Пара комнат уже лишилась своих хозяек, когда девушек настигли потревоженные ведьмы. В небольших покоях закипел бой. Василиса махала мечом, разрубая мебель и тела нападавших. Вокруг неё постепенно образовывалась пустота, никто не хотел разделить участь трёх своих подруг, бездыханно валявшихся на полу в лужах крови.
Любава отбивала заклинания, малочисленные в такой тесноте, и уворачивалась от взбешённых хозяек замка. Кувырок, подсечка, удар — не каждая могла быстро подняться после того, как умелая в рукопашном бою девушка дотягивалась до противниц.
— Отходим к окну! — закричала Василиса, видя, что ведьм становится всё больше. — Вылезем на стену, а там покажем этой шушере, кто тут колдовать горазд!
Пятясь, она срубила голову ещё одной ведьме, когда в плечо вошла стрела. Ворожея-богатырша побледнела, увидев снаряжённые самострелы. Обезглавленный труп прикрыл девушку от новой стрелы, и Василиса достигла окна.
— Любава, давай скорее, они нас стрелами закидают! Вылезай!
Стоя на скользком от крови подоконнике, ворожея смотрела, как Любава пытается укрываться за противницами. В этот момент новая стрела вонзилась в нашпигованный труп, Василиса выронила его и повисла на одной руке. Она успела увидеть, как в голову напарнице попадает тупой снаряд, и рухнула вниз.
Шишок, разбиравшийся с охранницами, заметил, как богатырша падает, взревел и спрыгнул на землю, попутно раскалывая голову высунувшейся из окна ведьме. Пока остальные оттаскивали мёртвое тело, лешачок взвалил Василису на плечо и скрылся за деревьями.
Связанная Любава без сознания лежала на полу. Её лишили оружия и потащили в подземелье, где заперли, оставив пару стражниц. Рабы понуро смывали кровь с пола покоев.
***
Шишок спрятался в самом глухом уголке парка, какой только мог найти. Раненая ворожея наконец пришла в себя и занялась излечением раненого плеча.
— Сходили за ведьмами, — ворчал помощник. — Их тут как собак нерезаных!
— Надрежем, — коротко отвечала Василиса. — Всех по очереди.
— Надо Любаву идти выручать! Они же её убьют!
— Не убьют. Нам самим не справиться, но есть один вариант. Сходи погуляй, мне нужно кое с кем пообщаться.
Шишок послушно скрылся, Василиса закрыла глаза и мысленно воззвала к Чёрному Хозяину. Тот откликнулся тут же, будто ждал.
— Ну, чем порадуешь? Как там ворожея?
— Никак, если ты не поможешь. Она в плену у толпы ведьм.
— Как в плену?! И ты позволила им…?!
— Я ранена, спасибо, что спросил. В общем, нужна помощь.
— Это дорого будет тебе стоить! Знаешь ведь, что меня не нужно злить! Теперь не видать тебе свободы!
— Но я…
— Захлопни рот! Где вы? Так, вижу. Скоро буду! А тебя ждёт наказание!
Василиса тяжело вздохнула и еле сдержалась, чтобы не начать крушить приютившую их с Шишком хибарку, набитую садовым инструментом. Вернувшийся помощник сначала нахмурился, приняв расстроенный вид ворожеи за плохой знак. Потом просветлел лицом и принялся затачивать изрядно побитый меч Василисы.
Чёрный возник в хибарке, бесшумно проявившись прямо перед изумлённым Шишком. Ворожея махнула рукой, успокаивая лешачка. Чёрный глянул на залитый кровью сарафан и закрыл рану заклинанием. Василиса тут же почувствовала себя лучше, силы почти вернулись.
— Так, вы с недомерком держитесь сзади и не путаетесь под ногами. Я сам разберусь! Всё поняли? За мной.
***
Любава сидела в темноте, привалившись к холодной стене. Голова раскалывалась, тело затекло от пут. Где-то пишали крысы, но на них ворожея не обращала никакого внимания. Простенькие заклинания, не требующие свободы рук, пропали втуне из-за наложенного на путы заклятия.
За дверью послышались шаги, невнятые голоса донеслись до ушей ворожеи. Один, мужской, показался Любаве знакомым.
— Так что насчёт новых рабынь? — спрашивал он.
— Всё, как мы обещали. Рабыня за дверью, но смотри, она из строптивых. И колдовать умеет, так что осторожнее.
— Не волнуйтесь, у меня есть подход к женщинам. Открывайте.
