на ситуацию с драконами, которые претендовали на его сокровище; на всех демониц, что посещали его спальню и не смогли вызвать в нём не то, что возбуждение, даже отголоска желания не смогли добиться. Но больше всего он злился на то, что, несмотря на все запреты и неправильность сложившейся ситуации, его желание прикоснуться к девушке, полностью заполнить её собой, обладать ею, сжимая в своих объятьях и слушая её стоны, которые так приятно ласкают слух, становится с каждой минутой все острее. К тому же его внутренний хищник желает получить свою добычу, наплевав на все запреты и ограничения.
Нет, он не злится на Дарину, потому что сам виноват в том, что ведьмочка выросла, а он не заметил, продолжая считать её своей малышкой. Как и не злится на то, что ей захотелось попробовать взрослую сторону жизни, и по счастливому стечению обстоятельств она выбрала именно его, а не какого-нибудь демона, который развлёкся бы с ней на одну ночь. Вряд ли этот смертник остановился бы, как это сделал Шеридан. А потом бы он оставил девочку одну и в слезах, потому что Шеридан ещё помнит, какими влюбчивыми бывают девушки в самом начале отношений и как остро реагируют на то, что партнёры по сексу оставляют их после единственной, проведённой вместе, ночи. Это потом они привыкают и считают секс только сексом, а очередного любовника только любовником и никак не своим будущим мужем. Но вот простить самого себя, за то, что прикоснулся к ведьмочке, он не мог, он должен был остановить это в самом начале, пока Дарине не была так сильно возбуждена, пока пелена страсти не закрывала её глаза. Как он вообще смог допустить такое и позволить путешествовать своим рукам и хвосту по изгибам хрупкого женского тела? Почему он не сдержался и позволил проникнуть её сладкому языку в свой рот и потерять контроль над собственными желаниями? Он должен был заранее предугадать и подобрать ей партнёра, который не посмеет сделать ей больно и будет исполнять все желания ведьмочки. Да, именно так и надо было поступить, только намного раньше. До того, как он посмел прикоснуться к своему сокровищу.
—Предупреди слуг, что я хочу знать, когда Дарина проснётся. – С трудом взяв себя в руки и вернув свою ауру под контроль, проговорил повелитель. – Свободен.
Да, именно так, он сегодня обязательно с ней поговорит, и всё объяснит, пока она не придумала себе чего-нибудь в силу своего возраста. Конечно, надо было сделать это ещё вчера, но демон опасался, что не сможет себя контролировать и снова перейдёт черту.
***
—А ты уверена, что тебе вот это всё очень надо брать с собой? – Майкл задавал этот вопрос в третий раз, потому что у него никак не укладывалась в голове жизненная необходимость таких странных, как ему показалось, действий ведьмочки.
—Конечно! Если ты не заметил, то я хрупкая девушка и оставаться один на один с молодыми неуравновешенными демонами, желающими завладеть моим наследством, без средств самообороны, просто не могу. – На этот раз Дарина всё-таки ответила рыжеволосому демону, на минуту перестав цеплять ведьмовские порошки к пышной юбке платья.
Да-да, девушке пришлось надеть платье, которое приготовил ей повелитель для прошедшего бала. Просто количество желающих демонов вступить в опасную игру было неизвестно, а необходимых порошков для самообороны, ну и просто мелких пакостей, было слишком много, чтобы спокойно прицепить их к имеющимся в новом гардеробе нарядам. Как-то она не подумала об этом, когда заказывала себе новую одежду, чтобы наконец-таки соблазнить Шеридана, ну или заставить его посмотреть на ведьмочку по-новому. Вот и пришлось довольствоваться тем, что под руку подвернулось, потому что пока Дарина завтракала, в её окно уже трижды стучали. Что-что, а демоны умели быть очень настойчивыми, если это было им выгодно.
—Готово! – облегчённо выдохнула ведьмочка, прицепив последний мешочек и уколов в последний раз свой многострадальный палец.
«С карманами так не мучилась бы», — устало подумала Дарина, прежде чем выйти за дверь своей комнаты.
—Позволите, принцесса? – мягкий обволакивающий голос Майкла вывел её из равновесия, и она озадаченно оглянулась на демона, протягивающего ей руку для сопровождения. – Ну, я же собираюсь официально за тобой ухаживать!
Сын советника подмигнул опешившей девушке, и больше не спрашивая её разрешения, сам положил руку ведьмочки на сгиб своего локтя и направился вместе с молчаливой и потрясённой девушкой в сторону дверей. На самом деле была ещё одна причина, по которой он решился на официальное ухаживание, его настойчиво попросил об этом собственный отец, который забеспокоился о том, что в ближайшем будущем может резко повыситься смертность среди молодых демонов. А то, что его, Майкла, может постигнуть такая же участь, Даниил отчего-то не подумал, видимо решив, что в меру находчивый парень сможет придумать умелое оправдание или же выкрутиться в очередной раз, да и взрослеть ему пора, отец не вечен в отличие от дворцовых интриг. Советник рассчитывал, что его сын сможет занять его собственное место при повелителе и его нужно лишь подтолкнуть в нужном направлении. Именно об этом думал рыжеволосый демон, отправляясь на новое задание от отца, хотя какое это задание, демон и сам был не против общения с Дариной, которая в отличие от придворных демониц никогда не казалась ему скучной. Вот только выйти они не успели, после короткого стука дверь в покои принцессы открылась сама, явив на пороге самого повелителя. А ведь на такую скорую встречу с ним Майкл не рассчитывал.
Тишина, мгновенно воцарившаяся в комнате, была практически ощутима. Впервые за всё это время, что Дарина знает Шеридана, она испугалась его. Нет, он не начал кричать, не стал подавлять своей аурой и даже не смотрел в сторону ведьмочки, но у него было что-то такое во взгляде, ранее невидимое и неизвестное ведьмочке, что было огромное желание выдернуть свою руку у рыжеволосого демона и подойти и извиниться.
«Извиниться?!», — мысленно взвизгнула Дарина, хотя в лице не переменилась. – «Это он должен извиняться за то, что бросил меня вчера одну! Да как он вообще посмел отказаться от меня? Мне не из-за чего чувствовать себя виноватой!»
Именно это и помогло девушке сдержать себя в руках, и гордо распрямив плечи, посмотреть в глаза Шеридана, когда он перевёл на
