понимаю, почему должна тратить свои слова на тебя, – произнесла Рен, обескураженная тем, как ей сложно говорить. Голос звучал надтреснуто, хрипло и едва слышно. Кстати, ей бы не помешало выпить воды. Она облизнула губы.
Принц переместил руку с кинжала на бурдюк с водой, висевший у него на бедре, и ловко отвинтил крышку большим пальцем. Опустился на колени и приложил горлышко к губам Рен. У нее возникло искушение отвернуться и отказаться от драгоценной жидкости, которая начала выливаться, но это было бы глупо. Она слишком слаба и безумно хотела пить, не в силах сопротивляться. Языком она лакала воду и глотала так, будто наслаждалась таким сладким напитком в последний раз.
Слишком рано он оторвал бурдюк от ее губ и закупорил его. Рен не сдержала вспышку разочарования, промелькнувшую на ее лице, чем вызвала у Аррика ухмылку. Он помахал сосудом перед ней:
– Ответь на мои вопросы и, возможно, получишь больше.
– Чего ты от меня хочешь?
Что еще он выкинет?
– Много чего.
Как удивительно неопределенно.
– Похоже, мы отлично начали. Где твоя сестра?
Рен медленно моргнула. У нее сложилось впечатление, будто принц думал, что существует лишь одна принцесса.
– Не понимаю, о чем ты.
– Ну хватит, – тихо пророкотал он. – Давай не будем лгать друг другу. Наш шпион сообщил, что есть только одна принцесса, вот только ни один монарх не обзаводится лишь одним ребенком.
– Мой отец был верен моей матери, – честно ответила она.
Принц рассмеялся:
– Король Освин был слишком умен для этого. Драконьи Острова нуждались в страховке. Один ребенок – это слишком большой риск. Поэтому я спрошу тебя еще раз: где твоя сестра?
Ложь.
Она сверлила его взглядом, желая ему всех несчастий, какие только могла придумать. Очевидно, он получил больше информации после того, как она потеряла сознание.
– Мертва, – прошептала она. Враг должен поверить, что Бритты нет в живых. Это единственный способ защитить ее народ и сестру. И все же ложь жалила Рен за язык. После того как она увидела, как все, кого она любила, умирали у нее на глазах, сама мысль о смерти ее младшей сестры была подобна стреле, выпущенной в сердце.
Используй эмоции. Заставь его поверить.
Мужчина устремил на нее свои ясные, как стекло, глаза.
– Как она умерла?
– Мы убегали из замка, – продолжила Рен, обнаружив, что лгать легче, когда голова полна призраками ее близких. – Под замком скрыта сеть туннелей, которые ведут в город и к пляжам. Я бы посоветовала вам их проверить, если бы мы не покинули Драконьи Острова.
Аррик не ответил на ее предположение о его незнании. Просто ждал, пока она подробно расскажет свою историю.
Рен отвернулась, ей даже не пришлось изображать жжение в глазах.
– Я пыталась нести ее в темноте – она так боялась, но путешествие было долгим, а проход узким. Я устала. Последние несколько поворотов к берегу ей пришлось пройти пешком. А потом она… – Рен всхлипнула по-настоящему, пускай и сочиняла лживую сказку. Она так и не успела отгоревать. – Ле-лестница на пляж, вырезанная в скале, – говорила она сквозь слезы, – она такая крутая. Даже я по ней хожу с трудом. А моя сестра… она… она не справилась. Когда я поняла, что случилось, было слишком поздно.
Между ними воцарилось молчание. Если бы Рен не была так расстроена, ее бы впечатлил ее рассказ; даже для нее он звучал правдиво.
Ради моей же сестры – вот что с ней случилось.
Не в силах вытереть слезы, которые текли из ее глаз, Рен беззастенчиво рыдала перед эльфом.
В конце концов, в тусклом свете висячего фонаря мужчина пошевелился.
– А ее тело? Где оно?
– Под волнами с моим драконом, – незамедлительно ответила Рен; горе мгновенно превратилось в ярость. – Куда ты хотел отправить и меня. Ненавижу тебя!
– Это война. Жизни обрывались с обеих сторон.
– Это была не война, а бойня.
– И все равно жизни обрывались, – сказал бессердечный принц, вставая при этом.
Она дернулась в цепях, пальцы так и чесались от желания вцепиться в его красивое лицо. Он заслужил почувствовать всю ту боль, которую причинил ей.
Несколько долгих мгновений Аррик наблюдал, как девушка кипит от злости, и ей даже показалось, что принц что-то ищет в ее лице. Намек на то, что она, возможно, лгала, или что-то совсем другое.
– Лучше научись себя контролировать, принцесса, иначе пребывание в Верланти покажется тебе крайне неуютным. Как я говорил раньше, жизнь может быть легкой или трудной. Ты сама выбираешь путь, но если выберешь неправильный, то ты и твой народ пострадаете.
– Надеюсь, ты будешь гореть в аду.
Аррик мрачно усмехнулся:
– Уже. Еще какие-нибудь ядовитые слова в мой адрес?
Рен захлопнула рот и отвернулась от него. И не сказала больше ни слова этому жестокому, бессердечному человеку.
– Значит, такова судьба. Да будет так. Люблю испытания.
Принц резко кивнул ей и быстро покинул сырой карцер, звук его шагов по деревянной лестнице прогрохотал справа от нее. Некоторое время она ничего не делала, только смотрела на ступеньки. Что с ней будет? Неужели ее оставят гнить здесь? Выбросят ли безжалостно за борт, чтобы она умерла от рук моря? Или доставят в Верланти, где станут пытать до полусмерти, заставляя выдать секреты Лорна?
Стой. Думай. Что тебе предложил принц?
Рен потерла виски и попыталась вспомнить туманный разговор в большом зале. Он предложил ей выйти замуж за его отца.
Ты станешь еще одной невестой для мужчины, у которого сотня жен.
Она согнулась, и ее снова вырвало. Тяжело дыша, Рен обхватила себя руками за талию. Мама рассказывала ей истории о том, какими были высокородные эльфы. Они относились к своим женам как к недолговечным трофеям.
– Я должна выбраться отсюда, – пробормотала она, переводя взгляд с лестницы на деревянные доски слева от себя, представляя круглое окно, выходящее на горизонт. Она понимала, что на борту корабля у нее не появится возможности сбежать. В таком случае…
Рен должна приготовиться бороться за свою жизнь и бежать, когда ступит на земли Верланти.
Глава четырнадцатая
Рен
Она отмеряла время приемами пищи. Мужчины, приносившие ей еду, спускали для нее ведро, в которое она могла справить нужду. Она предположила, что если не будет терпеть между приемами, то придется мочиться в собственную одежду, после чего сидеть в своих нечистотах. Она намеревалась не доводить себя до такого унижения, и хотя время между визитами стражников сильно менялось, она решительно держала все в себе, пока
