Осмотрев всё, что было доступно глазу и не отыскав творения Сократа, я остановилась в центре комнаты. Призадумалась. Куда человек со столь высоким уровнем IQ мог запрятать дорогую ему вещь?
Ответ на этот вопрос был найден некоторое время спустя. Пачка тетрадей в кожаных обложках была приклеена скотчем к деревянному корпусу кровати под матрасом.
Аж от сердца отлегло. Сократ не уничтожил свой роман. Он дописал его. В одной из тетрадей обнаружила эпилог.
Ноги сами понесли меня в мою комнату, к принтеру и сканеру. Украдкой поглядывая на часы, сканировала разворот за разворотом от пролога до эпилога надеясь на то, что никто меня за этим делом не застанет.
Сканирование заняло добрых несколько часов, но я успела. Вернула тетради на место. Оставалось перепечатать рукописи в вордовский файл, а уже потом отправить отцу по электронной почте.
Никогда прежде не лезла в родительский бизнес, даже когда меня уговаривали. На издательское дело поступила, чтобы открыть издательство собственное и стать по максимуму независимой от отца и матери. Но Сократ не дождется момента, когда я закончу университет. Помощь с воплощением его мечты должна поспеть до середины февраля. Да и мне, признаюсь, безумно хотелось, чтобы после исчезновения умник оставил след в этом миие. Он вряд ли успеет написать еще одну книгу за такой короткий срок, отведенный ему и другим ребятам, но печатный экземпляр его романа займет самое почетное место в моей домашней библиотеке. Вечная память.
Итак, с этого самого дня я занялась кропотливой работой над чистовым вариантом исторического романа Сократа.
Работать в качестве корректора мне не пришлось. Ни одной орфографической, пунктуационной или логической ошибки в тексте рукописей не находила.
Отцу я написала уже тогда, когда закончила перепечатывать половину книги. Уточнила, возможно ли поддержать начинающего, но талантливого автора, и выпустить тираж за счет издательства. Ответ мне пришел на следующий же день. Если я лично ручалась за окупаемость этих книг, готова к потенциальным рискам и получила согласие автора на печать, то никаких проблем в издательстве не возникнет.
Что ж, уверена я была в первых двух пунктах. С третьим уже возникают проблемы. Схитрить не получится. Зная Сократа и его внимательность к документам, заполучить его подпись на договор с издательством не выйдет, если не посвятить во все мои планы. Почему-то раньше мне это и в голову не пришло.
Похоже, настало время отправиться с умником на еще одно свидание и убедить уже там.
Выходной у Сократа выдался через пару дней, и я не могла не воспользоваться столь замечательным шансом. В этот раз не мялась с ноги на ногу как неумелая школьница. С утра постучала в дверь комнаты умника и заявила, что хотела бы отправиться с ним в город. Давно туда не выбиралась, а одной как-то не интересно.
Глаза умного подарка блеснули. Прямо как тогда, весной на автобусной остановке. Мужчина догадался, что не просто так я выбрала именно его компанию. Но согласился.
На руках у меня уже был распечатанный договор с издательством, который спрятала в сумку. Оставалась только подпись Сократа, и я обязательно должна ее добыть.
Идея сделать из мужчины писателя окрыляла меня, воодушевляла на новые подвиги ради подарков. Мне хотелось сделать понемногу для каждого из них в меру своих возможностей, пока мы не распрощаемся навсегда. Моя собственная жизнь перед жизнями вверенных мне ребят постепенно отходила на второй план. И это правильно. Если однажды они, ценою своих жизней, спасли мою.
– Ты что-нибудь надумала? – обратился ко мне спутник, занимая соседнее место в автобусе.
– Надумала? Насчет чего?
– Выбор. – Мужчина поправил очки, съехавшие на кончик носа. – Надумала, в пользу кого из нас сделаешь выбор?
Пожалуй, один из самых опасных для меня вопросов. Всегда боялась, когда разговор заходил о будущем выборе.
Нет. Я всё еще не определилась. А определюсь хоть когда-нибудь? Тоже загадка. Настолько близкие, непохожие и ценные по-своему, что выбор, о котором меня просят, сделать невозможно. Ни прежде, ни сейчас, ни грядущей зимой. Никогда.
Вспомнились слова Афродиты, произнесенные богиней во время второй нашей встречи.
