Я ошеломленно вдохнула и забыла про выдох, когда он аккуратно, пуговица за пуговицей, начал ее расстегивать. Необычайная эйфория затопила мой разум, но я не казалась себе уверенной в том, что готова для подобного зрелища. Но моего мнения никто не спрашивал.
Через пять шагов его рубашка темной кляксой распласталась на траве, а руки двинулись дальше. Я старалась не отрывать своих широко распахнутых глаз от светящихся красными бликами насмешливых его, как бы мне не хотелось разглядывать все остальное, ныне вполне для этого доступное. Но вот первая тень близкой ночи коснулась его ног, опутала их, и плавно перетекла выше, на живот, затем лениво потянулась к груди. И тогда я поняла, что тень меняет его, трансформируя в того, кто он есть. И я невольно опустила глаза.
Рео перешагнул через одежду и снова двинулся вперед. Тонкая полоска солнца подмигнула напоследок и исчезла за горизонтом. И вместе с последним лучом скрылись и последние светлые пятна в фигуре правителя. Передо мной стоял эрсиорх в своем истинном обличье, испытующе глядя своими алыми сполохами вместо привычных человеческих глаз.
— А ты, Тиали… Ты…боишься темноты? — Произнес он тихо, возвышаясь надо мной.
Я плавно подняла руку, и осторожно коснулась пальцами его груди. Она была горячей, как палиатрис. Взрывоопасен, улыбнулась я про себя.
— Разве нужно?
Темнота не ответила, молча приблизив огни глаз к моему лицу.
— Отнюдь.
Вас когда-нибудь ели? Конечно, опыт я имела не великий, но целовать девушку так, как целует эрсиорх — это нечто невообразимое. Судя по всему, Рео голодал целый год, прежде чем пожелал подкрепиться мною. И начать он решил с головы.
Гудели палиатрисы, переливчато отзывались птицы, в отдалении шумел океан, и мой желудок тоже решил присоединиться к этому хору вечерних звуков, издав душераздирающий голодный вопль. Почувствовав, видимо, как рядом ест кто-то другой, он захотел, чтобы покормили и его тоже. Мне стало неловко и смешно одновременно. Действительно, негодование желудка можно было понять. Пара булочек с утра, и пара хлопьев вечером — не самая лучшая компания для такого насыщенного вечера.
— Прости, я совсем забыл.
— О чем? — Поинтересовалась я, пытаясь восстановить дыхание.
Моего лица коснулся прохладный ветер, и темная тень Реорхарда оказалась в районе его вещей, оставленных где-то там в траве. Минералы сияли, освещая ночь красным. Приближающийся мужской силуэт с сияющими в темноте палиатрисовыми глазами на фоне пламенеющей поляны, похоже, навечно врезался мне в память.
— Держи, — в ладонь легло нечто плоское, завернутое в тонкую пергаментную бумагу.
— Что это? — Поинтересовалась я, улыбаясь.
Голова слегка кружилась, поэтому я опустилась на мягкую траву, увлекая за собой правителя эрсиорхов.
— Это шоколад. Попробуй.
Я аккуратно развернула бумагу, отломила небольшой кусок от внушительной плитки, и отправила в рот. Шоколад я любила. Но такого я не пробовала никогда. Он был похож на недавний поцелуй, как если бы тот был со вкусом мяты и черной смородины. Потрясающе!
— А вы не желаете попробовать? — Я вопросительно заглянула в такое близкое лицо, терпеливо ожидающее продолжения совсем иного банкета.
— Нет, — улыбнулся он, сверкнув клыками, — В истинной форме я не ем… шоколад.
Мне стало смешно. Ах, этот коварный мятный персик! Похоже, если только я не врала самой себе, этот персиковый напиток сделал меня немного сумасшедшей. Эмоции контролю не поддавались. Да и где был он сам, тот контроль?
— Это волшебно, спасибо. — Искренне поблагодарила я. Ибо этот божественный шоколад был именно тем, чего не хватало, чтобы вечер стал поистине неповторимым. — Шоколадную фабрику, полагаю, мне еще предстоит увидеть?
— Нет, — Его горячие пальцы прошлись сверху вниз по моей щеке. — Такой фабрики у нас нет. Шоколад делает один человек, который посвятил этот рецепт своему любимому дитя.
— Он волшебник, — выдохнула я, под впечатлением.
