательно качнула головой. Говорить не хотелось. Нарушать здешнюю тишину, мертвенное спокойствие, пронизанное лучами солнца сквозь вековые кроны. Хотелось просто молчать. И так славно было то, что он рядом.
- Выйдешь за меня, наконец?
Я кивнула прежде, чем успела придумать очередной отрицательный ответ. Закрыла глаза, сжимая обнимающие руки.
- Да?
- Да.
Марк склонил голову так, будто до этого внутри него был зацементирован железный каркас. Мне и самой стало так легко... Ничего не имело значения. Ни кто не был важен, кроме людей, находящихся сейчас здесь.
6. Декабрь 2008
В начале декабря Валерий Михайлович в ультимативной форме сообщил, что я ухожу в отпуск. На две недели. С понедельника.
Возвращаясь домой, я была уверена, что это Марк. Мы расписались в том месяце. Ни о каком свадебном путешествии не было и речи. Но он мог организовать что-то приятное и намекнуть моему шефу, что пора бы меня отпустить отдохнуть. Но сообщив об отпуске Марку, я встретила обычный спокойный взгляд. Это был не он...
Он не мог вырваться так резко. Его день был расписан с девяти до восьми и «звездиться» было не на чем. Мы, вроде как, были на равных. В трудовых книжках идентичные записи. В штатном расписании схожие обязанности. Но его не встречали в аэропортах, у него не было своего агента, его не приглашали в ток-шоу, не снимали интервью для журналов, и к Новому году на прилавках парфюмерных сетей не появятся духи с его именем.
Я подумывала заглянуть к его шефу. Один взгляд, одна мысль. Марк, даже, не узнает. Он смотрел молча, будто слушал мои мысли и намерения. Он прекрасно видел, что мой успех несколько стремителен. Знал, на чем основано внимание. Он пытался понять в этой ситуации меня. Найти место для себя. Даже теперь, после регистрации... Пытался и не мог.
Из коридора зазвонила мобила. Было около десяти, я только вернулась. У меня же, вроде, отпуск? Вынув коммуникатор из сумки, я поднесла его к уху.
- Да, Миш.
- Лид, я пробил нам Италию. – Агент был в деловом восторге.
- Ты шутишь. – Попыталась я сделать голос радостным. Италия стоила мне двух часов медитации на резервной полосе МКАДа.
- Я взял билеты. Собирай вещи, послезавтра в четыре самолет в Милан, днем презентация.
Миша не осведомлялся по поводу моей основной работы. Он вообще не видел необходимости оставаться штатным корреспондентом. Это единственное, чего он не понимал: зачем мне аудитория новостного канала.
- Позвони Грише. – Вздохнула я, нажимая отбой.
Миша – мой агент. И он ненавидит меня. Я это знаю, Гриша это знает, Марк это знает. Двое мужчин, наблюдающих все, буквально все, что я делаю и вынужденных находиться рядом: Миша и Валерий Михайлович. Но с шефом я справляюсь. С Мишей не могу.
Единственное, что я могла сделать с самого начала, это предупредить:
- Наши деловые отношения закончатся в ту секунду, когда ты проявишь ко мне личный интерес.
Он промолчал тогда. Кивнул, пальцем включая гарнитуру в ухе и произнося:
- Да. Да, это решаю я.
Так начиналось наше сотрудничество. И в тот день, в ту минуту он уже ненавидел меня.
Марк вынул мобилу из моей руки. Обнял, целуя.
- Куда?
- Италия. Миша договорился с Limoni. В воскресенье презентация в Милане.
Стянув жакет, прислонил к стене. На третьей пуговице мобила снова зазвонила.
- Марк...
- Потом перезвонишь.
- Потому будет поздно. – Я аккуратно отстранилась. Звонила Гриша.
Я села на лавку, вздыхая.
- Да, Гриша.
- Ты не планировала дать мне отпуск, пока сама в отпуске?
- Это праздный интерес или он тебе нужен?
Произошла заминка. Я прикидывала, сколько времени она жила моей жизнью. Только моей. Мы познакомились зимой почти два года назад. Я, даже, не думала об этом. Она стала частью моей жизни. Частью меня.
- У меня накопились дела, которые неплохо было бы решить.
- Хорошо. Сколько времени тебе нужно?
- Недели хватит.
- Если тебе нужна какая-то помощь, что угодно – просто скажи.
- Я знаю, что ты все можешь, Лидунь. – Улыбнулась Гриша на том конце провода. – Мне, просто, нужна неделя.
- Хорошо. – Выдохнула я. – Позвони мне.
- Не скучай. Отбой.
Я опустила руку с телефоном на колени и посмотрела на Марка, подпирающего стенку.
- Я успела забыть, что она – отдельный человек.
- Я и сам успел забыть, что он – отдельный от тебя человек.
Я нахмурилась. С каким трудом Марк смирялся с Гришей – это отдельная история. Признавать в ней женщину он не собирался. Все их общение состояло из «привет» - «привет», «пока» - «пока». Оттолкнувшись от стены, Марк пошел на кухню. Я опустила голову. По всему телу расплывалась немыслимая усталость. Если бы я могла превратить в жизненную энергию, хоть мизерную толику той силы, что вливалась в меня ежесекундно, пока кто-то где-то листал журналы с моими фотографиями, смотрели ток-шоу или вдруг попадали на редкие репортажи... Я слышала, что все они, даже самые первые, выложены в Интернете на ХХХ-сайтах. Освещение предвыборной компании, беспорядки в Косовске-Митровице. Очень возбуждающее зрелище...