– Не упустила бы ты и этот шанс. Мало того, что навсегда останешься одинокой, так еще и с чувством вины. Я всё вижу, Элла. И буду продолжать наблюдать со стороны.
Можно ли воспринимать эти слова буквально? Если не выберу никого из ребят, то одинокой останусь навсегда. Но жить с чувством вины я буду, даже если выбор сделаю. Ведь остальные четверо отправятся в небытие.
– Я понял, – опередил меня Сократ. – Можешь не отвечать.
– А ты бы хотел, чтобы я выбрала тебя? – последовала провокация. – Чтобы я наплевала на чувства Эфира, Марафона, Эроса и Зена? Стать победителем? И ради чего? Я... я думала, вы стали достаточно близки друг другу, чтобы не рваться к первому месту.
Мужчина вздохнул.
– Это не только соревнование на жизнь. Это соревнование на тебя. И победитель может быть только один.
– Как жаль, что одним только упорством вам меня не завоевать.
– Тогда чем же? – выгнул умник бровь.
– Об этом я тебе… попозже расскажу.
Выйдя из автобуса в центре города, мне предложили посетить картинную галерею. Как оказалось, Сократ там не был ни разу, а я приобщалась к художественному искусству еще во время учебы в гимназии на экскурсии с классом. Поэтому с выбором места мы согласились оба.
Мой спутник рассматривал картины и скульптуры с видом заправского искусствоведа. Не сомневалась, что ему хватает одного взгляда на произведение, чтобы определить посыл художника. Я же всегда обращалась к искусству на «вы», особенно к современному. Если с портретами, пейзажами и натюрмортами в большинстве случаев всё понятно, то с геометрическими фигурами, пятнами и случайными мазками – ни черта.
– Сократ, – осторожно обратилась я к мужчине, когда мы остались наедине в дальнем темном зале перед картиной неизвестного художника, запечатлевшего такую же неизвестную молодую даму в богато пошитом платье. Мягкий свет играл на ее бледных щеках. – Скажи, ты не выбираешь писательскую стезю только для того, чтобы произвести на меня впечатление? Только для того, чтобы выиграть?
– Да, – без тени сомнения ответил подарок. – Искусство – удел романтиков.
– Тогда почему мы здесь?
– Сложно устоять.
Его задумчивый взгляд блуждал из одного края картины в другой.
Как же напоминает некоторых людей, которые ради славы и денег избирают себе менее приятный путь из возможных. Забывая о собственных интересах, они загоняют себя в бесконечную рутину. Приучают к каторге, шаг за шагом отдаляясь от своей мечты.
– Я могу помочь издать твой роман. – Расстегнув сумку, вынула из нее договор. Протянула Сократу. – Тебе просто нужно поставить свою подпись. Мой отец отпечатает первый тираж.
Мужчина смотрел на меня так, словно давно уже догадался о моей затее. Нисколько не удивился. Наверное, это к лучшему. Решение примет взвешенное.
– Пожалуйста, подпиши. Дай мне… хотя бы маленькую возможность помочь тебе. Забудь о соревновании. Забудь о выборе. Сделай то, что считаешь лучшим для себя самого.
Протянула шариковую ручку. Секунды превращались в минуты. Всё это время мы с Сократом сверлили друг друга взглядом.
И всё-таки мужчина сдался. Взяв договор и ручку, подписал документ и передал мне. Моя миссия посредника была успешно завершена. Улыбнулась.
– Спасибо, – искренне поблагодарила умника, и уже в приподнятом настроении продолжила изучать остальные произведения искусства в зале.
Последующие несколько дней пролетели для меня как один. Я отправила отцу отксеренный договор и усердно продолжала перепечатывать рукописи, делая короткие перерывы. Когда с работой было покончено, поделилась ею с автором, который еще в течение недели вносил художественные поправки в текст.
Отправив в издательство уже готовую книгу, ожидала вердикта. Ее издадут. Необходимой поддержкой я заручилась, да и всю ответственность за тираж взяла на себя, но мнение профессионалов тоже было важно. Для Сократа – вдвойне. Только когда положительные рецензии были получены, а роман про хитрую девушку, лишившуюся наследства, взяли на предварительную верстку, мы могли вздохнуть спокойно.