— Да, это обладатель многих талантов, — загадочно улыбнулась тень, приближаясь. — Я бы хотел просить тебя об одной услуге, моя прекрасная лоррие.
Я вопросительно затихла, подаваясь вперед, в своем теперешнем состоянии уже заранее согласная на любые авантюры.
— Завтра вечером состоится праздничный бал, — прошептала тень в мои губы, — и я буду счастлив, если ты согласишься присутствовать на нем в качестве моей спутницы.
Чужие теплые пальцы запутались в моих волосах, осторожно провели по шее, и легли за затылок, надежно фиксируя голову. Напряженные глаза застыли в сантиметре от моего лица в ожидании ответа.
— Я могу отказаться? — Лукаво сощурилась я, изо всех сил борясь с этим наваждением, и не желая сдаваться без боя, просто так.
— Можешь, — отозвался он с недоброй усмешкой, не отводя своего пристального, выматывающего душу взгляда. — Но тогда мне придется очень долго и беспощадно тебя уговаривать до тех пор, пока ты не передумаешь.
Мое сердце делало невообразимые кульбиты, скача наперегонки с сумасшедшими мыслями. Персиковые звездочки окружили нас плотным коконом, хитро перемигиваясь между собой. В груди дрожало нечто теплое и искрящееся, еле сдерживая рвущийся наружу мой счастливый смех. Какая ночь!
— В таком случае я отказываюсь, — храбро пискнула я, зажмуриваясь.
— Тогда сама напросилась, — угрожающе прорычала тень, мягко опрокидывая меня в траву.
10
Все! Никаких больше допингов, никаких сомнительных напитков, мятных персиков, ничего, что могло бы помутить и без того неясный порою разум! Никогда! — Твердо казала я себе на следующее утро.
Поднялась я с кровати, проспав всего каких-то пару часов, с мерзким ощущением безжизненной пустыни во рту. Оказавшись уже в ванной, я с ужасом отшатнулась, заметив в зеркале лохматое, испачканное в траве-земле, красноглазое чудище. Нет, это был не эрсиорх. То была я. Определенно, сомнительные ночные прогулки не пошли на пользу моей внешности. Хотя, по правде говоря, многое было поправимо, если бы только не одно но. Шея.
Осторожно, едва касаясь, я провела пальцами по следам от двух почти затянувшихся, но явных внушительных царапин, неосторожно оставленных чьими-то острыми клыками. И я даже не смогла вспомнить момент их получения. Определенно, мой властный друг обладал особыми способностями влиять на людей. Или это все проклятый персик?! Но из вчерашнего вечера-ночи я помнила гораздо меньше, чем хотелось бы. Вспоминались эти невероятные поющие палиатрисы, и закат. Помнится, повелитель пытался уговорить меня на какую-то авантюру весьма действенными методами. Ах да, бал.
Выражение вселенского ужаса на моем лице плавно перетекло в глуповатую улыбку. Кажется, несмотря на все это безобразие в зеркале, я была капельку счастлива. И влюблена? Я смутно узнавала себя прежнюю в этой бесстрашной и безбашенной особе в помятом после ночной прогулки платье. Что со мной творится? Неужели правитель и правда обладал необычными талантами, или это я всего лишь пытаюсь слабо оправдаться перед самой собой? В любом случае, как бы то ни было, меня ни к чему не обязывают ни ночные, кхм, прогулки, ни принятое приглашение. Могла ли я с полной уверенностью сказать, что не желала вчерашних поцелуев? Нет, не могла. Если вчера и можно было подумать, что я нахожусь в гипнотическом дурмане, то сегодня, на трезвую голову, я могла сказать точно — вчера мне было хорошо. И я ничуть не жалела о произошедшем.
Тем не менее, приводить себя в порядок пришлось довольно долго.
Ну здравствуй, милое сиреневое платье, которое было на мне в первый день здесь. Выстиранное и выглаженное оно дожидалось меня на самом видном месте в моем гигантском гардеробе. И даже мой недавний подарок — красивый блокнот в кожаной оплетке все еще лежал в единственном широком кармане. Так и не пригодился. Я любовно погладила гладкую кожаную поверхность и открыла первую страницу. Смотрелось пусто, непорядок. Отколупав от корешка тонкую металлическую ручку, я размашисто написала своё имя, украсив смешными завитушками, и вернула блокнот обратно в карман. Так-то лучше.
