— Владыка не имеет права участвовать в Карнавале, сама знаешь. А насчёт меча… Всё, что принадлежит ему, должно у него и оставаться. Ради всеобщего блага. Я видел, что Корона сделала с Кровавой Королевой. И поверь, в долгосрочной перспективе просто смерть — лучше.
— А как её звали?
— Не помню.
— Э…
— Корона забрала её имя в качестве платы, стёрла из памяти всех и каждого. Она — Кровавая Королева, никак иначе.
— Это грустно.
— Возможно. Но за всё и всегда надо платить.
— Не слишком ли дорого заплатила Королева за отпуск Деррена?
— Её жертвы, думаю, заплатили дороже. И потом… Возможно, Корона меняет. Но не лишает выбора. Был момент, когда она могла стать кем-то большим, чем Кровавая Королева. Стать собой... Но она этот шанс упустила.
— Ясно, — я могла бы поспорить, наверное. Но смысла в этом, пожалуй, было чуть. — Интересно, все хозяева Проклятых Корон ненавидят их?
— Все, кто остался в своём уме, точно испытывают по этому поводу сложные чувства. Ненависть или нет, но едва ли они питают безусловную любовь к своей клетке. Девять Бездн и девять Корон... тюрьма для своих владык.
— Ты видел их все?
— Где там! Только Ледяную Корону. И Ледяную Бездну соответственно. Очень красивая земля, кстати; мир льда и снега, навечно застывший благодаря проклятым часам.
— Тем самым, что вечно бьют двенадцать? Говорят, иногда в тот мир затягивает кого-то из студентов Тенебрис, чтобы снять проклятие.
— Да, — поморщился Джек, — студенты пропадают перед Новым Годом. Ещё один привет от Королевы. Как-нибудь подробнее расскажу…
— Договорились. А пока — почему бы нам с тобой не посмотреть ещё немного земных фильмов? Ты говорил, про ту девчонку-попаданку есть ещё истории…
— Есть, — улыбнулся Джек. — Думаю, тебе понравится!
*
Я сидела, наблюдая, как садится солнце Дня Всех Проклятых. Отсветы его плясали в стеклянных окнах высоток, окрашивая Город в яркие цвета.
Костюм для Карнавала лежал на кровати рядом со мной. Там же нашлась поздравительная открытка с подписью леди Арахны… и пожеланием вернуться к работе как можно скорее. Ох, если бы.
Джек с Дерреном переговаривались в соседней комнате, делая последние приготовления. Всё решится очень, очень скоро...
Я снова посмотрела на свой новый безопасный магофон, который выпросила у Джека накануне.
Что обычно делают герои, отправляясь на бессмертные (или очень смертные, что вероятней) подвиги? Не знаю. У всех это по-разному, наверное. Но я для себя могу выделить очевидное: они отдают долги. И заканчивают дела.
У меня их, пожалуй, скопилось.
Благодаря нашей с Джеком сделке, я могла более-менее не беспокоиться о будущем двух самых близких для меня людей — мамы и Агаты. Даже если для меня тут всё закончится не самым лучшими образом, они получат какие-никакие бонусы от моей смерти. Думаю, это не худшее из утешений.
Но оставалось ещё одно. Потому, глубоко вздохнув, я выбрала первый номер.
— Привет, мам!
— Марьяна! Несносная ты девчонка! Ты смерти моей хочешь?!
— Мам…
— Как ты могла вот так вот пропасть! Я волновалась! Места себе не находила! В Городе опять пик эпидемии одержимостей, люди мрут во сне и наяву, а она обижаться вздумала!
— Извини, — вздохнула я. — Не злись, пожалуйста. Просто получилось так, что я встретила своего соулмейта… и потеряла счёт времени.
Мать удивлённо выдохнула:
— Ты уверена?..
— Да, на сто процентов. Я же ведьма, а не хухры-мухры! Он оказался симпатичным мальчиком, — чем Джек не мальчик, а? Не девочка же. — Мы ходили в кафе, смотрели фильмы, и я просто… увлеклась.
— Ох, Марьяна…
— Ты не рада?
— Рада, конечно! И счастлива, что ты наконец-то начала интересоваться отношениями! А уж если он твой соулмейт, то вдвойне хорошо. Просто… Он нормальный? Добрый? Хорошо к тебе относится? Не из какого-то магического рода, я надеюсь?.. Не пойми неправильно, просто у этих старых волшебных семейств слишком много секретов в шкафах, тёмных тайн и прочего…
Вот уж не поспоришь.