Дверь распахнулась, и внутрь шагнул высокий мужчина, держа в руке факел. Он замер на полуслове, освещая жмурящуюся от боли в голове ворожею.
— Любава?! Это ты?! Эй, ты меня слышишь? Это я, Будосвим! — мужчина поднёс факел к лицу, и ворожея узнала чародея-непотребника.
Щелчок пальцами, и головная боль унялась, а в тело вернулись силы. Путы ослабли, и Любава с трудом поднялась.
— Что ты делаешь? Зачем освободил ёё? — заголосили за спиной Будосвима.
Он повернулся и выставил перед собой руку, сложив пальцы в боевой знак. Любава встала рядом, качнулась, опираясь плечом на чародея. Тот просветлел лицом и шибанул в дверной проём заклинание. Там началась неразбериха и паника, факелы заметались по коридору, кто-то завизжал.
Будосвим приобнял ворожею и, будто черпая силу от её близости, послал ветвящуюся по полу молнию. Дверь слетела с петель, змеящиеся трескучие сполохи побежали по заполненному ведьмами коридору, убивая не успевших защититься противниц. Любава собралась и добавила "замри-шаров", заморозив несколько целей. Огненный добавок испепелил обездвиженных ведьм. Визг и сумасшествие достигли апогея.
Ворожея и чародей умело расчищали дорогу, когда им навстречу повалило огромное количество обезумевших от страха владелиц замка. Они бежали от кого-то, казавшегося им более страшным, чем боевая магия рыжеволосой девушки и томно посматривающего на неё молодого мужчины. Будто сам Чернобог гнался за ведьмами, угрожая испепелить.
Зажатые в клещи хозяйки рабов отбивались и гибли. Последних добил неизвестный помощник, жесткого расправившись с ними. Чародей и ворожея напряжённо ожидали появления неведомого союзника, когда из темноты выскочил Шишок.
— Госпожа ворожея, ты в порядке? Прости меня, никчёмного, что бросил в опасности! — запричитал лешачок, заставляя громкое эхо метаться по коридорам.
— Тише, дурила! Совсем оглушил, а у меня голова трещит, будто жбаном мухоморовки увеселилась! — улыбнулась Любава, обнимая маленького помощника.
Из-за угла вышел Чёрный Хозяин, таща за собой Василису, на ёё шее виднелся тяжёлый ошейник.
— Вот мы и снова встретились, ворожея. Позволь мне…, - начал Чёрный.
— Отпусти Василису, — ледяной тон в сочетании с таким же взглядом заморозил говорящего сильнее "замри-шара". — Отпусти сейчас же!
— Но Любава, я хотел сказать, что люблю тебя!
— Достопочтенный ээээ…господин, — сурово и торжественно ответил за ворожею Будосвим. — Во-первых, Любаву люблю я! А во-вторых, правда, освободите эту прелестную девушку. Она явно не хочет такого обращения!!
— А это у нас кто? Что за недомаг мне грозит? Я же тебя насквозь вижу, сам обожаешь ошейники на женщин надевать! А ну, отойди от Любавы! Не то я ей про тебя всякое поведаю!
— Она всё знает. Я для неё — открытая книга. И готов меняться ради любимой! Так что сам рот закройте, господин забияка!
— Любава, не надо, — прохрипела упавшая на колени Василиса. — Я его привела. Да, это я та пропавшая ворожея. Ему вот проиграла…а выпустил он меня, чтобы я тебя к нему привела. На свидание. Прости, Любава, хотелось мне на свободу. Да не судьба. Бегите от него.
— Потом поговорим, — процедила прищурившаяся ворожея. — Один раз победила, так и вдругорядь навешаю!
Мимо опешившего чародея будто молния промелькнула. Любава без разбега прыгнула вперёд и смела Чёрного прочь. Тот грянулся спиной об стену, но тут же отбросил Любаву в сторону и произнёс заклинание. Если бы не Шишок, подставивший свой топор, ворожее пришлось бы плохо. Топорище раскрошилось, лезвие скрутило, как бересту в огне.
Василиса подскочила и дёрнула за тянущуюся от ошейника цепь, раскрутила, запутывая руку и сбивая Чёрного с очередного заклинания. Тот обернулся, лицо исказило злобой, богатырша от удара упала навзничь. Любава заскрипела зубами и насела на нового врага. Удар в лицо заставил Чёрного отшатнуться, брызгая кровью из разбитого носа.
