Горло болело, в голове все еще стоял звон, когда я решилась открыть глаза. Потому что что-то вокруг изменилось.
В десятке метров от меня, на белом снегу, лежал Нимедасофер.
Подхватив тяжелую юбку, спотыкаясь и едва не падая, я бросилась к нему. Когда оставалось всего-то пара шагов, Ша распахнул свои синие глаза, заставив замереть на месте.
– Ты,– едва шевеля побелевшими губами, произнес фей,– ты бросила меня. Ты убила меня. Убила нас всех…
Вдруг снег под телом Ша начал стремительно краснеть, напитываясь кровью. Пятно растекалось все дальше, почти добравшись до меня, вынуждая отступать, тихо подвывая от ужаса. Споткнувшись обо что-то, я упала. И только через мгновение поняла, что зацепилась за тело гоблина, также окруженное расходящимся кровавым пятном. С потемневшего, неподвижного лица на меня ссмотрели, не видя, стеклянные глаза.
Дрожа всем телом, не в силах вынести всего этого, я закричала и проснулась.
В комнате было все так же тихо и тепло. Луна сместилась, и тень пропала со стены. Никого не было. Только я и прилипшее от пота к спине ночное платье. **
– Неблагой двор – это злые феи, а Благой – добрые. Да? – чувствуя, что голова вот-вот лопнет, как переполненный крупой мешок, переспросила я.
– Нет,– в который раз повторила за сегодня Лиса. Сестру не на шутку волновал мой сон, и она пыталась донести до меня какие-то основные мысли, которые никак не желали помещаться в моей голове. – Здесь нет такого понятия. Темные Ша так зовутся потому, что нарушают традиции. Если кому-то кажется, что старый закон неверен, или больше не подходит – он может вынести это на совет. Если я правильно поняла.
Лиса задумчиво перелистнула несколько страниц.
– Нет, по поводу совета не знаю. Да и неважно. Они одеваются как хотят, едят, что хотят и так далее. Благие же совсем другие. Всем правит этике и традиции. К примеру, платья только голубые и белые, из еды – только зелень. Как-то так.
– И все? – мне казалось это настолько нелепым, что я даже не поверила сестре.
–Ну,– Лиса почесала бровь, размышляя, – это все, что я нашла. Только не это главное, а то, что они и правда не делятся на злых и добрых. В сказках, как темный может спасти, так светлый может запросто заплутать на болотах и там погубить.
– Ладно, с этим ясно, что ничего толком неясно,– махнула я рукой. От Нимедасофера зла мне не было, так что с этим я могла согласиться. Но оставалось еще пара вопросов.– Так что там с днями? С праздниками?
– Здесь все так, как тебе говорил Ша. Их земли находятся в таком месте, из которого можно выбраться только в определенные дни. Иначе феи могут умереть, лишившись сил.
– Но о чем мой сон? – тревога внутри нарастала с каждым мгновением. Пусть еще не наступил рассвет, стоило мне прикрыть глаза, как я видела бледное, исхудалое лицо Ша и красные пятна на снегу.
– Думаю, что ты сама знаешь,– захлопнув книгу, строго произнесла Лиса.
– Мне надо, чтобы ты сказала это вслух,– тихо попросила я.
Лиса несколько минут молча смотрела на меня, склонив голову чуть набок. Мы достаточно хорошо знали друг друга, чтобы понимать, какое именно решения я могу принять после того, как слова будут сказаны.
Чувство вины разъедало изнутри, и я никак не могла с ним справиться.
– Хлоя, ты уверена? – Лиса говорила тихо, словно боялась собственных слов.
– Теперь я знаю, что дома все в порядке. И ты сможешь все объяснить папе. И позаботишься о нем,– стоило фразе слететь с языка, как я почувствовала невероятное облегчение. В груди перестало жечь, осталось только ощущение ожидания и легкая тревога.
– Хлоя, я не уверена, что это правильно,– попыталась возразить сестра.– Феи – опасный народ. Чтобы про них ни говорили, но все сказки говорят об одном - у них злые шутки и мстительный характер. Да и я не знаю, правдив ли твой сон. Вдруг это морок или магия Ша?