— Нет, мам. Ну что ты? Он попаданец, в первом поколении! Простой парень из Дублина. Сирота. Правда, у него уже есть здесь связи и работа. Но это ведь хорошо, так? А насчёт того, как он ко мне относится… Он очень добрый. И внимательный. И готов меня защищать.
— Ох, какое облегчение! Я так рада, милая! Когда познакомишь?
— Может, чуть позже. После Карнавала.
— Хорошо! Боже, нужно приготовиться. И, возможно, поклеить новые обои… Как приглашать твоего ирландца, если у меня обои клочьями?
— Я вполне уверена, что он по жизни видел вещи и похуже… Но речь не о том. Я на самом деле хотела поговорить. О папе.
На том конце связи повисла тишина.
Что же, мне её сотрясать.
— Мам, теперь, когда я встретила своего соулмейта, я всё вижу совсем иначе. И представляю, какой страшный выбор тебе пришлось делать тогда. И я никогда раньше не извинялась за все те ужасные слова, которые говорила тебе по этому поводу, но теперь время пришло. Прости меня, пожалуйста. Я вела себя, как избалованный тупой ребёнок. И, думаю, пришло время попросить за это прощения…
— Нет, ты не должна, — голос мамы зазвучал тихо и сдавленно. — Ты не должна, потому что я действительно виновата. Я не дала тебе многое из того, что могла бы дать. Я не смогла отстоять своего соулмейта… Я об этом жалею. Всегда буду жалеть. Но тогда мне было так страшно! Я боялась, что они убьют меня, заберут тебя — или убьют тоже…
Ну что за ерунда?
— Ты не виновата, — сказала я твёрдо. — Бояться не стыдно, особенно в тех обстоятельствах. И вряд ли ты действительно могла что-то сделать. Если кого и винить в случившемся, то точно не тебя. А насчёт того, что ты мне дала или нет… Ну слушай. Я жива, правда? И здорова. У меня было больше, чем у очень, очень многих. Так что не говори ерунды, пожалуйста. И да, я люблю тебя.
Далее последовало молчание, а потом…
— У тебя там всё хорошо?
Так, кажется, я слегка переборщила с пафосом.
— Ты как всегда, мам! Стоит только расчувствоваться, и тебе кажется, что у меня всё плохо! Уговорила, больше в любви признаваться не буду!
— Тьху на тебя! Что ж ты такая у меня сложная, а? Да признавайся, сколько влезет! У меня просто дежавю такое… нехорошее.
— В смысле?
— Просто точно так же, слово в слово, мне твой папа в последнюю встречу сказал. “И да, я люблю тебя”. Ровно с теми же интонациями. Вы с ним иногда бываете очень похожи, если честно.
Вона как оно всё…
— Не ищи проблемы там, где их нет, мам.
— Ладно... И я всё же жду тебя в гости! С этим твоим мальчиком!
— Как только, так сразу! Ладно, я побегу. Такой день, на носу Карнавал… Сама понимаешь!
— Понятное дело, — рассмеялась она, — молодёжь должна в такой день веселиться!
— Да, — пробормотала я, нажимая отбой. — Мы повеселимся.
Следующей в моём коротком списке стояла Агата.
Я начала с того, что вошла в нашу переписку. Чат назывался банально — “Шабаш” — и было нас там, вполне предсказуемо, четверо.
Тут трещали преимущественно Гьята с Миртой. Они обсуждали наряды, гадали, найдут ли своего соулмейта на этом карнавале, обменивались сплетнями. Сетовали, что я очень не вовремя выиграла в мгновенную лотерею путёвку на Землю (так вот как моё отсутствие объяснили, а?). Ждали, какие я фоточки привезу из Санкт-Петербурга.
Даже немного обидно, что выигрыш вымышленный. В этом городе я действительно всегда хотела побывать… Даже если там нет пингвинов. Или есть? Если есть море, то должны быть пингвины, так? Впрочем, не суть. Спрошу у Джека, если выживу.
Особенно не сомневаясь, я написала в чат, соврала, что получила доступ к магсети на минутку, и ото всей души пожелала девчонкам тёмного праздника, лёгких дорог, силы и воли. Постаралась вложить в слова всё тепло, что у меня было, всё сердце, что готова была отдать.