– И я не уверена, – с улыбкой согласилась.– Но мама учила нас помогать и верить в себя. Да и если я ошиблась – к вечеру вернусь домой. Ничего страшного не произойдет.
– Глупости это, Хлоя,– упрямо настаивала Лиса, но я видела, что сестра делает это только из страха за меня.
– Ты бы не пошла? Только честно.
Сестра не ответила, прижав к груди свою любимую книгу. Да я и так все вдела по ее глазам. Это моей любимой сказкой была история про дворовую кошку, и мышей, что накручивали ей хвост, А Лиса только про фей и слушала. Она бы пошла не задумываясь.
– Помоги мне собраться. Там все великолепно, но отсутствие некоторых мелочей способно свести с ума.
Над деревней только занимался рассвет, когда я, тепло одетая, с небольшой сумкой в руках, стояла на крыльце. В доме почти все еще спали, только в кухне гремели котелки и из трубы начинал подниматься дым.
– С папой не хочешь попрощаться? – хмуря брови чтобы не разрыдаться, строго спросила Лиса.
– Нет. Боюсь, что не сдержусь, – честно сказала, и почувствовала, как сердце сжалось в груди. – Передай, чтобы не волновался. И что я вернусь весной. И что я его люблю.
– Все передам. Только возвращайся,– заламывая руки, с дрожью в голосе произнесла сестра.
– Это так глупо,– из горла сам собой вырвался смешок. – Только позавчера я вернулась домой, а теперь меня тянет обратно. После какого-то сна. Кто бы сказал, что со мной.
– Думаю, ты просто пропиталась их магией, вот тебя и зовет,– сестра украдкой вытерла слезу.
– Не переживай, может, вернусь к ужину.
– Иди, если решила.
Еще раз порывисто обняв сестру, я быстрым шагом двинулась в сторону калитки. И это ощущалось настолько правильным, что впервые с того дня, как я вышла за грибами, удалось вдохнуть полной грудью.
– Только золото у них не бери!
Подняв ладонь, показывая, что все поняла, и не желая оборачиваться, я вышла в сырое промозглое утро. Только бы это решение оказалось верным.
Тропинка стелилась под ноги, словно ее кто-то вымел для меня. Ни веток, ни листьев. Не хватало только фонариков над головой, для полноты ощущения.
Шла я быстро и пыталась решить, какой момент считать переломным. Если я не доберусь до поместья Нимедасофера к вечеру? Или это слишком поздно? Если все сложится так, как полагается в обычной жизни, мне еще домой возвращаться.
Покачав головой, так и не найдя ответа, я пошла еще быстрее, радуясь, что в этот раз не мерзнут ноги, и на плечах короткий, но теплый плащ.
По моим ощущениям и по тому, как сквозь ветви деревьев пробивались солнечные лучи, я шла уже несколько часов, когда запястье вдруг что-то сдавило. Потерев руку, чтобы избавиться от странного ощущения, в удивлении остановилась.
Подтянув выше рукав, я с непониманием рассматривала широкий браслет, из золотых, густо переплетенных нитей. Украшения выглядело странно, то проявляясь, то вновь исчезая, словно не могло решить, как поступить.
Немного покрутив украшение, я с запозданием вспомнила свое видение в последнюю ночь в доме Нимедасофера. Так это был не сон? Фей на самом деле дал надел мне на руку браслет? И что это должно значить?
Чувствуя, как сердце начинает быстрее стучать, стремясь вперед, я пошла быстрее, стараясь не глядеть по сторонам слишком внимательно. Если Лис права, а в этом деле она понимала куда лучше меня, магия в нашем мире не терпит прямого взгляда.
Глава 18
Гвин не сказала, что сделает для возвращения девушки, но ведьме я верил. Услуга, оказанная ей когда-то, была достаточно велика, чтобы старуха использовала все свои умения. Иначе я буду вправе забрать ее крылья, а без этого Ша не сможет жить на своих болотах. И использовать привычную магию.
Подойдя к окну, я распахнул створки.
Моя вина. Почему было не потратить немного времени и объяснить девушке, что можно, а что нет.
Открытое окно не нарушает защиты, потому что чары никуда не деваются. Но стоит оцарапать пленку, даже не распахивая рамы, как появляется брешь. Всего несколько слов - и можно было бы избежать всего этого.
